Дом Макгибуров - Марина Казанцева

В углах большого зала лежала тень, у стен стояли кресла с потемневшей обивкой. В одном из кресел с бокалом в покалеченной руке расположился горбун-библиотекарь. Часть свечей уже прогорела, остальная часть чадила, и тьма сгущалась в галерее. Старый Макгибур о чём-то говорил с пастором. Тот сонно кивал. Тётка перебирала чётки, с чем-то обращаясь к Глории. Фредерик в одиночестве остался за столом. Он тоже чувствовал сонливость, к великой своей досаде. Его взгляд блуждал по залу, задерживаясь на портретах. В крайнем ряду красовался сам молодой в то время Гордон Макгибур. Горбоносое лицо, смуглая кожа, надменный взгляд угольно-чёрных глаз. Наряд его был скромнее всех. В то время уже отказались от пышных парчовых и шёлковых нарядов, украшений и прекрасных шляп с перьями. А жаль, сэру Гордону только и красоваться в этих великолепных камзолах с тяжёлой цепью на груди. Рядом с ним был другой портрет. Молодое лицо, почти точная копия Гордона Макгибура. Тот же нос с горбинкой, та же пышная чёрная шевелюра с неизменной прядью, та же аристократическая смуглость. И тоже чёрный сюртук. Портрет был слишком тёмен, и в свете угасающих свечей выделялось лишь лицо, обретшее какую-то таинственную реальность. Фредерику показалось, что глаза молодого Макгибура посмотрели на него, и в них появилась злая насмешка.

Молодой негоциант считал себя красивым человеком. Хоть он и незнатного рода, но в нём чувствовалась какая-то порода. Но всё его тщательное изящество ничего не стоило рядом с этой небрежной аристократичностью. Он обернулся, ища глазами свою Глорию, и наткнулся взглядом на библиотекаря. Тот не отрываясь, смотрел на тот же портрет. Секретарь тоже испытал действие прекрасного вина из подвалов Макгибуров и пребывал в лёгком трансе. Он застыл с бокалом в тёмной руке, его горбоносое лицо с деформировавшим его безобразным шрамом через глаз и всю щёку виднелось в профиль. Голова словно ушла в плечи, а всё тело перекосилось из-за мешающего ему горба.

Фредерику стало душно. Он поднялся с места и расправил слегка затёкшие плечи. Очень хотелось выйти на свежий воздух. Он вдруг вспомнил, что так и не наделил по обычаю подарками прислугу. Хотя всей прислуги тут только конюший. Вот и прекрасно, заодно проведает своих лошадей. Завтра отправляться в путь.

Время было ещё не позднее, и в коридорах чадили факелы. Взяв один такой факел, Фредерик вышел на волю. Дул резкий и холодный ветер, деревья словно бы стонали, тяжело мотая ветками. Чувствовалось приближение грозы, по небу медленно текли тучи, а меж них дико светила белая луна. Порывом ветра факел тут же загасило.

"Стоит ли сейчас идти?" — засомневался Фредерик. Не проще ли оделить конюха монетами завтра утром? А вдруг он так и не починил втулку? И молодой человек направился к конюшне, шатаясь под бешеными порывами сильного ветра.

В конюшне света не было. Фредерик остановился посреди помещения, громко призывая конюха. Тот должен где-то тут спать. Никто не откликался, и только всхрапывание лошадей дало знать, что оба жеребца тут. Это было уже хорошо, и Фредерик нашарил в кармане спички. Он желал знать, готов ли экипаж. Ему не терпелось до утра.

Он нащупал при вспышках сухих молний на стене факел и зажёг его. Тусклый свет осветил любопытные глаза двух жеребцов. Те тихонько заржали, приветствуя хозяина.

— Ай, хорошие! Ай, милые. — ласково сказал им Фредерик, погладив каждого по шее. Судя по настроению животных, они были вполне здоровы. Осматривать же их сейчас, ночью, было несерьёзно, поэтому Фредерик направился к своему экипажу, стоящему неподалёку. Даже беглый осмотр убедил его, что с ним тоже всё в порядке. Правда, возникло сомнение, что конюх в самом деле менял втулку — она не выглядела новой.

Фредерик огляделся по сторонам в поисках ветоши, чтобы протереть масло на этой втулке. Может, под слоем смазки не видно, что она новая. А, может, поставили какое-то старьё, и оно будет причиной досадной аварии где-нибудь между этим домом и городом. Ищи потом людей, бегай по глухомани, оставив молодую жену одну в экипаже.

Он пошарил за переборкой и в самом деле подцепил какую-то тряпку. Уже направился с ней к колесу, как вдруг очень удивился. Это были волосы. В первый момент Фредерик напугался. Но потом оказалось, что он держит в руках парик и бороду. И пару похожих на лохматых гусениц бровей.

— Вот это фокус! — изумился он.

Пошарив ещё немного, он вытащил и старую одежду, в которую был наряжен конюх. И призадумался. По всем признакам, под этим маскарадом зачем-то прятался Гордон Макгибур. Чего ради старый аристократ изображал из себя конюшего? Неужели по той же причине, по которой его свояченица изображает из себя кухарку? Выходит, он тогда и спас из озера Фредерика.

Видно, финансовые дела дома Макгибуров в самом деле плачевны.

Фредерик погасил факел и, сказав на прощание своим лошадям какие-то милые слова, направился на выход. Порыв ветра резко вырвал скобу у него из рук, и массивная деревянная дверь громко ударилась в стену конюшни, но этот звук потонул в грохоте грозы. Громадная молния вырвалась из бушующего неба, словно дикий зверь из клетки, и с разрывающим уши громом вонзилась в сухую землю между домом и конюшней. Дождя всё не было, и это неестественное буйство природы оттого казалось особенно ужасным. Он невольно отшатнулся и снова очутился под защитой темноты. Затем хотел уже возобновить попытку, как насторожился. От громады дома Макгибуров отдалилась чёрная фигурка и, шатаясь под порывом ветра, направилась куда-то в сторону одичавшего сада.

"Наверно, опять эта странная служанка." — догадался Фредерик.

Ему стало немного интересно. Куда можно отправиться в такую дикую погоду? И тут молодое любопытство одолело его. Повинуясь какому-то непонятному для него баловству, он крадучись направился следом за фигурой.

Человек не обращал на него внимания. Он боролся с ветром. Полы плаща то и дело взлетали под безумными порывами. И Фредерик с удивлением увидел, что под плащом скрывалась вовсе не женщина.

Кто бы это мог быть?

Воздушные массы бросались в лицо и слепили даже при отсутствии дождя. А темень разрежалась только случайными проблесками луны. Она словно бы боролась с бесплодными тучами и силилась проникнуть сквозь их черноту. Окрестное пространство бесновалось. На какой-то миг Фредерик потерял из виду незнакомца. Он так и не понял, кто скрывался под плащом, поскольку незнакомец сильно горбился, борясь с ветром.

И тут сильная вспышка молнии лишила его возможности видеть. Едва глаза привыкли к темноте, Фредерик увидел, что человек исчез. Это было тем более досадно, что сам он забрался в этой нелепой погоне уже довольно далеко и находился в старом запущенном саду, в котором какой-то неведомый садовник скорее делал вид, что работал. Заросшие сорняками, разрушенные клумбы левкоев и одичалых роз так и полоскались под ветром, словно собирались убежать вместе со слоем плодородной почвы.