Сила рода. Том 3 (СИ) - Вяч Павел

— А что, — Фил пожевал губы и уважительно покивал. — Отличная мысль!

— Проработай этот вопрос, Фил, — я прикинул, что ещё можно сделать в текущей ситуации. — А зерно не перепродавай, а забивай им амбары. Желательно в разных местах и чтобы никто про него не знал.

— Займусь, — тут же закивал счетовод. — Отца привлечь можно?

— Головой отвечаешь, — предупредил я товарища. — Надеюсь ты понимаешь, что деньги деньгами, а репутация и хорошие отношения важнее.

— Нас выперли с княжества из-за того, что не согласились продавать партию брака местному князю, — мрачно отозвался Фил. — Поверь, наша семья ценит репутацию и знает, что такое жить по Совести.

— Ну и отлично, — я примирительно похлопал Фила по плечу. — Подключай отца и всех, кого сочтешь нужным. Но раскрывать все карты…

— Ой, Миш, — Фил с укоризной посмотрел на меня. — Таки не учи потомственного торгаша делать деньги и хранить секреты!

— Как скажешь, — я криво усмехнулся, соображая, показалось мне или нет. — Таки делаем бизнес?

Я протянул ему руку, хоть глубоко внутри и роился червячок страха:

Вдруг не хватит денег? Вдруг подведу людей? Вдруг разоримся и попадем в долги?

— Таки да! — Фил с достоинством пожал мне руку, а я философски пожал плечами: всё-таки не показалось.

— И это, Фил, — я обвел глазами пыхтящих от напряжения Мирона и Славика. — Встречу устрой в эту пятницу.

Глава 9

Половина недели пролетела как миг.

Я учился, добросовестно посещал все допы, пил выданные пилюли и каждую ночь виделся с Рив и Ромой.

Причем, силы не только не заканчивались, а наоборот, после тренировки их оставалось вполне себе прилично.

И мы с парнями, вместо того, чтобы валяться на диванах в гостиной, шли в тренажёрку.

На второй день к нам присоединился Толстой, на третий — Безухов.

Вангую, ещё пара недель, и весь наш класс, за исключением, пожалуй, Пылаева с Громовым будет тягать железо.

Вообще, я отдавал себе отчет, что любая тренировка с оружием или даже рукопашный бой будет полезней в плане получаемых навыков.

Но я видел парней в УГах. Что Славу, что Мирона, что Фила.

Каким бы крутым ты ни был Воином, дополнительная защита в виде высокотехнологичного доспеха не помешает.

Хотя, вспоминая то, что творил Оут, закрадывалась подлая мыслишка, что всё это костыли, и что настоящий Воин — сам себе оружие, но я упорно гнал её прочь.

Увы, но ни Славик, ни Мирон, ни Фил не тянули на полноценных Воинов.

Толстого и Безухова я честно предупредил про УГи и про цели наших тренировок, но на пацанов это не произвело никакого впечатления.

Безухов, по-моему, даже наоборот обрадовался, а Толстой буркнул что-то неразборчивое и попытался с ходу выжать от груди сотку.

Пришлось вмешаться и объяснить, что правильная техника важнее веса.

Что даже обычным грифом можно так поработать, что мышцы ещё два дня будут болеть, восстанавливаясь.

Кстати, напоминать про правильную технику приходится на каждой тренировке.

Я понимаю, что мальчишкам побыстрей хотелось накачать крутые мышцы и работать с большими весами, но техника — в приоритете.

Кстати, мышцы восстанавливались быстрее. Причем не только у нашей пятёрки.

Видимо дело было не только в курсе Укрепления тела, но и в столовской еде.

Доходило до того, что некоторые гимназисты не доедали обеденные порции! У нас, слава Богу, такого не было.

Я жестко следил за своими товарищами и чуть что подкидывал им то пробежку, то спарринг, то тренажёрку.

А ещё мы каждый день навещали Ромку Дубровского.

И, надо сказать, Роме изо дня в день становилось хуже.

На наши же вопросы Асклепий Иванович недовольно отмалчивался, и лишь единожды, когда с нами был Дима Уваров, позволил себе пооткровенничать.

— Судари, даже не надейтесь, что ваш товарищ придет в себя. Насколько я могу судить, он откусил больше, чем смог проглотить и сейчас находится в подвешенном состоянии. Или справится и станет в десятки раз сильнее, или будет Вспышка.

— Вспышка?

— Изучайте историю, молодой человек. Ну а теперь, попрошу вас покинуть лазарет.

— А что будет с Ромой если случится Вспышка?

— Не будет Ромы, — мрачно ответил доктор. — И гимназии. Поэтому, как только появятся первые признаки нестабильности, ваш товарищ будет перенаправлен в специальное место.

— Доктор, а мы можем как-то помочь?

— Во-первых, вы уже помогаете, — целитель задумчиво почесал свою козлиную бородку и уставился на Дубровского. — Его же первым делом отправили в Скле… кхм, в спец место. И тут же пошла реакция! Но стоило вернуть его обратно, как реакция сошла на нет.

— И что это значит?

— Значит у него сильная духовная связь со своими товарищами, — отозвался Асклепий Иванович. — С вами, то есть. Я ещё не разобрался точно, но пока вы рядом, ему вроде как легче становится. А когда Михаил в себя пришел, так и вовсе положительная динамика наметилась. А то совсем плох был.

После того разговора я понял две вещи.

Во-первых, Дима Уваров действительно настоящий оратор, раз сумел разговорить даже замкнутого доктора.

Во-вторых, что я, что Толстой, приняли на себя излишки энергии. А значит, если продолжать в том же духе, то Рома поправится. Пусть и через пару лет, но поправится!

Ну а вечером, буквально за полчаса до моего тайного побега из гимназии, у меня состоялось сразу же три непростых разговора.

Первым ко мне подошёл мрачный Толстой.

— Михаил, — Иван взял меня за пуговицу мундира и тяжело посмотрел прямо в глаза. — Скажи мне, та арена… Мне это приснилось?

Я несколько секунд молча смотрел на Ивана, раздумывая, рассказать ему правду или не стоит.

По уму, нужно было всё свести к шутке, но эмоции Толстого выдавали его с головой — сильнейшее моральное напряжение и тревога.

И от моего ответа, ни много ни мало, зависел рассудок и психическое здоровье Вани.

— Не приснилось, — я медленно покачал головой. — Ты превратился в стеклянную статую…

— В алмазную, — перебил меня Иван. — Защитная техника моего рода называется Алмазная сфера.

— В алмазную, — не стал спорить я и наскоро пересказал ему дальнейшие события. — Ну а потом я подтащил тебя к Роме и по тебе пробежала трещина.

— Этот момент я помню, — кивнул Толстой, заметно расслабляясь, и неожиданно поделился. — Ещё пара таких приемов и я ранг получу! Мой артефакт уже… не эффективен.

— Так, — мне в голову тут же пришла гениальная, как мне тогда показалось, мысль. — Завтра у нас выходной, так?

— Так, — нахмурился Толстой, не понимая, к чему я клоню.

— После завтрака пробирайся в лазарет и залезай Дубровскому под кровать.

— А это мысль! — тут же загорелся Иван. — Отличная мысль!

— Только не переусердствуй, Вань, — с нажимом произнес я. — Ты же не хочешь, чтобы нас поймали и тебе навсегда закрыли ход в лазарет?

— Да не дурак, разберусь, — отмахнулся Толстой и тут же подозрительно прищурился. — Значит предлагаешь мне весь день провести под кроватью Дубровского?

— Ну да, — честно говоря, меня напрягла его неожиданная смена поведения.

— Ты куда-то собрался?

— С чего ты взял?

— Да брось, — поморщился Толстой. — Я знаю, что вы связаны. Особенно учитывая, что мне всё это не привиделось. Я забираю силу у Дубровского и ему становится легче. Значит ты куда-то намылился!

— Не ори, — шикнул я, машинально оглядывая по сторонам. — Да, ты меня раскрыл. Мне нужно отлучиться по делам.

— Вот ты хитрец, а!

— Чего хитрец-то? — отозвался я. — Тебе хорошо, качаешь антимагию. Роме хорошо — стравливает Силу, мне хорошо — дела порешаю.

— Что за дела?

— Вань…

— Не скажешь, не пойду!

— Ты что маленький мальчик?

— Иванов, я серьезно!

— Дела рода, — отрезал я, ухватившись за спасительную мысль.

— Ну тогда ладно, — недовольно проворчал Толстой. — Но пообещай, что если дело касается организаторов Волны, ты мне всё расскажешь!