Агент вождя - Сергей Иванович Бортников

— Осторожней, уважаемая… Не будем развращать нашу целомудренную молодёжь.

— Кого? Ваську с Яреком? Им уже не поможет ничего! Тютя — это диагноз на всю жизнь.

— И чем только они вам не нравятся? Вы только взгляните на их юные целомудренные лица…

— Вот-вот. Слишком целомудренные. Для настоящих мужчин — истинных панов — это порок, а не положительная характеристика!

— Интересная у вас философия. Надо бы освоить.

— Что хотите, то и делайте. Но знайте: к женщинам их и близко подпускать нельзя — всё равно толку никакого!

(Молодые люди при этих словах лишь недоумённо переглянулись — вроде бы и повода никакого не давали, чтобы кто-то мог так думать о них, — и вот на тебе, получай по полной программе!)

— Ну что, братцы, пьём? — спросил профессор.

— Да-да! Конечно!

— За ваше драгоценное здоровье, милейшая наша гаспадыня[30]!

— Дзякую[31]! — зарделась Ядвига Мечиславовна и, как показалось нашим героям, вмиг помолодела на лет десять-пятнадцать. — Ох, какая же смачнина[32]! У вас прекрасный вкус, пан профессор!

— А я, дурень, думал, что сорок пять градусов — слишком много для такой шляхетной пани, как вы…

— Ну что вы? Я уже в таком возрасте, когда напитки должны быть как можно крепче, а слова — короче.

— Ой, доиграетесь.

— Может, мне только того и надобно? Плесните, пожалуйста, ещё капельку…

— Василий!

— Я!

— Наполнить чарки!

— Слушаюсь!

— Да вы закусывайте, хлопаки[33], проше бардзо[34]. Кстати, как вам мои крученики?

— Божественны!

— Умеете вы, Фёдор Алексеевич, и взглянуть так, как следует, и слово правильное подобрать… Ярослав, Василий, давайте за здоровье пана профессора. Может, ещё научит вас искусству обхождения с дамами…

— А что? Мы «за»…

— Да уж — шарман, — первым пригубил рюмку Фёдор Алексеевич. — Лейтенант Бурмистренко!

— Я!

— От лица командования выношу вам благодарность!

— Служу трудовому народу… Виноват… «Служу Советскому Союзу!» — так теперь следует отвечать, руководствуясь тезисами нового Устава внутренней службы.

— Его уже приняли?

— Да.

— И когда только успели? — удивился Ярослав.

— А разве вы следите за всеми изменениями в нашей законодательной базе?

— Ну, почти…

— Давненько — ещё год назад. А, возможно, и больше.

— Странно, что я пропустил такое событие.

— Ничего. Со всеми бывает.

— Спасибо, родной, утешил… Да, кстати, Василий Кондратьич, выставляя это самое временное охранение, ты учёл все требования нового Устава? — спросил профессор.

— Так точно. Как положено. Теперь даже мышь не проскочит!

— А крот?

— Этот наверняка может. Он ведь под землёй лазает. А у наших хлопцев таких глазов нет, чтоб туда заглянуть.

— Значит, кабы чего не вышло, ближе к вечеру нам придётся проинспектировать несение службы… — сказал Плечов.

— Я, Ярослав Иванович, с тобой согласен, — откликнулся профессор. — А сейчас… Плесни-ка, сынок, по третьей… Всё, всё выжимай… Последние капли — себе. Так сказать, «точку на дочку»…

— Так ведь сначала пацана состругать надобно, — подозрительно покосился на Плечова Василий Бурмистренко. — Продолжателя династии, наследника традиций.

— Сынок у него уже есть.

— Это меняет дело…

— Значит, снова за прекрасных дам, господа!

— Ура, товарищи!

Глава третья. Старый знакомый

«И чего вдруг профессор вспомнил о кротах? Неспроста это, неспроста… Пчоловский наверняка следил за нами и мог сделать правильные выводы — зная о содержании записки, это было нетрудно… А раз так, мы действительно должны приготовиться к любому, самому неожиданному, самому непредсказуемому развитию событий.

Как говорит младший лейтенант Бурмистренко, „кабы чего не вышло“. Тем более что здесь моему бывшему сослуживцу известна каждая тропа, каждый лаз, каждый подземный ход… Стоп! Ключевое слово — „подземный“!

Похоже, Фёдор Алексеевич полагает, что один из тоннелей ведёт и до заброшенного кладбища… А это — немалая проблема!

Выходит, у противника есть шанс раньше нас добраться до золотых апостолов».

— Эй, батя, хорош спать.

— Что? Что опять стряслось?

— К счастью — ничего. Пока!

— Сколько времени?

— Часы напротив.

— Семнадцать ноль-ноль… И два часа не поспал.

— Пошли.

— Куда?

— В замок. С инспекцией.

* * *

У могильной плиты втихаря покуривал высоченный парень, запахнутый в плащ-палатку обычного защитного цвета. Её полами он умело защищал свою папироску от непрекращающегося дождя и резких порывов обычного в этих местах северо-западного ветра.

Второй сотрудник органов «метил» территорию с наружной стороны ограды дворца Радзивиллов.

На наших героев он не обратил ни малейшего внимания, а вот курильщик сразу взял обоих под прицел своих карих глаз.

— Вы куда, товарищи?

— К вам.

— Стоять. Проход временно запрещён!

— Да мы по делу.

— Сначала представьтесь!

— Я — профессор Фролушкин, руководитель научной экспедиции по изучению архитектурных памяток города Несвижа, а это мой помощник — аспирант Плечов. Может, слыхали?

— Так точно — слыхал! Сержант госбезопасности Салов… Чем могу быть полезен?

— Ничем. Нас интересует, как вы несёте службу.

— И как — на ваш взгляд?

— Молодца! Никто не беспокоил?

— Вы первые…

— И ничего необычного во дворце не происходило?

— Что вы имеете в виду?

— Привидения не мерещились, призраки не шалили?

— Я во всякую бесовщину не верю. Чуть что — пальну из нагана — и поминай, как звали! Правда… Не знаю, стоит ли даже упоминать о такой мелочи.

— Стоит… Стоит, товарищ сержант… В нашем деле важна каждая деталь.

— Однажды мне показалась, что прямо подо мной кто-то скребётся. Шур-шур-шур… Через пять минут звуки повторились.

— Ну и…

— Я влево, вправо — никого… А они — оттудова, из-под земли, прямо, как из преисподней.

— Может, крот?

— Кто его знает…

— Вы здесь надолго?

— Пока — до утра. А дальше — как начальство рассудит. Это же не караул, где через каждые два часа — смена.

— Ежели нечто подобное будет повторяться — сразу шли к нам нарочного… Вон хотя бы того хлыща!

— Это не хлыщ… Лейтенант Бальбуза!

— И ты не смеешь приказывать старшему по званию?

— Ага.

— Тогда оставь его вместо себя — и бегом к нам.

— Понял. Васька говорил, что вы стали на постой у пани Микульской?

— Ну, эта фамилия нам ни о чём не говорит. А звать хозяйку Ядвигой Мечиславовной.

— Она.

— Сколько тут ходу? Пять минут — не более. Так что не медли. Бросай всё — и ноги в руки.

— Есть, товарищ профессор!

* * *

— И где вы пропадали? — строго поинтересовался младший лейтенант Бурмистренко, встречавший учёных на крыльце съёмного дома.

— В замке, — добродушно признался Яра.

— Кто вам дал такое право? Без меня!

— Так ты же дрых без задних ног! — опустил его на землю профессор.

— Да… Дела, — почесал затылок чекист. — Получается, я не выполнил приказ: и днём, и ночью по пятам?

— Похоже на то.