Цветущая долина - Джульетта Армстронг

Эрик ободряюще улыбнулся ей.

— Гораздо важнее, что из тебя выйдет любящая жена, — сказал он и, увидев на ее лице выражение, которое его на секунду озадачило, добавил: — Любящая и нежно любимая.

После этого она еще несколько раз танцевала с Эриком, Джо и Питом, однако нигде не видела Глории и Стивена. Когда в одиннадцать часов объявили поздний ужин и они с Эриком возвращались с танцплощадки, она вдруг столкнулась со Стивеном.

— Простите, но я забираю Пенни, — сказал он вежливо, но твердо. — Пит и Сибил, наверное, уже пошли к нашему столику. — Он улыбнулся Эрику. — Так что извините, Эрик, нам пора.

— А не могли бы мы поужинать все вместе? — неловко предложил Эрик.

— О нет, не думаю, что всемером нам будет удобно за столиком, — быстро ответил Стивен. — Кстати, я думаю, Глория будет вас с Джо искать. Если она уже оторвала себя от великого Лопеса.

Пенни взглянула на него:

— Я думала, он давно ушел.

— Да, за сцену. Впрочем, какая разница? Пошли! Я умираю от голода.

Пенни попыталась сочувственно улыбнуться рассерженному Эрику, но у нее это получилось не очень убедительно. Стивен провел все это время не с Глорией — наверное, он просто сидел в баре или стоял на улице с кем-нибудь из своих знакомых и курил. И хотя к ней лично это не имело никакого отношения, ее настроение моментально улучшилось.

Сибил с Питом уже сидели на своих местах.

— Твои приятели, Пенни, пытались тут все переиграть в свою пользу, — сказал Пит. — Они не только изъявили желание с вами ужинать, но хотели еще отвезти вас домой. Они считают, что с Глорией вам будет ехать веселее, — ну кто поверит в такую чушь?

— И что на все это сказала Глория? — не удержалась Пенни.

— Мне было как-то неинтересно, и я не спросил. Мне показалось, что она не в духе, впрочем, я мог и ошибиться. Я не очень разбираюсь в женщинах.

Никто на это ничего не сказал, в том числе и Стивен, который углубился в изучение праздничного меню. Вскоре на столах появились легкие деликатесные блюда, поданные официантами, которые по-прежнему умудрялись обслуживать гостей расторопно и с приятной улыбкой, хотя должны были уже валиться с ног от усталости.

После ужина Пенни почувствовала, что больше не может танцевать. Ей хотелось оказаться дома, в спокойной, привычной обстановке, поскорей лечь спать и перебирать в памяти события этого вечера, размышляя обо всем, пока не уснет.

Когда они вышли из гостиницы, полил дождь — вполне обычное дело в это время года. Но благодаря тому, что Стивен подал свою машину прямо к подъезду, Пенни и Сибил удалось сохранить свои воздушные платья сухими.

— Я предполагал, что может пойти дождь, — заметил он, помогая им сесть в машину. — У меня на это чутье. Если бы мы остались до конца, то попали бы в давку, потому что все сразу ринулись бы к выходу. Вы могли бы тогда промокнуть насквозь, несмотря на все мои усилия.

Не успели они еще далеко отъехать от отеля, как небольшой дождь превратился в настоящий ливень, и, так как они к тому же ехали круто в гору, им пришлось значительно снизить скорость. Вскоре обе девушки уютно задремали, проснувшись только на полдороге к дому, когда Стивен затормозил, чтобы дать сесть за руль Питу.

Довольно быстро дождь прекратился, но по обочинам дороги вода все еще лилась потоком, и Пит старался ехать на разумной скорости. Из-за темной тучи на небе показалась луна, и сквозь просеку в лесу блеснула маленькая речушка, которая текла почти параллельно дороге, меньше чем в ста ярдах от них, кувыркаясь вниз по склонам холмов, как растрепанная и смятая блестящая ленточка.

— Красиво, но вам с Питом, наверное, не до этого, когда речка начинает так бушевать, — сонно пробормотала Пенни.

— Волноваться не о чем, — уверенным тоном заявил Пит. — Она часто так разливается.

— Все равно я буду рад, если они поторопятся и углубят русло реки, особенно в районе нашей деревни, — вставил Стивен. — Я столько твердил об этом властям, что просто язык уже отваливается. Те дамбы и плотины, которые мы так долго возводили наверху, в лесах, должны быть почти непробиваемы. Но нужно позаботиться обо всех аспектах и ничего не упустить.

— Фондов не хватает, — сказал Пит, зевая. — Все говорят одно и то же.

Пенни почувствовала, что пора ей сказать что-нибудь ободряющее.

— Я думаю, сегодняшний прием может дать толчок туристическому буму. Тогда будет больше денег, и на все хватит. Том Перес очень на это рассчитывает.

Оба философски согласились, что теперь на это вся надежда.

Их спокойствие, однако, было нарушено, когда в пяти минутах езды от Вэл-Флери на узком участке дороги мимо них пронеслась машина, громко гудя, и почти насильно заставила их съехать на обочину. Это была машина Эрика, в ней сидели трое.

— Вот глупая молодежь! — сердито воскликнул Пит и добавил, обернувшись через плечо к девушкам: — Простите, что приходится критиковать ваших парней, но если они хотят попасть в аварию, то с такой ездой туда прямая дорога. Сейчас шоссе скользкое как стекло, да еще обочину развезло от дождя. — И он возмущенно прибавил: — И почему только Глория позволяет им такое выделывать? Она ведь уже взрослая, должна понимать, к чему это может привести.

Вопрос был риторический, и ответа на него не предполагалось. Но ответ, хоть и неожиданный, прозвучал — от Стивена.

— Как ты сам недавно заметил, она не в духе, — сказал он.

Глория, когда бывала в состоянии затаенной ярости, была вполне способна толкнуть двух перевозбужденных и веселых молодых людей на такое опасное безрассудство. Хотя из-за чего именно она была так расстроена, Пенни не знала.

Она надеялась, что, когда приедет в бунгало, Глория уже уйдет к себе в спальню. Потому что встречаться с ней совсем не хотелось.

И действительно, вначале ей показалось, что удастся избежать встречи, потому что, когда машина наконец подъехала к белым деревянным воротам, Пенни увидела, что в доме темно. Она попрощалась с остальными, поблагодарила Пита и Стивена за прекрасный вечер и направилась по дорожке к двери.

Но как только она вошла, в гостиной сразу же включился свет, и в маленькую прихожую заглянула Глория.

Пенни побелела. Ей невольно вспомнилось прошлое, когда Глория постоянно подстерегала ее, дразнила и мучила. И старшая сестра произнесла так хорошо ей памятным презрительным тоном:

— Что это с тобой? Ты что, боишься, что я тебя съем?

Но Пенни не была уже той нервной и чувствительной двенадцатилетней девочкой. Она немедленно восстановила присутствие духа.

— А почему ты не легла спать? — резко спросила она. — Чего ты здесь сидишь в темноте?