Спасение неизбежно Октябрь 2012 - Владлен Щербаков

— А красота когда мир начнет спасать?

— Думаешь, подколол? Ты же доктор или забыл, как пьянь неблагодарную лечил? Мир должен быть здоровым, здоровый человек – разумный человек, здоровье дает спорт и качественная еда. Последние два компонента делают человека красивым.

— Так что мир спасет красота. Я ясно излагаю, товарищи?

— А еще милосердие, говорят, его спасет. — Не преминул вставить доктор.

— Да, — Кабанов вдруг тяжелым, как могильная плита, взглядом посмотрел на молодого человека.

— И милосердие! Свирид, помнишь убийство Караваевой? Весь город на ушах стоял. Две недели народ таскали, все связи отрабатывали.

— Давно такого не было, — Дмитрий повернулся к бойцам, – молодуху 27 лет задушенную, связанную по рукам и ногам, нашли в ванной. Сын пришел домой в 8 вечера, дверь открыта, ему 7 лет, зайти побоялся, позвонил бабушке, та ее хахалю. Выясняется, девушка снимала квартиру, разведенка, искала себе приятеля постоянного. На передок слаба была, но в этом грех разве? Да мы радоваться таким красоткам должны. Чумаход этот, Костя Чумаченко, бывший приятель ее, он же полчаса ее душил чем под руку попадалось. Не сразу пришиб, удовольствие получал. Когда его взяли, в таких красках описал все! Как душил, чем, признался, что кончил! Потом не постеснялся вместе с цепочкой копеечный телефон забрать. Ломилась ему 105, часть 2, с особой жестокостью, на пожизненное. Дальше, как положено, бесплатный адвокат, потом родители платного наняли. Вроде доказуха железная – телефон изъят, есть видео в ломбарде, куда цепь сдавал. Так на тебе – суд присяжных, пять толстомясых домохозяек, три пенсионера, четыре ландыря, никогда настоящих жуликов в глаза не видевшие. Все двенадцать ни рылом, ни ухом в уголовном законодательстве, телевизора насмотрелись про оборотней, про жертв произвола, и вуаля – милосердие по–россиянски! Приревновал несчастный Костик возлюбленную, в аффекте душить начал, не хотел, не хотел он смерть учинить. Костик на суде слезу пустил. Пожалте на 8 лет в колонию общего режима. Милосердие, стало быть! А про сына Караваевой вспомнили? Он еще малолеткой будет, когда эта тварь откинется. А мучения женские вспомнили? Нет, у нас милосердие только к жуликам проявляется! Так вот мир спасет милосердие к жертвам преступности, когда преступника без лишних разговоров – к стенке! Убил просто так – к стенке, торгуешь наркотой – получи маслину в печень!

— Петрович, остынь! – Свирид, похоже, вышел из меланхолии, — нам тогда шеренгой у стенки твоей становиться вместе с этими мешочками!

— Э, нет, брат. Это трофей! Мы его не детям продавать будем.

Скрежет спускаемого лифта нарушил философические прения.

— Дмитрий Петрович, беда! На поселок бандиты напали!

— Что‑то уж больно рано. — Под нос пробормотал Кабанов.

— Чего стоим? В ружье!

Опрокидывая стулья, бойцы разбежались по комнатам. Оружие всегда было в готовности, а вот бойцам предстоит собрать волю в кулак, преодолевая действие этанола.

Командир подошел к сейфу. Похмелье уже начало раскалывать голову изнутри.

Как там у классиков нашего дела? Цель оправдывает средства. Кабанов зубами надорвал цыганский пакет, насыпал горсть порошка. Некогда дорожку раскатывать, ладонь к носу, с силой вдохнул кокаином.

Капилляры всосали страшное обезболивающее. Кровь понесла наркотик в мозг. Молекулы кокаина сломали гематоэнцефалический барьер. Нервная система получила дополнительную, не сравнимую по качеству с алкогольной, порцию эндорфинов. Облегчение сначала легким бризом, потом мощной волной накрыло голову, хлынуло по телу. Через 30 секунд боль, ломающая кости черепа, испарилась. Непонятная организму стимуляция деятельности нервных клеток вызвала дикий хаос разнородных напряжений. Кабановская воля заставила электромагнитное возбуждение на порядок увеличить интеллектуальную и физическую мощь. Будущая плата за столь глобальную стимуляцию – сгоревшие нервные клетки, преждевременное старение. Состариться Дмитрий не боялся, зато знал, что часов через двадцать головная боль вернется. Пытка предстоит серьезнее посталкогольного синдрома. Но сейчас время обрело иную ценность. Невинные люди платят жизнями за Кабановский успех.

Дмитрий взял со стола минералку, полил на руку, влажной ладонью стер остатки порошка с лица. К тому моменту, когда товарищи выбежали из тоннеля, поправляя боеприпасы, Кабанов сверкал глазами у лифта. Оружие и снаряжение аккуратным образом затянуто на атлетической фигуре.

Перед входом в убежище фонарь освещает скромное автохозяйство боевой группы. Самым быстроходным является трофейный Ровер. Он же самый беззащитный. Сейчас главная задача скорейшим способом добраться до поселка.

— Так, спокойно, вы что, хотите прав лишиться? Я поведу! – Дмитрий Петрович останавливает Механика, запрыгивает на сиденье. – Как же здесь цыганами воняет!

Бледно–синие глаза Кабанова фиксируют информацию. Выхваченная фарами топография печатается на сетчатке. Неподвижный взгляд обусловлен усилением функций периферических отделов. Чувствительность нейронов умножена кокаином. Скорость сигнала накаляет зрительный нерв. Информация пересчитывается разогнанным процессором, накладывается на многолетний опыт вождения. Решения принимаются на стадии предугадывания.

На четвертой скорости джип вписывается в поворот, Кабанов переключает на третью, двигатель прибавляет обороты, стрелка тахометра уходит в красный сектор. Притихшие бойцы уцепились за поручни, Доктор закрыл глаза – будь, что будет. Путь до поселка на средней скорости 120 км/ч занял 10 минут.

У поселковой дежурной части в предрассветном тумане Ровер завизжал тормозами, высыпавших из салона бойцов встретил Студент. С удивлением отметил улыбки на лицах экипажа, радость от окончания безумной гонки осталась загадкой. Молодой человек в облаке перегара короткими словами и жестами прояснил ситуацию. Кабановцы ринулись в комнату дежурного. Карта Приволжского округа на стене забрызгана майорскими мозгами, кровь черной ртутью отливает на полу. Деду ничем не поможешь, последняя чрезвычайная ситуация оказалась смертельной. На столе прижатый рацией лист бумаги.

«Гитлер ты или Кабан, мне по барабану. Ты забрал чужое. Головы твоих людей весят больше моего героина. На столе рация, выйду на связь, обговорим обмен. Только не надо усложнять».

19 октября ночь

Санаторий «Дубовая роща» сдан в эксплуатацию в 1982 году. Приемная комиссия подписала акт за неделю до скоропостижной смерти последнего императора. На голубых экранах мохнатым бровям отдавали салюты, звучала траурная музыка, а гостиная уже принимала первых отдыхающих. Рабочие и служащие поправляли здоровье круглый год. Три жилых этажа разноместных номеров в остаток советской эпохи никогда не пустовали. Первый этаж занимали тренажерные залы, бассейн, кухня, комнаты персонала, здравпункт. В столовой трижды в день насыщались сразу 500 организмов. Лестница к Волге из 400 ступеней служила бесплатным тренажером. В судоходный период к собственному дебаркадеру подходил речной трамвайчик «Москва». Четырехэтажное здание в зелени листвы и хвои с гордостью печатали на советских открытках.

В эпоху денационализации санаторий превратился в ООО «Дубрава». Уставной капитал разделили бывшие руководители завода. Функционировать по–прежнему в новые времена у оздоровительного учреждения не получилось. Здание санатория за небольшие деньги перешло в руки, выросшие лопатами из красных пиджаков.

Фары осветили ворота с обшарпанной надписью «Добро пожаловать, дорогие отдыхающие!» часовой, рука на кобуре, вышел проверить документы. Автомобиль генерала знал весь лагерь, часовой к тому же знал о требовательности генерала в вопросах караульной службы. Сверкунов предъявил документы, луч фонаря скользнул по лицам начальников, осветил заднее сиденье. Только после этого часовой козырнул и поспешил открыть ворота.

На прилегающей территории никого, после отбоя перемещения запрещены. в палатах горит свет – все же лазарет не тюрьма, больные общаются, смотрят видео, читают. Радио и остатки телевещания не запрещены, но информация СМИ по негласной договоренности не осуждается.

Мерседес остановился у левого торца здания. В этой части освещены по два окна на этаже. Свет вычертил массивную фигуру в проеме двери. К машине подошел здоровяк в белом халате, левым глазом всмотрелся в тонированное стекло. Вышедший генерал обнаружил, что правый глаз любопытного медбрата закрыт повязкой.

— Здравия желаю, товарищ генерал. – Негромко поприветствовал медбрат, — я провожу Вас к Нейману.

— Здравствуй, как фамилия? – Генерал протянул руку.

— Латунов, товарищ генерал. Не Кутузов.

— Шутишь? Это хорошо. Давай веди, Латунов, к своему Наполеону.

Одноглазый хмыкнул, повел гостей к не отличавшемуся большим ростом доктору.

Мужчины прошли по коридору, вскочил дежурный по этажу, щелкнув каблуками, отдал честь. На улыбку генерал не обратил внимания – игра так игра, главное, чтобы с ума не сходили. Спускаясь вниз, пришлось пригнуться, потолки в проходе низкие под 2 метра.