Агитпроп. Идеология победы - Константин Сёмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Просто вы о них не слышали. Ну или забыли.
Вот Чикаго — 69-й. Десять тысяч полицейских. Семь тысяч солдат. Город в огне. Балтимор, 68-й. Триста пожаров. Пять трупов. Шесть тысяч арестованных. Нюарк, 67-й. Тысяча раненых, двадцать шесть убитых. Нью-Йорк, 77-й. За сутки разграблены полторы тысячи магазинов. Столица, Вашингтон, 68-й год. Беспорядки после убийства Мартина Лютера Кинга. Сгорело полторы тысячи домов. Двенадцать убитых, тысяча раненых. Майями, 1980. Три дня стрельбы и погромов. 18 убитых. Ущерб 200 миллионов. Детройт, 1967. На город пришлось сбрасывать парашютистов нацгвардии. Сорок три убитых. Семь тысяч арестовано. Лос-Анджелес, 1965. Крупнейший погром, более напоминавший уличные бои. Четырнадцать тысяч бойцов на усмирение. Там же, но в 1992. Шестьдесят убитых. Четыре тысячи сгоревших домов. Одиннадцать тысяч задержанных. Ущерб — полтора миллиарда.
Так вот все эти фергюсоны и балтиморы подробно освещались Центральным Телевидением. Но ведь непуганые позднесоветские люди не доверяли Центральному Телевидению и решили примерить все это на себя. Мало ли кого там линчуют на Западе! Разве это можно сравнить с Новочеркасском, ГУЛАГом и Голодомором? Оказалось, еще как можно.
Расшифровка и перевод монолога афроамериканца из видеоролика (ссылка выше):
«Эти свиньи не слушают нас. Посмотри на эти шеренги. Они готовы убивать нас. Они готовы убивать нас. И знаешь что? Пусть лучше они убьют нас. Они вяжут нас по надуманным обвинениям. Они врут. Подбрасывают наркотики. Обыскивают. Они делают что хотят. Почему нам нельзя делать что мы хотим, а им можно? Просто потому, что у них есть дубинки? Я хочу сказать от лица всех черных братьев. Нам не нужны их пособия по безработице или талоны на еду. Посмотри на цвет моей кожи. Я не статистическая единица. Я никогда не буду статистикой. Они подстрелили эту девчонку ни за что. Резиновой пулей. Я говорю вам — мои братья сейчас страдают. Мы готовы ответить. Черные — сила!»
Точка зрения американских властей и состоятельного обывателя — беспорядки организованы бандитами и хулиганами. Разбили вот лица журналистам. Чистая правда. Бандиты, хулиганы, мародеры.
От погруженного в анархию острова Гаити или от Сомали многие американские города отделяет лишь тонкая грань — да полицейский с правом стрелять на поражение.
Посмотрите — впервые в истории Америки две самые главные банды — Бладз и Крипс — объявили о том, что прекращают войну и объединяют усилия для борьбы с полицией. Красные и синие фотографируются вместе. Такой вот общий организованно-преступный фронт против звездно-полосатых.
Немудрено, что Барак Обама, надежда и опора темнокожей Америки, вновь разочаровал своего избирателя.
Барак Обама, президент Америки:
«Нет никакого оправдания тому насилию, которое мы видели вчера. Оно контрпродуктивно. Когда кто-то хватает лом и начинает мародерствовать, в этом нет никакого протеста, нет никакого политического заявления. Это просто воровство. Это просто поджоги. Эти люди просто уничтожают бизнес и возможности для развития в их собственных районах».
Уничтожают бизнес? Возможности для развития? Горят районы, где нет и не будет никакого бизнеса. Нет и не будет никаких возможностей. Вот в чем суть американских погромов, на которую по понятным причинам никогда не обратит внимание американское центральное телевидение.
Первопричина погромов — не цвет кожи, не антропология, не организованная преступность или насилие полиции. Первопричина — экономика.
Балтимор, Фергюсон, Детройт, Чикаго, Кэмден, Нюарк, Баффало, Филадельфия — это города, подвергшиеся тотальной деиндустриализации. Кризис лишь усугубил ситуацию. Там, где вчера были сборочные цеха и конвейеры, верфи, металлургические заводы, сегодня — руины.
Соглашениями о свободной торговле низкоквалифицированные рабочие места выведены в Азию. Работать в Гугл или Майкрософт из этих кварталов никого не возьмут: больше половины их обитателей не закончили даже школу.
Их детям и правнукам гарантирована та же самая судьба. Это и есть гетто. Неважно, черное, белое или желтое.
Безработица в Балтиморе — 9 %. В бунтующих кварталах — 16 %. 54 % жителей пылающего района Сэндтаун вообще не работали и не будут работать никогда. С началом кризиса 2008 безработный означает бездомный. Власти пытаются привлекать в даунтаун частных инвесторов, хипстерские арт-галереи. Но никакая арт-галерея не заменит завод.
Рон Пол, конгрессмен:
«Мы знаем, что полиция милитаризована, что она перегибает палку в войне с наркотиками. Мы знаем, что люди с противоположной стороны тоже переходят грань и это может вызывать возмущение. Но главная причина, которая стоит за всем этим — экономика. Если бы у нас была процветающая экономика, этих проблем бы не было. Но если у вас система, где закреплено право богатых становиться богаче за счет всех остальных, она не может существовать бесконечно».
Семьдесят процентов полицейских Балтимора живут не в Балтиморе, они приезжают в Балтимор, чтобы его охранять. Это есть архипелаг ГУД ЛАК. Лагерь под открытым небом. Наркотики, оружие, золотые цепи, хип-хоп — это никакая не субкультура, это способ держать часть населения в околоживотном состоянии, вольер для людей, биологический компостер, в котором утилизируются лишние, ненужные, неэффективные. И ничего страшного, если в этом компостере постоянно тлеет огонь расовой ненависти. Чем безумнее и вычурнее ненависть, тем лучше. Тем меньше вопросов про экономику.
Наряду с Ку-клукс-кланом в США уже давно процветает черный национализм. А то и черный фашизм.
Вот представители группировки Черные Израилиты нападают на белых прохожих, которых они тоже считают недолюдьми. Почему-то эти ребята не слишком интересуют ФБР. ФБР больше беспокоит, как бы черная ненависть не получила религиозное обоснование. Неспроста же и в Фергюсоне, и в Балтиморе у руках погромщиков мелькали флаги исламского государства. Еще в октябре 95-го организация Нация Ислама и её лидер Луис Фаррахан провели марш Миллионов — к Капитолийскому холму вышли сотни тысяч черных активистов.
Это выглядело вот так. Вот так. И вот так. Россия тогда заслушивалась саксофонными партиями Билла Клинтона и все равно бы не поверила. Этой осенью, в октябре, активисты черных движений планируют отметить двадцатилетнюю годовщину марша.
«Кровавые монстры». «Ублюдки». «Головорезы». «Воры.» «Убийцы». «Дьяволы». Именно так американская пресса окретила организаторов и участников чикагской забастовки и демонстрации на площади Хэймаркет 4 мая 1886 года. Они не были черными, эти «кровавые монстры», но они были рабочими и безработными, добивавшимися от хозяев жизни справедливости — восьмичасового рабочего дня, запрета на детский труд, запрета штрейкбрейхерства — когда вместо вышвырнутых за борт белых рабочих олигархи возили вагонами с юга негров-гастарбайтеров, вчерашних рабов. Была устроена провокация. Демонстрацию расстреляли. Зачинщиков повесили. На эшафоте они успели выкрикнуть: «Придет время, и наше молчание будет звучать громче, чем наши голоса сегодня».
С тех пор вот уже сто двадцать шесть лет мир отмечает Первое Мая — день международной солидарности трудящихся.
Его главный лозунг давно — не восьмичасовой рабочий день, а миру — мир, поскольку выяснилось, что балтиморские погромы в масштабах планеты означают войну, на которой тоже убивают, как правило, самых бедных и самых бесправных.
Война — лучшее лекарство от безработицы среди молодых, которая в совсем не похожих на негритянские гетто Италии и Испании на этой неделе составила 43 и 50 процентов соответственно. Как уже дважды бывало, очертания войны всем видны заранее — что-то подгорает на Тихом Океане, что-то дымится на Ближнем Востоке, что-то лязгает гусеницами в Европе…
Весной тысяча девятьсот одиннадцатого в Нью-Йорке сгорела ткацкая фабрика.
Хозяин запер двери, чтобы ткачихи усерднее работали. Полторы сотни женщин были изжарены живьем на глазах у зевак и туристов.
Тот маленький пожар никого не образумил, и через три года мир, одержимый страстью наживы, заполыхал целиком.
Весной две тысячи четырнадцатого в одесском доме профсоюзов фашиствующие молодчики с молчаливой санкции олигархов заживо сожгли людей, которые осмелились называть СССР своей Родиной. Выпрыгнувший из окна активист движения Боротьба Андрей Бражевский был еще жив, когда его, как и многих других, добивали битами на земле. Этот занимающийся пожар «цивилизованный мир» тоже не заметил.
От лозунга мир-труд-май миру, таким образом, остается только май.
Часть 3
Демократия и фашизм
Выбираем жизнь
Стильный и прилизанный ведущий одной из радиопередач, куда меня пригласили, спрашивает: не слишком ли высокую цену СССР заплатил за Победу, ведь вплоть до 60-х годов люди у нас жили впроголодь и не знали, что такое деньги. Об этом молодому, но уже отпустившему усы и бороду человеку, по его собственному признанию, рассказывал отец. Что ответить? Какой флаг висел бы над рейхстагом, если бы в 45-м наши люди ели от пуза и жили не по карточкам? Какой флаг висел бы над Кремлем?