Вопреки (СИ) - Ирина Саррис

еле сжала стеснительности горло и попыталась выполнить первое танцевальное движение — качнуть легонько бедрами, но сразу покраснела и уныло вздохнула:

— Не могу!

— Можешь, — прошептал Рихард.

— Не могу…

— Ты можешь.

Дрожь побежала по рукам от его магнетического тембра и девушка, поддавшись ему, попробовала снова. Опустила длинные ресницы, расправила плечи, вслушалась в звучание и через следующий проигрыш начала танцевать.

Граф, затаившись как хищник, наслаждался её грациозными движениями. Розэ словно слилась с мелодией, стала её частью. Красиво двигала бёдрами, извивалась, водила изящно руками, рисуя ими сюжетные линии; плавно качалась грудь, но без капли вульгарности.

Розалия ловила восхищенные взгляды любимого, они предавали ей уверенность, отчего сильнее расковывалась, создавая и удивляя анкора новыми танцевальными движениями. Она хочет, чтобытакон смотрел только на неё, желал всегда только её, был одурманен ею.

Рихард поднялся и подошел к паре, ближе, еще ближе. Бедра девушки касались его. Оба тяжело дышали, сердца быстро бились в унисон. Граф гладил изгибы талии, спускался ниже, а затем той же линией вёл ладонь вверх. Розэ не прекращала танец, а наоборот пыталась возбудить мужчину еще сильнее.

Он попытался обнять, но девушка, игриво и шутя, обошла его, встав на другой стороне и захихикала. В глазах фон Норда загорелся огонёк, и он властно притянул возлюбленную к себе, прижимая почти вплотную.

Жадно поцеловал сперва губы, а затем накрыл поцелуями шею. Новые ощущения вызвали приятный трепет внизу живота, и Розэ начала изгибаться в спине, открываясь на встречу новым поцелуям.

Анкору просто снесло голову… Он так изголодался по женскому телу. Берёт девушку на руки и направляется к кровати. Кладет словно хрустальную вазу, в следующее мгновение нависает над ней, еще раз вглядывается в дивные насыщенно-зеленые глаза, а затем сладко целует.

Ей приятно и хорошо, прикосновения кружили голову, но всё портили страхи, которые уступали наслаждению и не давали расслабиться: шептали, напоминали об ответственности и стыде, а окончательно страх одержал победу, когда рука графа скользнула к самому сокровенному.

— Нет! Пусти!

— Розэ…

— Не тронь меня, — в панике вырывалась юная девушка.

Граф не удерживал, отпустил.

— Тише, — попытался приобнять.

— Нет!

— Розэ, — пробовал обнять еще раз и на этот раз девушка разрешила. — Успокойся, — зарылся носом в её шелковистые волосы..

— Я не готова к… — Розалия всхлипнула и, проглатывая окончание, добавила, — к «этому»…

— Не волнуйся. Я не сделаю ничего против твоей воли, — заверил Рихард, — обещаю.

— Прости…

— Тебе не за что извиняться. Это моя вина. Я поспешил.

Девушка обняла графа крепче, тот улыбнулся, гладя её по длинным светлым волосам. Сегодня в ней умерли подозрения, что фон Норд может оказаться таким же, как Лео, бывший молодой человек Шарлотты. Розэ даже стыдно, что она сравнивала Рихарда с ним, ведь чувствует, какискреннеелюбит и с каким трепетом относится к ней.

* * *

Рябь. Сознание перенесло девушку в ту алую комнату в поместье графа. Воссоздалась последняя их встреча: дивная музыка, откровенный наряд, танец на грани, поцелуи.

Всё, как и в тот раз: Рихард целует Розэ властно, жадно, настойчиво; она извивается под ним, выгибается в спине на встречу поцелуям; на грани безумия, внутри всё бурлит, невозможно бороться с эмоциями и желаниями. Даже не заметила, как уже без одежды. Эйфория. Фон Норд нависает над ней, смотрит томно в глаза, Розэ понимает, что вот-вот они станут одним целым. Он поддается вперед. Поцелуй. Она в стоне шепчет его имя.

— Рихард! — выкрикнула я и тотчас взвилась на кровати, как пружинка. Внутри всё горит, невыносимо жарко, что тяжело дышать. Убираю пряди волос за ухо и пытаюсь отдышаться. Всёэтомне приснилось. Но даже оттого, что видела подобное, ужасно стыдно.

Я в панике огляделась, вздохнула с облегчением, когда убедилась, что — фух! — я в своей комнате, но тут же напряглась, когда, скользнув глазами к двери, увидела на пороге Ниллу с серебряным подносом в руках. На домработнице лица нет, смущенно бегает глазами из стороны в сторону.

— Нилла?! — тихонько обратилась к ней я, та вздрогнула столь сильно, что даже чашка дернулась на подносе. Кажется, она что-то знает. Догадываюсь и с замираем сердца спрашиваю, — я во сне произнесла имя графа фон Норда?

Ответа уже не требовалось, по поведению домработницы стало ясно, что да — я произнесла его имя. В глазах Ниллы паника, в то же время и сотни вопросов: откуда знаю его, знакомы ли мы — точно что-то из этого.

— Ничего не говори отцу, Нилла.

Женщина делает вдох и неуверенными шагами идет ко мне, поднос ставит на небольшой столик, а сама садится на край кровати.

— Хорошо? — пытаюсь найти в её взгляде согласие, но вижу лишь пустоту.

— Вы не просто произнесли его имя, вы… — домработница краснеет, а за ней и я, — вам снилось что-то, — не может сказать вслух, глотает окончания. — Что-то… вожделенное, — деликатно добавила она, я сильно смутилась и отвернулась.

За всё, что происходит со мной мне стыдно, одна часть меня говорит, что поступаю отвратительно, а другая — счастлива быть с графом. Однажды, одна перевесит другую и я сделаю окончательны выбор, но сейчас мною руководит любовь и, кажется, победа останется за ней. Я всё больше ненавижу своего будущего мужа, мечтая быть с Рихардом, ненавижу себя за то, что обманываю родителей, будучи перед нимиоднимчеловеком, а ночью… другим.

— Именно это и снилось, — ответила Нилле, собрав всю внутреннюю силу в кулак.

Женщина побледнела, прикрыла рот ладонью и опустила голову ниже.

— Но… как? То есть… Я не понимаю, мисс Розалия…

Речь домработницы была бессвязная. Я утерла слезу и сухо спросила:

— Хочешь знать правду?!

Та кивнула.

Горло больно пробрало судорогой, глаза запекли от слез, а совесть неприятно принялась грызть солнечное сплетение. Мне не хватало сил признаться, было страшно, но всё же произнесла на выдохе:

— Рихард фон Норд — мой возлюбленный…

Тотчас женщина подскочила и схватилась за сердце, была сильная отдышка, она ойкала и глотала воздух.

— Нилла, — обеспокоенно ринулась к ней, — Нилла, — аккуратно беру ее за предплечья, — присядь, дорогая, вот так, — сажу её обратно, а затем беру стакан воды с подноса и протягиваю ей. Та благодарит и жадно пьет. Несколько раз даже подавилась от волнения, ей пришлось прокашляться, я в эти моменты просила быть осторожнее и пить по чуть-чуть.

— Мисс Розалия, что вы такое говорите? Вы себя слышите?

— Это правда, Нилла.

— Да такого просто не может быть. Мисс Розалия, вы же… вы же… такая хорошая и порядочная девушка! У вас такие замечательные родители! Что же вы творите?!

— Я влюбилась.

Лишь это было оправданием моих