Митридат - Полупуднев Виталий Максимович

К этому времени ударили морозы, и пролив покрылся ледяной корой. Лед быстро креп и становился толще. Перебежчики с того берега рассказывали, что несметная рать врагов готова ринуться через пролив, и что римляне доставили в Фанагорию оружие и деньги.

Осторожные архонты советовали полководцу запереться в стенах города и ждать. Варвары не умеют вести осады, да и морозы заставят их отойти от стен Пантикапея и рассеяться по деревням в поисках теплого ночлега.

– Вот тогда вылазками ты разобьешь их по частям.

– Полно! – возразил Неоптолем. – Когда это варвары-степняки боялись зимней стужи? Они всю жизнь живут под открытым небом!.. Нет, врага надо встретить в открытом бою на льду!

Он настоял на своем. Битва произошла на льду пролива ранним утром, под покровом густого морозного тумана. Слава о ней сохранилась в истории. Воины Асандра заняли центральное место в боевой фаланге. Подкрепившись вином, они почувствовали прилив сил и храбрости. Увидя противника, сплотились, ощетинившись бесчисленными копьями. Властный голос Асандра и его личная отвага сделали свое дело. Пешая рать устояла под градом стрел и дружно встретила воющую конницу сарматов. В этом первом ударе заключалась вся военная наука степняков. Нужно было выдержать стремительный натиск, отразить его.

Половина пешего войска была сразу уничтожена. Но и вражеская конница потеряла свою целостность и устремленность. Это позволило Неоптолему нанести боковой удар силами «медных щитов» и ошеломить врага. Сарматы начали поспешное отступление к восточному берегу пролива, оставляя много убитых и покалеченных. Конница Парфенокла преследовала бегущих.

В пылу сражения никто не замечал быстротекущего времени, хотя прошла половина дня, и северный ветер сменился южным, теплым. Курчавобородый Панталеон разыскал Асандра и сказал ему, как бывалый моряк, хорошо знакомый с нравом и коварством Понта Эвксинского:

– Стратег! Подул теплый ветер, как бы молодой лед не дрогнул. Тогда все мы провалимся в пучину моря!

Они вдвоем кинулись искать Неоптолема, но того трудно было найти.

– Ты ищи воеводу, – сказал Асандр, – а я буду собирать наших парней!

Лишь к вечеру разгоряченные преследователи заметили, что лед заметно почернел, ветер усилился, и стал слышен отдаленный грохот. С юга наступали ревущие волны, ломая лед.

Неоптолем, получив известие о грозящей опасности, велел трубить в рога и немедленно отходить к западному берегу. Он меньше всего заботился о судьбе городского воинства, торопясь вывести из беды свою рать. К тому же полагал, что Асандр уже принял меры к спасению ополченцев-горожан.

Асандр увидел, как дружно побежали назад «медные щиты», шлепая и скользя по лужам. До хрипоты кричал своим людям, приказывая собирать раненых и убитых, чтобы успеть вынести их на берег. Но ополченцы, опьяненные победой и содержимым походных фляг, увлеклись грабежом убитых врагов и отвечали на призывы вожака лишь веселыми криками и смехом.

Мимо проскакали всадники, среди которых был и Парфенокл. Асандр взмолился к нему, указывая на многочисленных раненых и трупы:

– Парфенокл, помоги! Нам не простят, если мы оставим раненых и погибших на съедение рыбам!

– Что ты! – отмахнулся Парфенокл, еле сдерживая горячего коня. – Вы пешие, вас лед выдержит! А мы с конями первыми провалимся и утонем! Спасайтесь сами и выносите раненых на плащах!

Ночью лед взломало. Раненых успели вынести, но убитые были поглощены морем. То есть обрели самую страшную участь, как она представлялась грекам. Ибо нет худшей доли, как найти свой конец в морской пучине! Исчезнуть в волнах без погребального обряда, обеспечивающего мертвым возможность проникнуть в царство теней!.. Кто умастит их тела, кто положит каждому в рот монету для уплаты за перевоз через Стикс, кто даст им в руки медовые лепешки, дабы они могли бросить их страшному Керберу, охраняющему вход в страну мертвых?.. Никто! Их съедят рыбы, а души их будут метаться по лику земли и мстить живым за то, что те не сумели предать мертвые тела земле по закону отцов!

Виновниками столь страшного прегрешения оказались двое – Асандр, что не успел вынести трупы на берег, и Парфенокл, отказавшийся помочь ему. Гераклиды воспользовались этим в целях борьбы с Ахаменами. Не забыли и Асандра. Представлялся случай одним ударом убить двух зайцев – опорочить слишком спесивого Парфенокла и устранить Асандра, который, несмотря на бедность, казался опасным для сильных людей Пантикапея.

Произошел шумный скандал. Подставные лица, получив мзду от Гераклидов, старались возбудить народ, кричали на всех углах:

– Вот как поступают нерадивые и нечестивые граждане!.. Асандр и Парфенокл оскорбили мертвых, оставили их на съедение рыбам! За это страшное преступление они должны быть казнены! Если преступники останутся в живых, боги покарают нас всех!

И это были не пустые угрозы. Никто не был застрахован от гнева общины, влияние которой с утратой царской власти на Боспоре значительно возросло. Даже гордые своими богатствами и силой, властные фамилии Ахаменов и Гераклидов опасливо поглядывали на городскую общину, боясь потерять ее уважение и как-то уронить свое достоинство перед лицом народа и всесильных богов.

Парфенокл выступил на площади и заявил, что на льду остались трупы не его воинов, а ополченцев Асандра. Это беспутный Асандр попрал священные обычаи предков, бросил неубранными на поле боя тела погибших героев! Почему же за это должен отвечать он, Парфенокл?.. Ведь его конница потерь не понесла, все раненые удержались в седлах и благополучно вернулись в город!.. Асандр – святотатец, ему и отвечать головой!

В ответ люди, подосланные Гераклидами, подняли крик, требуя публичного суда над «нечестивцами», то есть над Асандром и Парфеноклом, ссылаясь на пример из истории Эллады. Они напомнили о том, как афиняне одержали победу над пелопоннесским флотом при Аргинусских островах, но афинские военачальники оставили непогребенными тела убитых воинов. И боги разгневались – эта победа оказалась последней!.. И хотя шесть стратегов из десяти были казнены по решению суда, это не смогло смягчить гнева богов. Почему?.. Потому лишь, что четыре виновника остались живы! Нужно было казнить всех! И сейчас произойдет то же самое, если предать казни одного Асандра, а Парфенокла оставить в живых. Боги не простят этого!