Третья стража - Михаил Ахманов

Неуютное место и очень опасное! Огромный каменный шар, далекий от светила, покрытый льдом из замерзших газов, с плотной метановой атмосферой, в которой можно было плавать, как в воде. В этом мире обитали жуткие чудища, рыскавшие среди ледяных торосов – Йокс называл их харрами и говорил, что у них бронированный панцирь, восемь длинных гибких ног и лапы-клешни. Глебу они представлялись в виде гигантских раков, скользивших белесыми тенями в вечной тьме и холоде. Они двигались стремительно, и их клешни могли пробить и раскромсать самый прочный материал.

Те, кому служил Йокс, что-то добывали на ледяной планете. Разумеется, не сами – там находился комбинат с машинами, сверлившими и прожигавшими шахты, тысячи роботов, космический транспорт и экраны, защищавшие от бурь. Бури на Гирхадна’пеластри были страшными – они прокатывались по планете волна за волной, громоздили и ломали ледяные горы, вихрились чудовищными смерчами на равнинах. Вместе с бурей появлялись стаи харров, крушили роботов и механизмы – похоже, все, что двигалось, вызывало их ярость. Йокс сражался с ними. Не в своем нынешнем обличье, в другом, вполне приспособленном к условиям планеты, к холоду, мраку и огромному давлению. Это казалось понятным, однако удивляло то, что Йокс был единственным Защитником. Как он мог отбить атаку сотен, даже тысяч тварей? Он говорил, что стаи растягивались иногда на много километров и окружали разработки, а площадь их была не меньше, чем у Сплита.

Но все же он справлялся, и кажется, эта бесконечная война являлась смыслом его существования. Слушая его скупые рассказы, Глеб думал, что хоть Гирхадна’пеластри жуткий мир, а Йоксу он дорог, что вспоминает пришелец о нем без отвращения – можно сказать, с теплотой, как вспоминают ветераны о минувших битвах. Впрочем, не исключалось, что не Гирхадна дорога Защитнику, а его служение – в эмоциях Йокса, если такие были, Глеб не слишком разбирался.

Так прошла неделя, и Глебу уже чудилось, что Йокс, его вторая тень, то видимая, то незримая, обитает рядом целую вечность. К скрасившему одиночество привыкаешь быстро, даже если он космический пришелец.

В один из вечеров раздался звонок. Глеб поднял трубку в своем кабинете и услышал знакомый голос:

– Глеб, это Ольга! Глебушка, дорогой мой, милый! Я не знала, что у вас произошло! Я о жене… о твоей жене… Вадим мне рассказал…

Вадим был их сокурсником, старостой группы; с ним Глеб иногда перезванивался и переписывался по мейлу. Случалось, и другим писал, друзьям студенческих лет и тем, кого помнил со школы. Но Ольге – никогда.

Ее голос бился в трубке:

– Глебушка, когда это случилось? Почему? Как такое возможно?

– Возможно, – мрачнея ответил он. – Ты же врач и знаешь – все возможно. Скоротечная лейкемия… Почему, лишь Господу ведомо…

А случилось это пять месяцев и восемь дней назад.

К счастью, она не стала выспрашивать подробности. Молчала, вздыхала, затем, как положено, раздались слова сочувствия. Ничего не скажешь, теплые слова, хотя поводов любить Марину у Ольги не было. Но ревность уходит вместе со смертью.

– Как ты? – спросила она.

– Плохо, – признался Глеб. – Не могу привыкнуть, не могу смириться… – Неожиданно он почувствовал благодарность к Ольге – позвонила, старается утешить! Собрался с силами и произнес: – Спасибо тебе. Мне дорога твоя поддержка.

В трубке всхлипнули. Потом:

– Глеб, может быть, вернешься? Здесь твоя родина, друзья… поможем устроиться… Ты ведь наш талисман, Глебушка! Все это помнят! Весь наш выпуск!

Все-таки Ольга заставила его улыбнуться. Надо же, талисман! Ко второму курсу выяснилось, что сдавать экзамены лучше с Глебом – при нем будто наступает просветление в мозгах, помнятся все латинские названия костей, симптомы недугов, химические формулы лекарств и прочее неподъемное для студентов-медиков. Байка оказалась живучей – на Глеба потом записывались, особенно при сдаче анатомии и внутренних болезней. Помнится, это Ольга придумала – наш талисман… На третьем курсе, когда любовь у них цвела, как майская роза…

– Вернешься? – снова спросила она.

– Нет, Оля. Здесь у меня тоже друзья… Друзья, пациенты, дом и родная могила… В Питер я не вернусь.

– Понимаю… – Она помолчала в нерешительности и вдруг призналась: – Я тоже не могу… не могу забыть того, что у нас было… Я ошиблась, прости меня! – Кажется, Ольга заплакала. Потом: – Мы еще можем все исправить… Хочешь, я к тебе приеду?

Возможно, в другой ситуации Глеб согласился бы, даже был бы рад. Ольга – не чужой человек, три года встречались, могли сейчас в законном браке состоять и нянчить ребятишек. Не вышло, и хоть вина в том не его, но надо забыть и простить – не тот уже возраст, когда юность кружит голову тысячей возможностей, а жизнь мнится бесконечной… Но как ей объяснить?.. Как рассказать о королевстве, о сказочной стране, где он лечил прикосновением руки?.. О роботах, которых вел в сражение?.. О стасисе, трансгрессии и Йоксе, пришельце с Гирхадна’пеластри?.. О том, что одна неведомая сила стремится его погубить, а вторая, не менее странная, бережет и охраняет?.. Да и кому поведаешь такое! Уж точно не Воиславу и Бранко, не фрау Шнитке и другим соседям! Скажут, с горя крыша поехала, а если Йокса предъявить с его молниями, так напугаются… Да и захочет ли Йокс предъявляться!

Глеб покачал головой и тихо сказал в трубку:

– Не надо, Оля, не приезжай. Сейчас ничего у нас не получится. Пройдет время, увидим. Пусть мне плохо, но хочу побыть один – год, два…

– Я понимаю, Глеб, понимаю, лечит только время… – Ее голос тоже стал тихим. – Буду иногда звонить. Не потому, что надеюсь… не потому, что я… – Пауза. Затем: – Просто буду звонить.

Раздались гудки отбоя, а вслед за этим голос из пустоты произнес:

– Женщина из прошлого… твоего прошлого… Почему она хочет приехать?

– Подслушивал? Нехорошо, приятель!

– Я должен следить за твоими контактами, – молвил Йокс, сделавшись видимым. На нем были джинсы и рубаха Глеба, но и в обычной одежде он выглядел странно – атлетическая фигура, бледное застывшее лицо и взгляд острее хирургического скальпеля. – Ваши средства связи примитивны, однако представляют опасность. Их можно использовать для воздействия на разум.

– Это каким же образом? – Глеб покосился на телефонный аппарат. Тот выглядел вполне безобидно.

– Услышишь первую фразу и лишишься памяти, – пояснил пришелец. – У вас нет… нет… – Он смолк, подбирая слово, затем поднес руку к виску. – Здесь у людей нет стены/барьера/экрана.

– Ты хочешь сказать, нет ментальной защиты, – уточнил Глеб. Он поднялся, обогнул стол с компьютером и начал разглядывать себя в зеркале. – Да, мы, люди, далеки от совершенства… Наш удел – болезни, страдания, ранняя смерть… И пускать огонь из пальцев мы тоже не умеем.

Йокс, следивший за ним с непроницаемой физиономией, кивнул. Похоже, мысль о несовершенстве человеческой природы часто приходила ему в голову.

– Так что с этой женщиной из прошлого? Что ей нужно? И почему она плакала?

– Верно ты ее назвал – женщина из прошлого, – произнес Глеб. – Из прошлого, которое не вернуть… А ей бы этого хотелось. – Он сделал паузу и добавил: – Мне так кажется.

– Она – твоя жена? – спросил Йокс. – Как та, что умерла от болезни?

– Нет, до свадьбы дело не дошло. Ей показалось, что я не подхожу в супруги дочери банкира – слишком молод, слишком беден и не очень перспективен… Мне было тяжело, Йокс, я ее любил. Думал, вот моя судьба, подруга на всю жизнь. Добрая, умная, красивая…

– Красивая, – повторил с задумчивым видом Защитник. – Это понятие неясно. Красота – синоним целесообразности?

– Это как посмотреть, – заметил Глеб. – Твоя целесообразность бесспорна, а что до красоты… Впрочем, не стоит переходить на личности. Спокойной ночи, Йокс.

Он отправился в спальню, но долго не мог заснуть, вспоминал то Ольгу, то Марину, думал: до чего непохожи две его женщины. Ольга – холодноватая, расчетливая, а вот Марина – как огонь; он смеялся, говорил: у тебя, милая, южный темперамент. Тепло было рядом с ней, но вот огонек погас… Что делать?.. Как жить дальше?.. Улететь в Галактику с Йоксом?.. Вдруг кому-то пригодится ценная особь Глеб Соболев!

Наконец веки Глеба сомкнулись и привиделась ему планета Гирхадна’пеластри, титанические стены в огнях прожекторов, горные агрегаты, набитые породой вагонетки, толпы роботов и белесые монстры на восьми ногах, с зазубренными клешнями. Йокс метался перед их огромной стаей, бил молниями, жег чудовищ, но харрам не было числа, они катились к стенам как волны прилива, и Глеб понимал, что Защитник не справится с этой ордой. «Бластер! – выкрикнул он. – Дай мне бластер, я приду на помощь!» Но оружие не появилось, и он следил в страхе и тоске, как вал закованных в панцири тварей захлестнул Защитника. Он снова крикнул: «Прочь! Не отдам!» – ринулся к монстрам и с внезапной силой начал рвать их, словно игрушки из бумаги. Потом что-то ударило его в спину, и он увидел, как из груди вылезает острая шипастая клешня. Все, конец, мелькнула мысль, и Глеб проснулся.