Пуля в подарок - Максим Шахов

Сашко и Дмитрусь молчали, будто заговорщики. Скоро им быть на переднем крае, и кто знает, не встретит ли кто-то из них завтра горячую пулю?

Артема успели допросить дважды, причем оба раза это были разные сотрудники. Седой тип в майорских погонах допытывался, где он взял поддельную офицерскую книжку, а когда Тарасов начал упорствовать, позвонил в Москву, в управление кадров. Там майора долго держали на линии, а потом попросили позвонить по спецлинии из Ханкалы: столица не желала делиться информацией. На смену майору пришел штатский невыразительной внешности и начал требовать от задержанного подробностей его боевой карьеры, вроде бы соглашаясь с тем, что офицерская книжка – подлинная. Только вот не пишут в офицерских книжках «диверсант, разведчик», а пишут «капитан войсковой части такой-то». Артем давал подписку о неразглашении, да и сам не стал бы делиться своим прошлым с неприятным типом из неизвестной организации. А следователь все тянул и тянул жилы, светил лампой в лицо, грозил передать Тарасова местной милиции, в которой «не любят русских», вскользь интересовался правилами вербовки русских офицеров, которыми пользуются чеченцы. Артем помалкивал или отделывался ничего не значащими ответами. В итоге штатский готов был уже позвать заплечных дел мастеров, но тут его куда-то вызвали, и Тарасов остался в кабинете один. Уже через минуту в кабинет вошел вооруженный конвойный и застыл у двери, как изваяние.

– Слышь, земляк, а что это за начальник был? – поинтересовался Артем.

И, нарушая все правила и инструкции, автоматчик ответил:

– Сами не знаем. Третий день тут ошивается, вынюхивает… А ты меньше спрашивай, боевик: голова целее будет! – спохватился солдат, угрожающе качнув корпусом в сторону задержанного.

Только растянувшись на нарах в камере гарнизонной гауптвахты, капитан Тарасов почувствовал себя спокойно. Он отомстил. Он победил в бою, где Умар проиграл, и его подельники тоже. А что будет потом, одному Богу известно. Припомнился Артему отец Кирилл, и захотелось почитать ту замечательную книжицу, в которой говорится о злобных агарянах. Только книжка осталась в Москве…

Артема разбудил вой сирены, рев моторов, громкие команды и топот ботинок. Что-то случилось. О задержанном забыли: взглянув на часы, Тарасов отметил, что сейчас девять часов утра с небольшим.

«Тревога у них там, – подумал Артем. – Серьезное что-нибудь или учения?.. Да нет, вряд ли учения – уж очень истошно офицеры орут… Неужто чичи снова кашу заварили? А я тут отдыхаю на нарах, в лучших, как говорится, традициях армейских отпускников…» Усмехнулся: «Надеюсь, у них тут, на губе, не заведено расстреливать арестованных в связи с началом боевых действий?»

Сашко и Дмитрусь, оставив оружие и камуфляж в тайнике, переоделись в мятую цивильную одежду и бродили теперь где-то в окрестностях административного здания.

Подъехал полупустой автобус. Из него вышло несколько мужчин и женщин, заспешили в сторону здания райадминистрации. Потом подъехал легковой автомобиль, за ним еще один – начальство пожаловало… Крайние дома достаточно далеко. Место открытое. Здесь в последнюю войну был большой бой, как помнил полевой. Тогда и раздолбали танковые пушки старое здание, построенное еще при Хрущеве. До сих пор в полукилометре стоит ментовский блокпост. Наверное, целый год жили там бойцы припеваючи, но только это время кончилось. «Новую войну готовлю я им! – с гордостью думал Джохар. – Теперь мы стали умнее. Мы будем беречь своих бойцов… Сегодня больших разрушений не будет, но шум готовится большой – на весь мир шум!..»

Прошли еще люди, скрылись за стеклянной дверью вестибюля.

– Жалкие чиновники! Вы хотите управлять Ичкерией?! – бормотал Джохар, разглядывая серую коробку недавно отстроенного здания в бинокль. – Вы не знаете даже того, что случится через пятнадцать минут! Только один Аллах управляет миром, а мы – солдаты Аллаха!..

Да, все начнется нынешним утром! Вся эта чиновная свора соберется в здании, чтобы начать свою бумажную работу, и тут…

Сашко и Дмитрусь вернулись с докладом:

– На блокпосту спокойно, в режиме мирного времени, – сказал Сашко, бухаясь в траву рядом с Джохаром. – В здании дежурят два мента, но одного пока нет – задерживается.

– Голыми руками всех возьмем, – стиснул зубы Джохар. – Эй, джигиты! – окликнул он боевиков, разлегшихся в тенечке. – Позицию для броска немедленно занимаем!.. – Полевой взглянул на Дмитруся: – Сейчас всем москалям сразу отомстишь! Боевую задачу оба знаете?

– Да брось ты! – вмешался Сашко. – Без году неделя, а уже командуешь…

Дмитрусь дернул Сашка за рукав, увидев, как побелели от ярости тонкие губы полевого.

Чичи подтянулись. Полевой командир оглядел свое воинство и, видимо, остался доволен.

Олеся умело и быстро заняла огневую позицию, указанную Джохаром, потом недовольно повертела головой и сказала:

– Неправильно! Мне там деревья четверть сектора от шести до девяти закрывают!

– Делай как знаешь. Когда войдем в здание, подтягивайся следом – на крыше заляжешь, – поджав губы, сказал полевой и ушел, насвистывая; на голове – в такую-то теплынь! – вязаная шапочка с нашитой зеленой лентой, автомат на ремне через шею, руки на автомате.

Олеся сменила позицию. Теперь площадка перед зданием, фасад и окна просматривались как на ладони.

Джохар вернулся к бойцам.

– На моих часах девять ровно, – объявил он, раскатывая на лице шапочку и поправляя прорези для глаз. – Пошли!..

Боевики тоже натягивали маски.

Бандеровцы подхватили свои «калаши» и побежали вперед, как были – в джинсах и футболках.

– Да поможет нам Аллах! – закатил глаза полевой.

Прошло несколько минут. Сухо застучали автоматы Сашка и Дмитруся, послышался звон стекла: это означало, что они заняли первый этаж, нейтрализовав охранника. Теперь в дело вступали остальные боевики…

Бандеровцы ворвались в пустой вестибюль. Немолодой охранник в камуфляже с бейджем ошалело поднимался им навстречу. Пробегая мимо, Сашко с хаканьем сделал выпад прикладом, как учили в полевом лагере, и охранник опрокинулся за свою стойку. Дмитрусь был уже у лестницы. Какая-то запоздалая канцелярская крыса в огромных очках заверещала, увидев людей с автоматами. Сашко, влетевший следом за товарищем, дал длинную очередь по ряду окон над лестницей. «Та-тах! Та-тах!» – поддержал его автомат Дмитруся.

Джохар и два десятка его бойцов, дико вопя, ворвались в здание, прогрохотали по лестницам. Протарахтела короткая очередь: кто-то вывел из строя распределительный щит, лишив здание электричества. Два боевика наспех лепили к колонне в вестибюле взрывное устройство: сработав, оно должно было разрушить деревянные конструкции, наглухо завалив вход.

На втором этаже визжали женщины: чичи сгоняли сотрудниц в актовый зал, отбирали мобильные телефоны, глумились над зареванными бабами. Два боевика затолкали в угол очкастую толстуху и, задрав юбку, больно шлепали по белой заднице грязными ладонями: на более интимные отношения времени не было. Парнишка в галстуке, хлюпая разбитым носом и пачкая белоснежную сорочку, пытался отползти на четвереньках в угол. Тяжелый ботинок припечатал его к полу. Дважды ударил автомат; на полу перед лицом лежащего появились две черные дырочки. Боевики с хохотом продолжали зачистку. Раздался гневный мужской крик и за ним грохот, звон разбитого стекла. Мокро шлепнулось и распласталось на асфальте тело в распахнутом пиджаке. Первая жертва…

– Занять позицию у окон! Блокировать входы на этаж! Чтобы мышь не проскочила! Телефонную линию обрубить! Двое на крышу, подготовить позицию для снайпера! – Джохар шел по коридору, отрывисто отдавая команды. – Олеся! Быстро в здание! – заорал он в мобильник. – Тебя одну ждем! Два раза приглашать не буду – разорву к шайтану контракт!..

Адреналин сжигал Джохара. Он ждал боя как манны небесной. А еще он ждал прессу – недаром ведь полевой целую неделю готовил речь, с которой он обратится к мировой общественности, а уж та не даст в обиду – все-таки не девяносто пятый год на дворе…

Боевики отчитались о готовности. Джохар кивнул и с удовольствием прислушался: вдалеке завывали милицейские сирены. Правоохранители, еще толком не зная, в чем дело, торопились на помощь. Они будут приятно удивлены…

Джохар взобрался на нагретую солнцем крышу, лег у водостока и приложил к глазам бинокль. Местность просматривалась отлично. По улицам пробегали встревоженные жители. В конце широкой аллеи появились две машины: патрульная милицейская и «Скорая помощь».

– Только пожарников не хватает! – прошептал полевой командир.

Рядом звякнули кольца винтовки: снайпер Олеся выбралась на крышу и теперь налаживала оптику.

– Где начальник караула, мать твою! – прогудел в коридоре бас полковника Мезенцева. – У меня письменный приказ командующего группировкой!.. – Родной голос зазвучал ближе: – Старший лейтенант, мать твою, где тебя носит! Открывай свою богадельню!..