Смерть мертвым душам! - Андрей Жвалевский

Мама с Валей помолчали, впитывая в себя эти строки.

— Он хочет в особенное место, — наконец сказала Валя.

Маленький принц очень долго втолковывал, куда именно он хочет попасть. Он рассказывал про миллиарды людей в одном месте; про цифры, которые так нравятся взрослым; про то, что люди не умеют находить, что ищут; про путешествие без тела…

— Интернет! — хором воскликнули мама с дочкой.

— Ты ведь хочешь в интернет? — задала Валя последний вопрос, просто чтобы убедиться.

Книга ответила:

«— Как интересно! — сказал Маленький принц. — Вот это — настоящее дело!»

— Ура! — Валя обрадовалась и огорчилась одновременно. — А как мы его туда отправим?

— У нас же есть сканер, — ответила мама. — А книжка не очень толстая, мы ее в два счета отсканируем!

И правда, отсканировать и распознать текст удалось Довольно быстро, часа за два. Можно было и быстрее, но мама перечитывала каждую страницу, прежде чем сохранить ее в файл. Вале она объяснила, что это для исправления ошибок, но на самом деле ей просто хотелось еще раз перечитать историю про маленького мальчика, который умеет видеть слона в удаве и путешествует между звездами.

Междуглавие 25

Свобода!

Это было очень странное чувство. Маленький принц наконец понял слова своего главного героя: «Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести». Книге, оказывается, тоже нужно отказаться от своего бумажного тела, чтобы отправиться в такое далекое путешествие.

А еще он ощутил раздвоение — ведь теперь он был и в бумажном виде, и в призрачном. Слова, оставаясь на бумажной странице, вместе с тем отрывались от нее, становясь чем-то легким… нет, совсем невесомым. Было немного страшно, но очень… свободно.

Впрочем, это оказалось только началом.

Даже когда весь текст оказался в невесомой оболочке, Светлана продолжала щелкать мышкой. Маленький принц испугался, что сейчас его упрячут в темное место, но получилось ровно наоборот. Его подхватило невидимой волной и швырнуло в огромный мир…

Здесь было многолюдно и пустынно одновременно. Весь космос состоял словно из планет разного размера. На отдельных гигантах кипела жизнь, кто-то с кем-то ругался, кто-то что-то рассказывал взахлеб. Но на большинстве планет было малолюдно… «Я теперь настоящий Маленький принц! Вот планета фонарщика! А вот — честолюбца! А вот — стрелочника! И еще честолюбец… И еще… Что-то многовато тут честолюбцев…»

— Привет, бро!

Маленький Принц обернулся и увидел… себя.

Глава 26

Больные и здоровые

Елена Степановна потопталась на пороге, но потом все-таки собралась и позвонила. Дверь открыла Света.

— А я к вам! — радостно сообщила бабушка, доставая из-за спины коробку конфет.

Света выразительно посмотрела на часы. Было полодиннадцатого.

— Мама, Валя уже спит, — удивленно сказала она.

— Ну и хорошо… То есть жалко, конечно. Но мы и с вами можем посидеть, поговорить. А Миша дома?

— Миша тоже почти спит, — сказала Света и подозрительно посмотрела на маму. — Что-то случилось? Тебе что-нибудь нужно?

— Нет-нет, я просто так, — сказала Елена Степановна и прошла на кухню.

Света поставила чайник, распаковала конфеты и все присматривалась к маме. Та оглядывалась по сторонам, нервно вертела чашку, как будто хотела что-то попросить, но не осмеливалась. Света решила начать разговор сама.

— Валя очень расстроена, — сказала она. — Вчера плакала весь вечер.

— Да? — глаза у бабушки забегали.

— Она и сегодня днем еще ревела.

Тут Елена Степановна разозлилась.

— Да, нам сейчас совсем не до нее, у нас ликвидация, нам надо документы подготовить, отчеты, а тут еще и компьютер… Она оставила нас без компьютера в самый нужный момент! Кстати, может быть, вы дадите мне глянуть одним глазком…

— Мам, ты пришла к нам на ночь глядя, чтобы мы тебя пустили к компьютеру? — сообразила Света.

— А что мне делать? Этот ваш ноутбук не работает, — накинулась на нее Елена Степановна, — и по вине, между прочим, вашей дочки я лишилась компьютера на работе.

— Мам, не кричи, ты ее разбудишь.

— Я не кричу, — понизила голос Елена Степановна, — но мне нужен интернет, а твой Миша не хочет со мной разговаривать.

— Мам, он занят днем. Хочешь, оставь ноутбук у нас на пару дней, он посмотрит, все сделает и вернет.

Елена Степановна вынула компьютер из сумки и положила на стол.

— Хорошо. Я оставлю. Но только чтобы завтра мне его вернули!

— Мам, Миша его наладит, когда будет время.

Ноутбук лежал на столе, громко тикали часы, в чашках остывал чай.

— А не мог бы Миша дать мне свой компьютер на эти Дни? — выпалила Елена Степановна и умоляюще посмотрела на дочь.

— Мам, ну ты что? У него же рабочий компьютер, — сказала Света.

— Тогда дайте мне сейчас, я у вас посмотрю…

— Мам, спать пора, ночь на дворе.

— Так вы идите, спите, а я посижу тихонечко…

Света с ужасом наблюдала за мамой. Права Валя, ох как права! Мама выпрашивает интернет, как наркоман очередную дозу. Нужно что-то делать! Но что?

Кира сегодня была в библиотеке за главную — утром позвонила Елена Степановна и сердитым голосом сообщила, что у нее давление и она полежит дома. Кира обрадовалась. Ей хотелось посидеть и подумать в одиночестве — редкие посетители не в счет.

И первую половину дня она сидела и думала. Не выдумала ничего. Получался какой-то замкнутый круг. Валин папа был Мужчиной Мечты — с двух больших букв М. Но была, оказывается, и Валина мама. И она живая, настоящая, Валю, кажется, очень любит… Но ведь Кира должна быть с ним — это же очевидно!

Несколько раз она почти неосознанно брала в руки книжку с розочками на обложке, но вовремя спохватывалась и откладывала в сторону. И снова мысли неслись по кольцевой дороге: «Мы должны быть вместе! — Но у него же жена! — Но мы должны быть вместе!»

А потом пришла Валя, настороженная и бледная. Узнав, что бабушки все еще нет, повеселела и уселась за столом рядом с Кирой и принялась болтать.

— А ты чего такая? А что это за книга? Фу! Не читай! А о чем ты думаешь? А может, тебе чаю сделать?

Сосредоточиться не получалось. Тогда Кира решила осторожненько выведать у Вали подробности их семейной жизни. Оставалась маленькая надежда, что на самом деле родители Вали давно чужие люди и он только ради ребенка терпит нелюбимую женщину.

— Да нормально они живут, — ответила Валя.

— И не ругаются никогда?

— Ругаются, конечно! Например, вчера мама папу отругала.

Кира почувствовала гаденькую радость.

— Да? И за что?

— А ты никому не расскажешь? — понизила голос девочка.

Кира торжественно помотала головой.

— Папа по квартире в трусах ходил, — прошептала Валя, — и пукал.

У Киры возникло устойчивое ощущение, что Валя разговаривает не с ней, а с кем-то еще. И уж точно говорит о ком-то другом, не о ее Мужчине.

Но она автоматически переспросила:

— В трусах? В каких трусах?

— В таких… длинных, семейных. Но ты не переживай, они потом помирились. Они всегда мирятся. И мама тогда весь вечер смеется.

Валя продолжала говорить, но слова уже не долетали до Киры. Мужчина Мечты не может ходить в одних трусах. В мечтах не бывает семейных трусов и… ничего другого. Только розы, закат и неземное счастье.

А еще — «они всегда мирятся».

И Кира тут совсем ни при чем.

Она вдруг поняла, что Валя стоит рядом с ней и осторожно гладит ее по голове:

— Ты чего? Я тебя расстроила? Ну прости!

Кира провела ладонью по лицу — действительно, оно было мокрым от слез.

— Ничего-ничего, — сказала Кира в нос, как сильно простуженная.

— Ты заболела? — испугалась девочка.

— Нет… То есть я раньше болела, а теперь выздоровела!

Кира решительно высморкалась и смела в мусорную корзину книжку с розочками на обложке.

— Так, — сказала она прежним голосом, бодрым и звонким. — Что у нас сегодня?

— Переучет, — ответила Валя. — Библиотеку же закрывают!

— Как закрывают? — поразилась Кира, а потом вспомнила и комиссию, и то, как позорно быстро они сами согласились с тем, что библиотеку можно ликвидировать.

Кира потрясла головой.

— Как же так?! — сердито спросила она у Вали, как будто именно Валя была причиной и инициатором закрытия библиотеки. — Что за наваждение на нас нашло?

Кира поднялась и двинулась вдоль полок. Валя проводила ее удивленным взглядом. Прислушалась. Со всех сторон слышалось гудение, как будто включили напряжение в высоковольтной линии электропередач.

Кажется, и Валя его почувствовала, потому что скривилась и пробормотала: