Тень Ангела Смерти - Карл Вагнер

— Повсюду волки. Их жуткие окровавленные клыки щелкают. Они бросаются на тебя отовсюду. Стоит тебе упасть, как они разорвут тебя на части. Каким-то образом мы их остановили. Вожак исчез. Без оборотня мы смогли выстоять. Убить этих дьяволов. Но их было так много. Как-то мы заставили их отступить. Не знаю, все ли они убиты или просто убежали. Но мы — единственные, кто остался в живых.

Он прекратил бормотать и молча уставился на дочь. Постепенно его взгляд стал более осмысленным. Барон увидел, что она растянулась рядом с залитым кровью телом… Он понял… Выкрикивая проклятия, несчастный подбежал к телу своего сына и оттолкнул дочь.

— Хендерин! — Его душа разрывалась от муки. — Хендерин! Мой сын! — Он рухнул рядом в слезах.

Бринанин немного пришла в себя. Ее отец и его люди вернулись. Теперь она в безопасности. Она неуверенно положила руку на его содрогающиеся плечи.

— Отец, — запинаясь, сказала она.

Он резко повернулся к ней. В его глазах загорелся огонек безумия. Барон был простым, прямым человеком. Все эти страшные ночи он находился в напряжении, невыносимом для его разума. А безжалостный кошмар последней резни разрушил его уютный привычный мир. Смерть была повсюду, и теперь перед ним лежало изувеченное тело его сына — самого любимого человека. Разум покинул его.

Он посмотрел на испачканную кровью рубашку дочери. Она отшатнулась: взгляд барона был страшен.

— Ты! — пронзительно крикнул барон. — Ты! — Он схватил серебряный кинжал, оброненный Бринанин, и, шатаясь, встал на ноги. — Ты убила его! Ты оборотень! Ты их всех убила!

Продолжая кричать, Тройлин схватил свою испуганную дочь. Серебряный клинок метнулся вниз! Задыхающийся предсмертный вопль. Белые руки напряглись, тщетно пытаясь выдернуть кинжал из пронзенной груди.

Тишина.

Он уставился на ее тело. Смерть смягчила выражение ужаса и боли. Под ее левой грудью на белой рубашке расплывалось кровавое пятно. Красное на белом. Красное на белом, красное на белом, и опять красное на белом. Дни и ночи красного на белом. Так много красного. Так много белого. И где конец?

И тут сзади раздалось хриплое рычание. Тройлин подбежал к двери. Оборотень вернулся.

Один слуга уже умирал, его горло было разорвано острыми клыками. Пока слуги наблюдали, как их хозяин сходит с ума, к ним исподтишка подкралась смерть. Тройлин смотрел, как оборотень, не обращая внимания на отчаянные удары меча, вцепился в шею второго слуги когтистыми лапами. Неужели это создание нельзя убить?!

И вот оборотень повернулся к барону, сверкая красными глазами, в которых горела ярость. Безоружный, Тройлин в ужасе отступил, невнятно и жалобно моля о пощаде. Существо неумолимо наступало, протягивая лапы и хрипло рыча. В спину барона что-то ударило. Перила балкона! Ему больше некуда отступать!

С воем оборотень прыгнул на него! Он поднял кричащего человека высоко над головой и с размаху швырнул его с балкона в главный зал. С отвратительным хрустом тело барона ударилось о каменный пол рядом с его же собственным креслом.

И когда жизнь покидала его тело, барон Тройлин понял, что конец его мучений — смерть.

Последний удар, и дверь камеры распахнулась; неподатливая железная скоба наконец выскочила из своего гнезда. Тяжело дыша от напряжения, Кейн выскочил из погреба. Вокруг — тишина. Ни одного волка не было видно.

Он осторожно поднялся по ступеням и всмотрелся в длинный пустой коридор. Никого. Кейн бесшумно побежал по коридорам, направляясь в сердце замка. Поскольку у него не было оружия, он двигался предельно осторожно, понимая, что голыми руками с волчьей стаей не повоюешь. Но никто не появился у него на пути, только трупы.

Его острый слух уловил какой-то звук, и он мрачно ухмыльнулся, узнав его. Теперь все окончательно выяснилось. Кейн вошел в главный зал.

Эвинголис сидел в своем обычном углу, его длинные пальцы снова извлекали из лютни странные звуки. Двое мужчин рассматривали друг друга в тишине темного зала.

Кейн прервал молчание:

— Значит, это был ты. Дурак я, что раньше не догадался! Впрочем, я подозревал, но не только тебя.

Менестрель продолжал играть, стараясь поменьше использовать левую руку.

— Люди редко догадываются, только когда уже слишком поздно, — начал он. — Никто не ожидает смерти от руки тихого менестреля-альбиноса. Так происходит снова и снова. Я готовлю ловушку, пока они гибнут один за другим, — выжившие сражаются друг с другом, боясь и подозревая каждого. Лиши их доверия, и люди будут беспомощны. И никто не подозревает менестреля. Это всегда так происходит.

— Всегда?

— Да, пожалуй. Все повторяется почти в точности. Обычно бывает так, как здесь. Я появляюсь в новой местности, играю, собираю сведения, пока не нахожу подходящую возможность.

И когда мне удается завлечь группу людей в уединенное место, мы — моя стая и я — совершаем возмездие! Ибо твоя раса, Кейн, посмела оставить свой дом на деревьях и бросить вызов Братству! Люди, их оружие и эти предатели собаки! Люди, желающие загнать Братство в пустоши! Люди, называющие свои душные города цивилизацией — обществом, превосходящим дикую свободу стаи!

Возможно, придет день, когда люди и их города будут уничтожены болезнями, голодом и войнами, которые они ведут в своем глупом упорстве. И тогда Братство снова сможет бегать на свободе! Но до тех пор ваше самодовольное стадо будет нести наказание за свое нахальство! Вы узнаете гнев Братства!

Здесь было довольно просто. В Каррасале я узнал, что барон Тройлин владеет уединенным поместьем; оставалось только придумать, как завлечь его сюда. Довольно легко. Чары, наложенные на его сына, заставили мальчишку обезуметь, парочка скандалов — и барон вынужден покинуть город. Причем я мог использовать Хендерина не только как козла отпущения, с помощью чар я управлял им. Временами он был полезен, и старый Листрик тоже. Этот глупец соглашался с любым моим предложением — даже привезти Хендерина сюда.

Итак, у меня есть большая группа людей вдалеке от своих собратьев. Следующий шаг — лишить их возможность сбежать. Об этом позаботился буран, который я вызвал. Той ночью я дважды почти достал тебя, но оба раза ты спасался. Потом надо было просто постепенно уменьшать их силы, чтобы одно открытое нападение смогло уничтожить оставшихся. Сейчас моя стратегия должна быть очевидной для тебя. Сначала я разделил охотничий отряд на две группы, приведя к вам второго оленя; потом мои волки напали на вас. Они должны были убить тебя тогда, но я снова недооценил тебя.

— Значит, тебе известно, кто я, — сказал Кейн, — и что я.

Менестрель тихо засмеялся:

— Да, я знаю о тебе, и много о чем догадался. Скитаясь по свету, я иногда встречал тебя — похоже, никто из нас не остается долго на одном месте! И я слышал очень много историй о страннике по имени Кейн. Старые предания и саги тоже о тебе не забыли. Даже этот старый дурень Листрик о чем-то догадывался. — Он снова засмеялся свистящим смехом волка. — Я даже видел тебя один раз, в молодости — больше века назад, в старом Линортисе. Ты строил коварные планы, чтобы возвыситься при дворе, как я припоминаю. Вскорости город был уничтожен, рассказывают, что виной тому предательство.