Ванька 3 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

Оборвалась нить жизни Ямадо Отодзо.

Не стал он в сентябре 1912 года капитаном.

Не окончил в ноябре 1912 года элитную Высшую военную академию Императорской армии, подготовившую многих военных деятелей Японии.

Не получил в июне 1918 года звание майора.

В 1925 году не стал полковником и не был назначен командиром 26-го кавалерийского полка.

В 1926 году не пришлось ему возглавить штаб армии японских войск в Корее.

С июля 1927 по 1930 год не служил он в управлении связи 3-го бюро Генерального штаба Императорских вооружённых сил.

В августе 1930 года он не был произведён в звание генерал-майора и не назначен начальником кавалерийской школы.

В августе 1931 года не был возвращён в войска и до 1933 года не командовал 4-й кавалерийской бригадой.

С августа 1933 года не являлся начальником 3-го бюро Генерального штаба Императорских вооружённых сил.

В августе 1934 году не получил звание генерал-лейтенанта и до 1937 года не занимал ряда административных должностей, в том числе не возглавлял Японскую императорскую военную академию.

В марте 1937 года, с началом второй Японо-китайской войны, Отодзо Ямада не принял командование 12-й пехотной дивизией, базировавшейся в Маньчжурии.

В январе 1938 года он не был назначен командующим 3-ей армии, в декабре — командующим Центральной экспедиционной армии в Китае.

Ну, и в 1944 году не возглавил он Квантунскую армию…

Вон сколько всего из-за Ивана Жукова не случилось, а должно было.

В полотне нового мира попаданца сначала образовалась малюсенькая дырочка, как от булавочного укола, но с течением времени она становилась всё больше…

Глава 31

Глава 31 Вот и прибыли

Лагерь военнопленных…

Вот он. Добрались наконец.

Так, а где заборы из колючей проволоки, вышки с охраной и прочее?

Что-то ничего подобного я тут не наблюдаю. Ряды бараков и всё.

Ворота имеются. Перед ними — базарчик.

Продавцы — лица японской национальности. Кто с рук торгует, кто с земли, а некоторые уже какие-то балаганчики нагородили…

А, нет, вот и парочка наших военнопленных. Тоже что-то продают… Интересно-интересно…

На прилавочках и просто на каких-то дерюжках — сувениры разные местные, раковины, мелочь всякая…

Так, а это что там в бутылках? Явно, что-то алкогольное…

Рассмотреть подробно базарчик у меня не получилось. Только чуть шаг замедлил — опять солдат-охранник на меня кричать начал. Не любит он русских… Ну, есть, наверное, у него на это причины… Я, вот, к примеру, японцев не люблю. Зачем придумали они с нами воевать? Что им спокойно не жилось?

Сразу после ворот в лагерь — медицинское учреждение. Как я его определил? Очень просто — тут флаг с красным крестом вывесить не забыли. Персонал в белых халатах чуть не до земли и высоких шапочках — японцы, хотя и попадаются вполне европейские лица. Надо это на заметочку взять…

Сразу нас в бараки не повели — объявили медосмотр.

Правильно, вдруг кто-то из нашего брата болен чем-то инфекционным. Заболеет потом пол лагеря, зараза на город переметнётся.

Да… Вот тебе и медицинское обследование… Сплошной формализм…

Даже не раздели. Хотя бы до пояса.

— Жалобы на состояние здоровья имеются?

На хорошем русском языке был задан мне вопрос. Ну, ещё бы — россиянин его мне и задал. Подрабатывает, он тут, наверное. Надо бы и мне куда-то пристроиться… По специальности, желательно.

— Нет, — честно отвечаю.

У меня, и правда, со здоровьем всё нормально. Спасибо зверькам — контролируют состояние моего организма. Чуть что — волна целебного тепла в нужное место от них направляется.

Похудел я только от местного питания. Ничего, кости целы — мясо нарастет…

— Следующий!

Что, со мной — уже всё? А, послушать? А, витаминчиков каких выдать?

Да, на словах — всё красиво. Оказали де пленным медицинскую помощь, провели полную диспансеризацию…

По бумагам-то, наверное, всё как положено и в полном объеме будет.

Вот тебе и война джентльменов! Кормят — плохо, медицинское обслуживание — из рук вон…

Вышел из барака, где медосмотр сейчас нам проводили.

На сколько эта профанация затянется? Пригнали-то нас много…

Закурить бы, да нечего.

Осмотрелся по сторонам. Так, а это что?

Недалеко от входа в медицинский барак стоял раскладной столик. На нём какие-то печатные издания. Решил посмотреть, делать-то всё равно пока нечего. Похоже, пока всех якобы осмотрят, в бараки нас не поведут.

Так, так, так… А, журнальчики-то на русском! Они, что, тут для нас целый журнал издают?

«Япония и Россия». Ну, что — весьма оригинальное название…

Посмотрим, посмотрим…

Голодаю я сейчас. Не только от недостатка еды.

Не только у меня урчит в животе, но вот уже несколько недель у меня голод информационный. Что на театре военных действий? Бьем мы японцев? Нас в хвост и гриву колошматят? Что в России-матушке? Что в мире? Ничегошеньки не знаю. Одни домыслы и догадки…

Ещё у меня эмоциональный голод. Нет никаких положительных эмоций. Откуда им у пленного взяться? Эмоциональный голод часто заедают, но с этим у меня ещё большая проблема.

Голод из-за скуки. Скука — вещь весьма опасная. Это — целое страдание. Пытаюсь я скуку развеять, по сторонам головой верчу, но нас всё больше по каким-то унылым местам вели, от этого моя скука плохо уменьшается.

Я начал перелистывать страницы журнала. Так, события в мире… Что-то про Японию… А, вот и про войну — «1 апреля, с утра, японская армия перешла в наступление на Хейшиму и по дороге Синьминьпу-Дашихэцзы… Около 5 часов дня заняты Падьяцзы и завязана перестрелка с российской конницей, занимавшей перевал… занято селение Нансан-чэнцзы…»

Что-то не утолил я информационный голод. Хрен знает, где эта Хейшима находится, куда дорога Синьминьпу-Дашихэцзы ведет… Про селение Нансан-чэнцзы я уже и не говорю…

Глава 32

Глава 32 Всё чудесатее и чудесатее…

Я положил просмотренный журнал обратно на столик. Не так их тут и много, пусть и другие полистают…

— Признан совершенно здоровым.

Застегивая на ходу шинель, ко мне подошёл молчун-поручик.

— Аналогично.

Мой ответ уложился в одно-единственное слово. Перенял я у поручика склонность к краткости речи. Кстати, это довольно трудно — о чем-то коротко сказать, мысль свою изложить. На это особое умение требуется. Много говорить, из сотен слов огород городить — почти все могут, а чтобы кратко… Не зря ещё давным-давно сказано, что краткость — это сестра таланта.

Осмотр остальных пленных длительного времени не занял и скоро нас уже распределять по баракам начали. Вернее, к баракам повели нижних чинов. Нас, офицеров, меня в том числе, будут отдельно в лагере селить.

В размещении по баракам рядовых и унтеров тоже были свои нюансы. Оказывается, моряков тут помещали с моряками, а пехотинцев и кавалеристов — от них отдельно.

Почему так? Позднее, уже находясь здесь мне стало известно, что эти две категории российских военных вместе, в одном бараке плохо уживаются. На пустом месте дело зачастую до драк доходит. Почему? Рационального объяснения этому явлению социальной реальности не было. Не жилось им мирно и всё…

Ещё один фактор влиял на распределение пленных. Это их национальность. Для простых японцев, а в местной армии и среди гражданского населения далеко не все имели широкий кругозор, чуть ли не откровением явилось, что русские — не все русские. Япония-то по этно-расовому составу однородна, в ней японцы живут. Ну, чуть-чуть ещё китайцев и корейцев имеется. Но, они не японцы, никто их японцами и не считает. Среди русских же пленных ещё и татары какие-то нашлись, и башкиры, и караимы… В общем — всех и перечислить трудно. Одни — христиане, другие — мусульмане, третьи — иудеи… Причем, получалось так, что все они — русские почётные военнопленные. Опять же, повседневный опыт содержания военнопленных из России японцам показал, что всех этих русских-нерусских лучше распределить по отдельным баракам. Зачем решать возникающие проблемы, если их можно предупредить.