Балаганы Белокамня - Андрей Смирнов

– А вот и она – Полноводная! – усмехнулся Арнолиус, трубкой показывая направление. – А вот то большое серое пятно впереди – это и есть Белокамень – столица Эоса! Город городов!

– Что-то он не кажется мне большим! – заметил Руперт сверху.

– Потому как мы пока далеко и не видим его всего, – пояснил Эванс. – Город огромен, поверь мне!

– А что это за три башни? Одна зелёная, и две обычные? – спросил Роберт, приложив к голове козырьком свою большую ладонь, заслоняя глаза от встающего солнца.

– Башень там только две, зелёное – это огромное живое дерево в чаще эльфов. Их дворец.

Чем ближе к городу приближались артисты, тем отчётливее становились слышны впереди какие-то взрывы, а над следующим барханом неожиданно блеснула самая настоящая молния, хотя на небе не было ни облачка.

– Что там происходит?! – заворожено или испуганно глядели все в том направлении. – Что это было? Что за дым и взрывы? Похоже, что там идёт битва! Нужно сворачивать в сторону, пока нас не заметили!

Малыш бросил вопрошающий взгляд через плечи назад, но Арнолиус всех успокоил.

– Не стоит волноваться! Скоро мы приблизимся к Стекляшке – большому песчаному карьеру, где маги и алхимики испытывают свои новые составы и заклятья, и обучают там новичков опасным вещам – это их учебный полигон. Чтобы эти горе-школьники или самоуверенные зазнайки не взорвали половину города, их обязали проводить свои эксперименты снаружи, вот тут-то они этим и занимаются.

– А почему Стекляшка? – поинтересовалась любопытная Нира.

– Скоро увидишь.

Чем ближе к полигону приближался тракт, тем чаще стал попадаться оплавленный песок, слившийся в небольшие застывшие озёрца мутного стекла. В низине обнаружилась небольшая группа учеников, которых пестовал опытный маг в цветастых одеждах, раз за разом безуспешно втолковывающий своим подопечным, как правильно вызывать молнии. В соседнем котловане обнаружилась самая настоящая лаборатория под открытым небом, где четверо алхимиков в грязных робах варили нечто жутко вонючее и ужасно чадящее, поскольку из их котла в небо уходила такой большой столб густого дыма, что он, казалось, доставал до самого солнца, нещадно жарившего всех живых существ на песках под собою. Когда жидкость в одной из колб опасно забурлила, фигурки в робах завопили, ближайший алхимик схватил её рукавицей и швырнул в сторону. Раздался оглушительный взрыв, разметавший песок во все стороны, отчего образовалась новая воронка, коих тут было как дырок в хлебе. Вокруг новой насыпи температура была такой сильной, что песок начал плавиться, мутным стеклом капая на дно дыры.

– Теперь понятно, почему Стекляшка? – усмехнулся Арнолиус.

– Ага! – кивнула Нира.

Притихший было говорун-Эванс достал свою лютню и попробовал было запеть, но эту затею пришлось бросить, поскольку взрывы на полигоне позади загрохотали один за другим, сливаясь в самую настоящую канонаду, и его всё равно никто бы не услышал.

Чем ближе к городу приближалась труппа, тем чаще стали попадаться постройки, в то время как пустыня плавно перешла в некое подобие степи, а по обе стороны от города обнаружились полоски джунглей, разросшихся по берегам реки. Появились и первые вездесущие фермеры, животноводы, а также извечные попрошайки и оборванцы. Все с удивлением провожали невиданную процессию из двуглавого великана, большого медведя и влекомых ими и лошадьми цветастых фургонов. К удовлетворению всей труппы Арнолиус поспешил купить немного готовой еды в придорожном трактире с названием «Копыто», однако остановился балаган только для завтрака, и ели все прямо на улице у фургонов или внутри.

– Нужно постараться успеть добраться до площади до вечера, чтобы успеть отдохнуть к закату, и сегодня же можно было дать первое выступление. Поскольку Назин пока ещё не дописал новью пьесу, покажем зрителям что-нибудь из нашей классики.

– Например?

– Можно «Трёх сестёр», там мужчин много не требуется, – ответил гном, спешно глотая свой завтрак. – Мы же ещё не знаем, как скоро поставим Атоса на ноги.

– Я могу играть и так, – подал голос артист.

– Больно зрителям охота будет на тебя глазеть, когда ты по сцене будешь с костылём скакать!

В ответ на это замечание Эванс захихикал, но ему велели заткнуться.

– Назин! – позвал полуэльфа Арнолиус. – Когда твоя пьеса уже будет окончательно готова?

– Зы-зы-зы-з, – замычал тот, не в силах проговорить ненавистную букву с первого раза.

– Завтра? – тут же пришёл ему на помощь гном.

– Да, – кивнул с облегчением автор.

– К утру управишься? Может, тебе Эванса в помощники отрядить? Он тоже неплохие стихи и пьески сочиняет.

– Н-н-не н-нужно, – покачал головой Назин. – Я са-справлюсь сам.

– Ну сам, так сам. Только уже давай, постарайся успеть в срок!

В ответ на это полуэльф лишь нахмурился, поскольку, как и все прочие авторы, он не любил, когда его подгоняли. Он мог бы ещё добавить, что закончил бы эту пьесу ещё вчера или даже пару дней назад, если бы ему не мешали, а Эванс постоянно не задирал его. Вместо того, чтобы оставить беднягу в покое, все изводили его вопросами и мешали сочинять, стараясь узнать детали новой постановки.

Пока труппа завтракала вокруг их стоянки собралась приличная уйма народу, большей частью которой оказалась ребятня, с восхищением взиравшая на эттина, пещерного медведя и Мягкоступа Лиры, который сидел рядом с хозяйкой, принимая из её рук кусочки мяса. Зевак восхищали двухголовый великан, а также то, с какой ловкостью паук девушки ползает по своей хозяйке, норовя приластиться к ней и выпросить себе ещё кусочек. Коврига, закончивший трапезу раньше всех, попробовал было поработать мимом, желая заработать несколько медяков, но Арнолиус одёрнул его, а потом дал команду собираться.

– Некогда нам тут рассиживать, – пояснил он артистам, после чего обернулся к разочарованной толпе, не дождавшейся бесплатного представления. – Дамы и господа! Труппа дяди Арни приглашает всех желающих сегодня вечером в цирк, где мы начнём давать невиданные доселе представления. Поверьте, помимо этих двух красавцев, моему балагану есть чем вас удивить! А теперь прошу нас извинить, но нам необходимо попасть в город!

Первым препятствием на пути к цели стали Восточные ворота Белокамня, возле которых балагану пришлось остановиться, когда стражникам вздумалось поживиться или проявить бдительность.

– А ну стой! – вышел на дорогу в сопровождении двух рядовых пузатый и усатый десятник.

Сам он был краснолищ, толстощёк, а пузо не помещалось в служебную кирасу, посему она сиротливо стояла у караулки. Шлем также едва держался на его круглой, но абсолютно лысой, как тыква, голове, а посему держал его служивый подмышкой. Оба его спутника были его полной противоположностью, напоминая двух глистов в сапогах, затерявшихся в выданных им кольчугах также основательно, как ребятёнок в отцовских рубахах. Однако власть есть власть, как бы нелепо она не выглядела, а посему пришлось подчиниться их требованию. Кроме того, солдат тут было явно больше трёх, поскольку из караулки наружу высыпало ещё несколько человек при оружии и в броне.

– Начинаются поборы! – вздохнул Коврига, который не любил всех этих проверок, целью которых было зачастую не обнаружение контрабанды, а попытка стрясти с въезжающих побольше монет.

– О доблестный страж, не вошедший в раж! – пропел со своего места Эванс, подыгрывая себе на лютне. – Артистов уважь и приказ покажь! На кой задержал нас поведай всем, наш балаган не тревожен ничем!

– Отставить песни! – нахмурился десятник, похожий на тыкву. – Осматривать требуется все повозки и фургоны. Кто тут главный?

– Я! – слез с сиденья Арнолиус, и Малыш положил ручки его телеги на землю, начиная разминать затёкшие мускулы.

Стражники с опаской покосились на великана, а также на хрипевшего в упряжи меведя, из пасти которого хлопьями падала пена.

– Чего это с ним? – спросил десятник, указывая на зверя.

– А сам-то как думаешь? – усмехнулся с телеги Коврига. – Жарко ему в ваших пустынях в своей шкуре, вот и слюни роняет.

– А то мало-ли, бешеный какой, – хмыкнул стражник, отчего вызвал у всех артистов не очень приятные ассоциации и чувства.

– Меня звать Арнолиус, и это моя цирковая труппа, – перешёл к делу гном, приблизившись к десятнику. – С кем имею честь говорить?

– Десятник Келли, – представился тот. – Приказ об осмотре вам показывать или поверите на слово?

– Показывай! – кивнул Арнолиус, закладывая руки за спину.

Пока ему несли нужную бумагу и пока он знакомился с её содержимым, два тощих стражника начали перешёптываться между собой, косясь на гнома исподтишка. Артисты также не сидели сложа руки, отодвинув свои повозки немного в сторону, чтобы не мешать пешеходам и прочим всадникам проезжать из города наружу или внутрь. Назин и Коврига распрягли Конана, отведя его в сторонку, и задавая бедному зверю воды, чтобы тот мог хоть немного прийти в себя.