Ванька 3 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

Сейчас моя баночка на плоском камне каком-то рядышком с головёшками и угольями находится, подвесить-то над огнём у меня её нет возможности.

Так, пора мясо начинать варить…

Раньше я готовкой не особо занимался. Мои кулинарные таланты ограничивались варкой купленных в магазине пельменей или приготовлением яичницы.

В общежитии мы с ребятами из нашей комнаты сначала сговорились готовить по очереди, но что-то это дело у нас не пошло. Когда дежурил Мишка, все его стряпню ели и нахваливали, когда я — давились подгоревшей кашей. Пробовал я супы из пакетов варить, когда моя очередь дежурить подходила, но большой радости, это у жильцов комнаты не вызывало. Так и заглохло данное безнадежное мероприятие.

Я развернул тряпицу, в которой у меня выданный кусочек мяса был завернут. В кармане он немного растаял и пах как-то подозрительно.

Не отравлюсь я таким подарочком?

Да, вроде не должен. Вон, другие варят и едят. Никто после этого за живот не держится и на земле не корчится в судорогах.

Я ещё раз, непонятно зачем, понюхал мясо и положил его в кипящую воду. Соли бы ещё, но соль нам не выдали. Засыпал в жестянку и сушеную зелень. Как я видел — все так делают.

Сколько мясо варится? А, хрен его знает. Будем определять опытным путем.

Лучше бы, конечно, кусочек на части поделить, но ножа у меня нет. Ну, да кусочек и так не велик. На японца, наверное, рассчитан. Русскому он мал будет, но — какой уж дали, и за это спасибо.

Можно было мороженое мясо и зубами раскусить на части, но мысль эта пришла ко мне поздно, когда я его уже варить начал.

Тут я понял, что у меня возникла ещё одна проблема — как раскалённую банку из-под галет мне обратно с камешка снять. Голыми руками не получится — только обожгусь. Что мои товарищи по несчастью делают? Кто как. Некоторые рукой в перчатке свои банки от огня отодвигают, другие — двумя палочками действуют. Кто и проливает своё варево при этом…

Так, вода быстро выкипает…

Надо было мне всё же мясо размельчить…

Короче, бульона у меня всего пара глотков получилось, мясо не сварилось. Полусырое я его есть не стал. Не сильно ещё оголодал.

Бульон был невкусный, но я его всё же выпил. Затем банку промыл, воду нагрел и чай себе приготовил.

Да, с таким питанием я быстро ноги протяну… Надо что-то срочно придумывать…

Тут ко мне судьба лицом повернулась, и совсем по независящей от меня причине. Но, в тот момент я об этом ещё и не подозревал.

Здесь, это я уже позже узнал, у японцев сейчас русские пленные имели перед теми же китайцами или корейцами огромное преимущество от того, что были европейцами. Это всё потому, что японцы всеми силами играли в данной войне роль цивилизованной стороны — дабы красиво выглядеть в глазах всего мирового сообщества.

По ряду причин, Япония стремились быть воспринятой как государство «первого порядка», а вследствие этого, не только строго подчинялась всем международным законам, но и сами японцы создавали новые стандарты обращения с военнопленными, показывали всем другим пример.

Ещё в октябре 1904 года японское военное министерство обнародовало постановление для международного сообщества по вопросам обращения с вражескими военнослужащими, не принимающими непосредственного участия в боевых действиях — с санитарами, медицинскими сестрами, врачами, а также с солдатами, получившими ранения в бою. Данное постановление предписывало их репатриировать, так как «все войны основаны на политических отношениях между государствами… поэтому не следует разжигать ненависть к народу вражеского государства».

Это положение как бы разграничивало государство-противника Японии и собственно его народ. К таким пленникам — раненым и медицинскому персоналу, предписывалось относится как к почетным гостям.

— Не Вас ли там разыскивают? — обратился ко мне давешний штабс-капитан. — Среди наших офицеров я никого по фамилии Воробьев не припомню.

— イヴァン-ヴォロビョフ

Японский офицер, что стоял у стола, с которого нам раздавали еду, ещё раз заглянул в свою бумажку.

— イヴァン-ヴォロビョフ — снова повторил он.

Ну, всё… Выявили, скорее всего, моё самозваное офицерство… Чёрт меня дёрнул чужие погоны нацепить…

— Спасибо…

Я кивнул штабс-капитану и на деревянных ногах двинулся к выкрикивающему меня.

— Я…

Как в такой тарабарщине штабс-капитан понял, что Ивана Воробьева ищут? Точно, ох не прост этот штабс-капитан, ох не прост…

— 負傷した

Как я понял, меня о чем-то спросили.

Узнать бы ещё, о чем…

— Говорит он, не ранены ли Вы?

Я и не заметил, как штабс-капитан к нам подошёл. Решил, видно, помочь мне. Увидел, что я ни хрена японца не понимаю.

— Ранен… — выдавил я из себя.

Штабс-капитан выдал что-то на японском. Ловко так это у него получилось.

Японский офицер мне рукой махнул. Иди де за мной…

Глава 25

Глава 25 Мечты Ивана Жукова

Иван Жуков, известный теперь в 1905 году как Иван Воробьев, был из весьма уважаемой в своем городе семьи. Дед, Василий Иванович — орденоносец, ветеран Великой Отечественной войны, отличный врач, пациенты к нему всеми правдами и неправдами попасть пытались. Даже не сотни, а многие тысячи людей ему жизнью были обязаны. А, сколько авторитетных докторов его своим учителем считали! Да и в научных кругах его имя известно было. Пусть он всего-то кандидат медицинских наук, а многие профессора с ним посоветоваться и проконсультировать своих больных не отказывались. Звонили то и дело ему, ночь-полночь в клиники Василию Ивановичу ездить приходилось, по санавиации в отдаленные районы огромной области летать… Пусть он уже в солидных годах, но ум имел светлый и рука, когда надо не дрожала.

Сын Василия Ивановича по его стопам не пошёл. Свой путь выбрал. Руководил крупной строительной организацией. Что только они не возводили. Даже не про всё открыто сказать было можно.

Мама Ивана Жукова областной организацией Спортлото руководила. На такой ответственный пост тоже кто угодно не попадал.

В СССР азартные игры были официально запрещены. Не укладывались они ну ни как в кодекс строителя коммунизма, считались пережитком капиталистического прошлого. Однако, у советского государства — забот много, а на всё сразу средств не хватает. Вот по этой причине и была запущена самими властями азартная игра «Спортлото». Было объявлено, что денежные средства, полученные от каждого розыгрыша, пойдут на развитие советского спорта, на проведение олимпиад.

Организация проведения летних Олимпийских игр обсуждалась руководством СССР ещё в 1969 году. Это была возможность продемонстрировать всему прогрессивному и не очень человечеству преимущества социализма, в том числе и в спорте. Однако, на проведение олимпиады были необходимы деньги, причем — не маленькие. Решить данную проблему могла лотерея.

«Спортлото» стартовало в октябре 1970 года. Первый блин не получился комом — в тираже участвовало более полутора миллионов билетов. Стоимость каждого билета — тридцать копеек. Вроде и немного, но в сумме получалось совсем не мало. Половина собранных денег шла на выплату выигрышей, половина — оставалась в распоряжении государства.

Первый розыгрыш призов провели в Москве, в Центральном доме журналиста. Ученица самой обыкновенной московской школы Маша Обухова вынула из тиражного барабана первые 6 шариков со счастливыми цифрами. Эра «Спортлото» началась…

Тиражи «Спортлото» проводили раз в десять дней, а их результаты публиковали во многих газетах. Барабан, из которого первоначально вручную доставали шарики с цифрами, позднее заменили автоматическим лототроном, который для этой лотереи разработала эстонская Академия наук.

С января 1974 года игра проходила в прямом эфире на телевидении. На голубом экране её смотрели миллионы и миллионы советских граждан. Сначала розыгрыши «Спортлото» «6 из 49» показывали по средам, а «5 из 36» ― по субботам. С восьмидесятого года оба розыгрыша начали транслировать в выходные дни. Вся семья Жуковых эти телепоказы почти не пропускала.