Нехрупкая Лилия - Вийя Шефф

— Алис! — резко торможу и разворачиваюсь к ней.

Она влетает в меня.

Отодвигаю её руками.

— Ты мне здесь нужна, понимаешь? Воронин согласился на твоё лечение.

— Хм… Ты его пытала? Шантажировала? Признавайся. С чего он вдруг так неожиданно захотел?

Отвожу глаза в сторону и поджимаю губы.

— Блядь… Ты с ним переспала, — догадывается. — Оригинальный у тебя способ убеждения. Главное, рабочий.

— Случайно вышло…

— Сделаю вид, что поверила. Устроишь мне с ним встречу? Желательно сегодня, — идём вместе к реке.

— Постараюсь. Мы договорились встретиться здесь вечером, — сажусь на брёвна.

Это то самое место, где мы несколько часов назад занимались любовь. Трава до сих пор примята. Меня окатывает возбуждающими мурашками от воспоминаний.

Алиска будто считывает это, улыбается хитренько, чуть скривив губы.

— Хорошо здесь, — откидывается назад и упирается руками в бревно. — Красиво. Чисто… Не видишь, чем дышишь. У меня сначала даже голова разболелась от резкого притока кислорода. Почаще надо выбираться в такие места. Мы пока ехали, Ник несколько раз восхитился и предложил найти где-нибудь хорошее ЦИВИЛИЗОВАННОЕ местечко и приехать с детьми отдохнуть.

— Им не помешает… — слепо смотрю в сторону воды.

— Лиль! Ну и куда делась твоя ядерная энергия и распирающая ядовитость? Я чувствую в тебе умиротворение.

— Тут они ни к чему. Всё течёт так же медленно, как эта река.

— Это обман. Тебе просто кажется, что вода течёт еле-еле. Стас здесь где-то выпал из лодки?

— Ниже, — показываю рукой. — Там пороги и течение усиливается. Кругом огромные валуны. Как его об них не размазало, я ума не приложу…

— Повезло.

— Это точно… Мы ходили туда три дня назад группой снимать. Вода крутит. Чтобы выжить в этом водовороте, надо в рубашке родиться. А он думает, что с утёса упал.

— Сам? — иронично.

— Я не спорю. Пусть думает пока так. Они ему понаплели историй, он свято верит, что родился и вырос здесь.

— Обычное явление, — закрывает глаза и подставляет лицо солнцу. — Подмена воспоминаний. Когда у тебя в голове чисто, то ты начинаешь верить во всё, что тебе говорят, выстраиваются цепочки, и ты действительно веришь в россказни. Ложные воспоминания. С ними очень тяжело справляться. Они крепко цепляются к памяти вплоть до реалистичных картинок в голове. Думаешь, что так всё и было. А на самом деле — нет.

— И как их выбить?

— Настоящими воспоминаниями. Я не люблю гипноз, но в этом случае только он поможет. Я так думаю. Но сначала просто поиграем в ассоциации. А вообще, ему бы обследоваться серьёзно. Лезть в голову, не зная всей картины…

— А ты лайтовенько. Дай мне, пожалуйста, время вытянуть его отсюда. В Москве закрою в клинике, пока его не изучат вдоль и поперёк.

— Попробую.

— Очень надо, Алиска, — умоляюще.

— Да знаю я! Думаешь, мне не хочется вернуть Воронина в родные пенаты? Очень хочется. У меня после него водители каждые три месяца меняются, не могу я ни с кем нормально ужиться. А со Стасом мы на одной волне были. Прикольно время проводили. И дети его любят. Илюха до сих пор спрашивает, нет ли о нём каких-нибудь вестей.

— Вообще-то Воронин собирался уволиться.

— Я в курсе, — открывает один глаз. — Бизнес хотел свой открыть, мы обещали ему помочь. Прекрасно понимал, что для того, чтобы тебя добиться надо в жизни подняться, а не быть рядовым водителем у звезды.

— Что за бред?! Деньги здесь абсолютно ни причём!

— Потому что у тебя они есть. А у него для женщины твоего уровня — недостаточно.

— Глупее я ничего ещё не слышала. Я сама готова доплачивать ему, только бы он со мной уехал! — подскакиваю на ноги и обнимаю себя руками за плечи, отворачиваясь от Алиски. — Может ему по башке, в ваш автобус и домой отвезти? — смотрю на неё.

— Не туда стукнешь и, если выживет, то овощ на всю жизнь. Тебе оно надо? Ты ж детей от него хотела. А с таким, — кривит лицо и вываливает язык набок. — Какие дети?!

— А может у нас уже получилось… — поднимаю задумчиво глаза к небу. — У тебя же с Ником получилось. Дважды. Вдруг у нас это наследственное?

— С чего ты взяла?

— Мать твоя тобой через месяц забеременела, как они с отцом встречаться начали.

— Не напоминай мне о нём!

Ещё бы! Он бросил сестру Варю с малышкой на руках. Променял на "любовь всей жизни". Первое время родители помогали, но потом и они друг за дружкой ушли в мир иной. Мне тогда уже восемнадцать было. А через два года и Варвары не стало. Остались только я и Алиска.

Папашка Гасановой появился несколько лет назад, когда дочь по телевизору стали везде показывать. Припёрся вечером, просил её адрес или номер телефона. Я сказала ему сидеть и ждать, пока я буду договариваться с ней на счёт их встречи. Я позвонила. Но не ей, а Нику. Тот быстренько примчался злой и взмыленный после спортзала, в котором был на момент моего звонка. Ясно и доходчиво объяснил Валерону, что он собой представляет, и куда ему нужно идти. Напоследок с лестницы спустил, пообещав, что если тот снова появится на горизонте, то он его в лесу прикопает. Так и остался Валерчик ни с чем.

— Слушай, тут купаться можно? — смотрит Алиска в сторону берега.

— Вода холодная…

— Жалко… Я бы окунулась. Гас точно залезет, он и зимой в прорубь ныряет. Ему холод нипочём. Морж во всех понятиях.

Ну, молодец, чё! С его почти убитым несколько лет назад иммунитетом в самый раз закаляться. Если такой здоровяк начнёт загибаться, то это катастрофа. Но у него есть Алиска, которая бдит за его здоровьем.

Я тоже хочу за кем-то бдеть… За Ворониным, например.

Глава 17

Мы не проронили ни слова, с тех пор как я зашёл в автобус. Просто сидим и смотрим с девушкой друг на друга. Она улыбается, а я пытаюсь вспомнить, где её раньше видел. Очень знакомое лицо.

Я знаю, что она племянница Лили, но дело здесь не во внешнем сходстве. Они и не похожи вовсе, за исключением одинакового дерзкого взгляда с огоньком. Я её определённо видел раньше, но где — не помню. Похоже, она из прошлой жизни.

— Я, пожалуй, пойду, — встаю, когда наше молчание затягивается.

— Почему? — плавным размеренным голосом, пробирающим до мурашек.

— Вы ничего не спрашиваете, значит, не хотите со мной разговаривать. А Лиля сказала, вы можете помочь.

— Садитесь, — указывает обратно на кресло. — Может, я просто читаю ваши мысли.

— Это невозможно, — откидываюсь на спинку.