Секунда между нами - Стил Эмма

Скользнув на гладкое, еще теплое сиденье, она смотрит, как парень закрывает металлическую перегородку и запускает механизм. Машинка дергается, потом лениво поворачивается, девочки хохочут. Дженни снова одолевают сомнения, но она отбрасывает их.

– Он пялился на меня, – говорит Лора, когда машинка снова замедляется.

– Не на тебя, – возражает Кэти, качая головой. – На Дженни.

Дженни бросает в жар.

– Да он просто улыбнулся, – говорит она.

– Значит, ты ему нравишься, – парирует Лора, ее взгляд становится жестче, губы блестят под толстым слоем жидкой помады, а светлые волосы отливают легкой желтизной. – Если парень улыбается, значит, ты ему нравишься, – продолжает она. – Ты должна поговорить с ним.

Лора бросает вызов, и Дженни понимает это. Но она предпочла бы умереть, чем подойти к тому парню.

– Никогда, – говорит Дженни, мечтая, чтобы машинки поскорее начали двигаться и этот разговор закончился.

Порой она задается вопросом: почему они с Кэти вообще стали общаться с Лорой? Ведь у них не так много общего. Но однажды она просто появилась, и оказалось, что втроем гулять веселее.

Музыка вдруг становится громче, и она чувствует, как земля уходит из-под ног. Они поднимаются, затем опускаются, огибая при этом будку в центре.

– Поехали! – говорит Лора и отбивает барабанную дробь по поручню.

Дженни так крепко сжимает поручень, что металл сливается с кожей. Парень на другой стороне аттракциона раскручивает каждую машинку, и Дженни понимает: скоро настанет их очередь. Глядя на весь этот круговорот, она мечтает снова оказаться на твердой земле. Радостные крики доносятся с соседнего аттракциона, когда они к нему приближаются, потом снова быстро затихают. Громче – тише, громче – тише. Мимо пролетают раскрашенные карусельные лошадки, красно-белые полоски, зеленая трава, лица. Ее сердце сильно колотится.

Позади раздается металлический грохот, и над ними неожиданно нависает парень. Он крепко держит спинку сиденья.

– Готовы? – спрашивает он и, не дожидаясь ответа, улыбается и сильно толкает машинку.

И вот они раскручиваются, кружатся и кружатся. У нее внутри все переворачивается, сердце выпрыгивает из груди, но ей совсем не весело, как было в прошлом и позапрошлом году. Ей все это не нравится. Лора и Кэти сзади визжат от восторга, их волосы развеваются. Дженни закрывает глаза и пытается подавить это бесконтрольное чувство, но становится только хуже.

– Остановите, – говорит она, ни к кому конкретно не обращаясь. Подружки ничего не замечают. В этом шуме ее вообще никто не слышит. – Остановите! – уже кричит она. Ей кажется, что грудь вот-вот разорвется на части.

Когда движение стало замедляться, Кэти наконец посмотрела на нее, нахмурив брови. Она в недоумении. Что с тобой?

Мгновение спустя Дженни чувствует, как ее ладони снова прижимаются к поручню, и ее опять уносит от реальности. Мир превращается в мельтешащие цветные полоски. Она этого не вынесет. Почему парень не услышал ее? Набрав воздуха, она начинает кричать изо всех сил. Что с ней происходит? Почему никто не поможет ей?

– Дженни, ты в порядке? – спрашивает Лора, и Дженни чувствует прикосновение ее руки.

– Эй, остановите! – кричит Кэти, размахивая руками как безумная.

Дженни понимает, что ситуация очень неловкая, но ей надо выйти отсюда во что бы то ни стало.

– Остановите! – снова кричит Кэти и указывает пальцем на Дженни. – У нее паническая атака, ей нужно выйти! Прямо сейчас!

Парень наконец обращает на них внимание, бросает на них рассеянный взгляд и уходит к другой машинке. Они движутся вверх-вниз, вращаясь вокруг своей оси, как юла.

Густо накрашенные голубые глаза Лоры кажутся огромными, как в кошмаре.

– Все будет хорошо, – драматично произносит Лора. По ее лицу скользят красные и синие пятна света.

Дженни откидывает голову и закрывает глаза. Пусть это прекратится, пусть это прекратится.

Потом она вдруг чувствует, что машинка как будто уперлась в невидимую преграду. Будто кто-то заставил ее остановиться. Ее дыхание немного выравнивается, но глаза по-прежнему закрыты. Платформа все еще движется, но машинка больше не крутится. Кровь приливает к голове Дженни. Все кажется таким странным и нереальным.

Смотрю на свои руки. Они все еще прижаты к спинке сиденья. Что за ерунда? Аттракцион наконец закончился. Я вижу, как девочки встают, выбираются из своих машинок. Кэти бросается к Дженн, чтобы помочь ей выйти. Лора выглядит растерянной, даже раздраженной. Она сходит с платформы с таким видом, как будто вообще не понимает, из-за чего весь сыр-бор. Но в глазах Дженн я видел тревогу и неподдельный ужас.

Как будто ее мир разваливался на части.

Минуту назад я стоял на траве, пытаясь сообразить, каким способом с ней связаться на этот раз. И вот я уже побежал к платформе, вот я уже иду по ней, лавируя между машинками. Я должен был добраться до нее, должен был помочь.

Сердце все еще колотится. Я остановил это. Остановил вальцер.

Девочки пересекают лужайку. Но я уверен: на этот раз она почувствовала. Почувствовала мое присутствие.

Просто обернись.

И она делает это. Она оборачивается и смотрит на машинки вальцера. На меня.

– Я здесь! – кричу я, размахивая руками, как умалишенный.

Я знаю, что она видит и слышит меня. Ее глаза мечутся по сторонам. Она напугана, но у меня будто камень с души свалился. У меня получилось. Сейчас она очнется. Мы вернемся в машину, время запустится заново, как написано в книжке Фай, я сверну вправо и нажму на газ.

Но она снова отворачивается от меня и спешит к подружкам.

Нет, только не это!

У меня вырывается звериный рык, и я прижимаюсь лбом к спинке сиденья. Ничего не получается. Снова пульсация в голове, вокруг вспыхивают огоньки, и я знаю, что сейчас окажусь в другом месте.

– Дженн, очнись! – кричу я удаляющейся фигурке, шагающей по траве. – Ради бога, очнись, Дженн!

Одиннадцать

Она пробирается через высокую траву, шелест которой напоминает шепот. Вечернее солнце проглядывает сквозь ветки деревьев, и она плотнее кутается в старую серую толстовку Робби. Он останавливается и спускает Струана со своих широких плеч.

– Беги, малыш, – говорит он.

Струан сразу же исчезает среди кустов, только его каштановая макушка мелькает в зарослях.

– А он не… – начинает она.

– Ничего с ним не случится, – заверяет ее Робби. – Все вокруг огорожено, не волнуйся.

Она с облегчением кивает. Они часто ходят со Струаном на прогулку, когда бывают у родителей Робби, но обычно бродят по ближайшим улицам или в парке. Фай в это время может позволить себе отдохнуть. Кроме того, в глубине души Дженн просто обожает эти прогулки. Как будто они с Робби заимствуют кусочек настоящей семейной жизни, частичку прочного фундамента, которого у нее никогда не было. Ей всегда хотелось быть частью одной большой семьи: братья, сестры – родные и двоюродные, племянники, племянницы – все собираются на ужин или чей-то день рождения. Ее родители оба были единственными детьми в семье.

– Почему мы никогда не приходили на это поле раньше? – говорит она, оглядываясь по сторонам. Впрочем, полем это назвать нельзя, скорее это полянка. Она находилась недалеко от родительского дома – надо было только свернуть с дороги на маленькую тропинку, которая вилась между другими большими частными домами.

– Разве? – отвечает он, почему-то смутившись. Он задумывается, и на его лбу появляются морщинки. Весенний ветерок треплет волосы. – Мы часто приходили сюда, когда были детьми, хотя нам запрещали здесь гулять. Кирсти всегда боялась, что у нас будут из-за этого неприятности. – Он улыбается, качая головой. – Мы даже сделали тут веревочные качели, – говорит он, указывая на высокое дерево неподалеку. – Но кто-то их срезал. Типа это небезопасно. Чертовы зануды. Фай тогда страшно разозлилась.