Дитя Меконга - Алёна Сереброва

— Идём. Найдём, во что тебя переодеть.

* * *

Лестница… Она становится не то чтобы препятствием, просто…

Тонгу становится тошно от одного взгляда на то, как осторожно по ней поднимается Нок. Кончики пальцев снова начинает покалывать, будто сила требует выхода, требует закончить начатое дело, но Тонг лишь сжимает руку в кулак и прикусывает губу. Нельзя. Тогда Нок спал, и он мог рискнуть, не нарушая данного отцу обещания. Сейчас уже нельзя.

Второй этаж встречает их развилкой и Тонг шагает в один из коридоров ещё прежде, чем это сделает притормозивший на последней ступени Нок.

— У тебя хорошее чутьё, — усмехается он, наконец-то отпуская перила и делая шаг следом. — Выбрал правильный коридор. Может, ты и дверь угадаешь?

Что-то скребётся внутри Тонга при взгляде на неширокий короткий коридор с двумя дверьми. Он не хочет выбирать, не хочет даже пробовать. Вместо того чтобы сделать ещё один шаг вглубь, Тонг оборачивается, спрашивая:

— Пи Нок, как ваша нога? Что сказал врач?

— Сначала выбери дверь, Нонг, — криво усмехается Нок. — Что тебе говорит интуиция? Какая из них нужная?

Тонг вздыхает, но всё-таки подчиняется. Нок старше, пусть даже ведёт себя сейчас как ребёнок.

Двери кажутся совершенно одинаковыми. Особенно с той точки, откуда смотрит он. Тёмные, в тон лестницы позади, без опознавательных знаков.

— Какая из них нужная? — шепчет Нок, подступая ближе. Ладонь ложится на плечо и тепло от неё, кажется, просачивается даже через два слоя мокрой одежды. — Выбирай и иди греться. Пока не замёрз. Твою одежду выжимать можно.

«Нужно» — мысленно поправляет его Тонг.

Тепло, приятный запах… Он прикрывает глаза, пытаясь поймать за хвост ускользающее ощущение. Что-то такое, что…

— Пи! Пи! Идём скорее в душ! Если ты заболеешь, то тетушка будет ругаться и не подпустит тебя ко мне больше. Идём же, Пи!

Взявшийся словно из ниоткуда звонкий детский голос пронзает электрическим разрядом. Тонгу кажется, что маленькая ладошка касается его запястья, утягивая за собой.

Он распахивает глаза и оглядывается, выискивая обладателя звонкого голоса, но в коридоре всё ещё только двое: он и Нок и последний обеспокоенно хмурится.

— Пи… — начинает Тонг, но замолкает. Он не знает, что сказать. И стоит ли спрашивать о ребёнке, который только что звал своего Пи. И это прикосновение… Оно было слишком слабым для человеческого.

«У вас здесь живут призраки?» — вопрос так и не срывается с губ.

— Ладно, хорошо, никаких больше игр. Идём.

Нок едва успевает сделать шаг вперёд, как Тонг всё-таки отвечает, выбирая:

— Дальняя. Нужная нам дверь самая последняя.

По тому, как замирает Нок, Тонг понимает, что угадал. А взгляд тёмных глаз, когда Нок оборачивается, лишь подтверждает это. В нём читается граничащая с удивлением растерянность, приправленная непониманием и вопросом: «Как?».

— Бинго. У тебя прекрасная интуиция. Может тебе стоило в шаманы пойти, а не бизнес изучать?

На губах Нока появляется усмешка. Снова то самое мягкое, слегка царапающее, но не обидное подтрунивание выбирается наружу. Только вот у Тонга продолжает покалывать кончики пальцев, так что он их поглаживает, прежде чем ответить в тон, смешивая с шуткой толику правды:

— Университет требует гораздо меньше сил и здоровья, Пи Нок.

* * *

— Проходи, я сейчас найду тебе сменную одежду.

— Спасибо, — Тонг благодарит на автомате, больше заинтересованный освещённой мягким светом светильников комнатой, чем её хозяином.

Большая, гораздо больше его собственной комнаты, и оформленная в совершенно отличном от стиля уже виденного в доме. Никаких чёрно-белых тонов.

Шкаф у самого входа, к которому подходит Нок за одеждой, перетекает в узкий книжный стеллаж, кровать напротив и письменный стол рядом с ней — всё из тёмного дерева, но темнота его мягкая, не строгая. В дополнение к нему беж и шоколад: более тёмное — плотные занавески по бокам большого почти во всю стену окна, диванчик в углу рядом и компьютерное кресло, более светлое — стены и постель. Немного похоже на его собственную комнату в доме родителей в Паттайе.

В комнате тепло, даже жарко, так что Тонг заторможено снимает мокрую джинсовку, оставаясь в не менее влажной футболке, но не душно, хотя кондиционер и не работает.

— Пи! Почитай мне! — Вновь доносится до Тонга звонкий детский голос, тот же самый, который он уже слышал в коридоре недавно. — Давай же, Пи!

Тонг оборачивается на голос. На большой кровати, совершенно не приминая одеяла, сидит тень: маленькая, хрупкая, будто призрак ребёнка. Она подаётся вперёд, опираясь на тонкие теневые руки, будто тянется к кому-то. У Тонга мурашки бегут по спине, однако оторвать взгляд не получается.

— Ты и сам прекрасно умеешь читать. И ты помнишь, что сказала моя мама? Твоя мама просила пораньше уложить тебя спать. Завтра в школу. — Звучит уже другой голос и Тонг хмурится, чувствуя, как постепенно нарастает головная боль. Угнездившись в висках, она тянет свои горячие щупальца к затылку, будто пытаясь взять голову в кольцо.

Другая тень подходит вплотную к кровати: более высокая, но такая же худая и будто бы нескладная, как начавший формироваться подросток.

— Помню я, помню! И тебе тоже завтра в школу. Поэтому мы недолго. Всего одну главу, Пи! Обещаю, одну главу и мы ляжем спать. Прямо здесь. Я попрошу тетушку не ругаться, а родителям не скажем. Не хочу в грозу спать один! Ну, Пи-и-и!

Тонг во все глаза смотрит, как вторая тень, сдавшись, забирается на кровать, отчего первая тень победно вскидывает руки и будто даже подпрыгивает от радости.

Он вздрагивает, когда щеки касается чья-то ладонь, смаргивает и тени растворяются. Зато совсем близко появляется обеспокоенное лицо Нока. Так что Тонг даже отшатывается от неожиданности.

— Прости, напугал? Я тебя звал, но ты не отзывался, а ещё… — Нок отстраняется, убирая руку, и указывает на свои глаза, прежде чем закончить: — Плакал. Что случилось?

Тонг недоуменно касается щеки, чтобы понять, что Нок сказал правду. Кожа мокрая, как и в уголках глаз. Будто он действительно… Плакал.

Он спешно стирает слезы ладонями, шмыгая носом, и оглядывается. Теней на кровати больше нет, как и намёка на них. Да и головная боль прошла, оставив после себя лишь лёгкую тяжесть.

— Пи, скажите, а…

Тонг начинает, но не заканчивает.

«Скажите, а не умирали ли в вашем доме дети? Двое, один, тот что, кажется, постарше, точно мальчик, а второй… Вероятно тоже. Так не умирали ли? Вот прямо так и сказать? А если они в этот дом недавно переехали