До последнего - Дэвид Балдаччи

— Кто бы ни захватил Кевина, нет никакой гарантии, что эти люди его отпустят, — сказал Пиблс. — Я понимаю, тебе неприятно это слышать, но мы даже не знаем, жив ли он.

Вестбрук откинулся на подушки сиденья.

— Будь спокоен, он жив. И ничего дурного с ним не произошло. Пока, во всяком случае.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю — и все. И прошу вас иметь это в виду. Ну а пока наройте мне что-нибудь на этого... проштрафившегося федерала.

— На Веба Лондона?

— На Веба Лондона. Но если у него не окажется того, что мне нужно, он пожалеет, что не умер вместе со своей командой... Эй, Туна, надави-ка как следует на педаль газа. У нас полно дел.

Машина набрала скорость и растворилась в ночном мраке.

8

Вебу понадобилось два дня, чтобы договориться о встрече с психиатром, работавшим на Бюро по контракту. В ФБР имелись и штатные психиатры, но Веб остановил свой выбор на человеке со стороны. Ему не хотелось выкладывать свою подноготную парню из своего же ведомства. Такой человек, думал Веб, прежде всего служащий Бюро, а потом уже врач, поэтому рассчитывать на соблюдение конфиденциальности с его стороны вряд ли стоит.

В том, что касалось психического здоровья служащих, Бюро, если разобраться, все еще пребывало чуть ли не в эпохе Средневековья. И сами агенты, возможно, были в этом повинны ничуть не меньше организации в целом. Всего несколько лет назад агент, который находился в состоянии стресса, выпивал или злоупотреблял какими-нибудь таблетками, обычно держал такого рода проблемы в секрете и пытался справиться с ними самостоятельно. В общем, агенты старой школы прибегали к услугам психиатров не чаще, чем выходили из дома без пистолета. Если же агенту и впрямь требовалась помощь такого рода специалиста, никто об этом ничего не знал, так как желающий полечить психику на эту тему в Бюро не распространялся. Агент понимал, что если об этом вдруг узнают, то на него будут смотреть как на порченого, и возводил вокруг себя непроницаемую стену, чему немало способствовали такие внедрявшиеся в сознание агентов Бюро качества, как стоицизм и упорство.

Со временем, однако, начальство осознало, что постоянный стресс, побочным эффектом которого становились пьянство и наркомания, без помощи психиатров одолеть невозможно. По этой причине в Бюро была введена Служба психологической помощи — СПП. Теперь к каждому подразделению Бюро был приписан свой консультант из СПП, имевший право в трудных или спорных случаях обращаться к гражданским специалистам, работавшим на Бюро по контракту. Веб собирался прибегнуть к услугам именно такого специалиста. СПП, хотя и существовала официально, популярностью среди сотрудников не пользовалась — несмотря на все усилия со стороны руководства. О ней вообще старались упоминать только шепотом — сказывался многолетний страх перед психиатрами и их диагнозами, которые иные агенты расценивали как пожизненное клеймо.

Кабинеты психиатров находились в высотном здании в графстве Ферфакс, около Тайсонз-Корнер. Веб уже был знаком с работавшим здесь доктором О'Бэнноном. Он познакомился с ним пять лет назад. Тогда группа ПОЗ была вызвана для спасения учащихся одной из частных школ в Ричмонде, штат Виргиния. Банда вооруженных молодчиков из так называемого «Свободного общества», проповедовавшего идеи нацизма и стремившегося привить местному населению арийскую культуру, ворвалась в помещение школы и сразу же застрелила двух учителей. Школа находилась на осадном положении как минимум 24 часа. Когда после переговоров с молодыми нацистами стало ясно, что они будут продолжать убивать, в здание школы просочились бойцы ПОЗ. Все шло хорошо, пока что-то не заставило бандитов насторожиться. Поскольку это произошло за секунду до начала атаки, завязалась перестрелка. Дело кончилось смертью пятерых боевиков «СО» и ранением двух членов команды ПОЗ, среди которых был Веб. Не удалось избежать жертв и среди заложников: погиб десятилетний паренек по имени Дэвид Кэнфилд.

Веб находился рядом с мальчиком и уже почти вытащил его из здания школы, когда произошло непоправимое. С тех пор лицо убитого ребенка так часто являлось Вебу во сне, что ему ничего не оставалось, как отправиться к психиатру. В то время СПП еще не было, поэтому, едва оправившись от ран, Веб, соблюдая строгую конспирацию, раздобыл адрес доктора О'Бэннона у одного своего приятеля, который тоже его посещал, и поехал к нему на консультацию. Надо сказать, это было одно из самых тяжелых испытаний в жизни Веба, поскольку он вынужден был признать, что не в состоянии сам справиться с этой проблемой. Он никогда ничего не говорил об этом другим бойцам из ПОЗ — он скорее проглотил бы собственный язык, чем рассказал им о своих кошмарах. Его тогдашние коллеги наверняка сочли бы это слабостью, недостойной мужчины, а ПОЗ тут же отказалось бы от его услуг.

Надо сказать, оперативники ПОЗ уже имели некоторый опыт общения с психиатрами, правда негативный. После провальной операции в Вако руководство Бюро пригласило-таки психиатров, но они работали с находившимися в состоянии депрессии оперативниками не индивидуально, а в группе. Результаты этой работы можно было бы назвать смешными, если бы они не оказались столь печальными. Следует, однако, отметить, что именно этот печальный опыт и заставил руководство Бюро отказаться от практики групповой терапии.

В последний раз Веб беседовал с доктором О'Бэнноном вскоре после того, как у него умерла мать. После нескольких встреч с психиатром Веб пришел к выводу, что никакая психотерапия не поможет ему освободиться от некоторых навязчивых идей. Впрочем, О'Бэннону он сказал, что после его сеансов чувствует себя значительно лучше. Он ни в чем не винил О'Бэннона, поскольку не сомневался, что привести в порядок его мысли не под силу никакому врачу. Было бы чудом, если бы психиатрия ему помогла, но чудес, как известно, не бывает.

Доктор О'Бэннон был толстым, низкорослым мужчиной и вместо рубашек и галстуков имел обыкновение носить темного цвета водолазки. Веб помнил, что рукопожатие у него было вялое, манеры мягкие и довольно приятные. При всем при этом, когда Веб увидел психиатра в первый раз, у него возникло сильнейшее желание сбежать из его офиса. Но он не сбежал, а последовал за О'Бэнноном, испытывая при этом чувство, которое испытывает человек, окунающийся в ледяную воду.

— Мы, конечно же, поможем вам, Веб. Просто это потребует времени. Жаль, что нам приходится встречаться при таких печальных обстоятельствах, но люди, не имеющие проблем, ко мне не приходят. Похоже, это мой крест, который мне придется нести до конца моих дней.

Веб сказал, что это нормально и у каждого свой крест, но настроение у него испортилось. О'Бэннон на волшебника отнюдь не походил, и Веб засомневался, что этому человеку удастся вернуть его жизнь в привычное русло.

Потом они вошли в кабинет О'Бэннона. В отличие от кабинетов других врачей здесь не было кушетки. Зато стояла маленькая изящная софа, на которой Вебу вряд ли удалось бы вытянуться во весь рост.

— Это одно из величайших заблуждений, связанных с нашей профессией. Далеко не у каждого психиатра есть кушетка, — сказал доктор О'Бэннон по этому поводу.

Во всем остальном кабинет доктора нисколько не отличался от кабинетов других врачей. Все здесь было выкрашено белой краской, имело стерильный вид и было напрочь лишено какой-либо индивидуальности. Веб чувствовал себя здесь примерно как преступник на скамье подсудимых, дожидающийся вынесения смертного приговора. Потом доктор заговорил с ним о всяких пустяках, не имевших, казалось, прямого отношения к делу. Должно быть, О'Бэннон пытался выяснить, как лучше действовать, чтобы заставить Веба раскрыться. На столе у него лежали блокнот и ручка, но он ни разу не взял их в руки.

— Все необходимые записи я сделаю позже, — сказал доктор, после того как Веб спросил, почему он ничего не записывает. — Сейчас у нас с вами просто ознакомительная беседа.

Голос у психиатра был мягким и успокаивающим, однако его пронизывающий взгляд нервировал Веба. После сеанса, длившегося примерно час, Веб не заметил никакого улучшения своего психического здоровья. Более того, у него сложилось впечатление, что он узнал о докторе О'Бэнноне куда больше, чем тот о нем. Во всяком случае, ни одной волновавшей Веба темы во время разговора они так и не затронули.

— Такие вещи требуют времени, — сказал врач, провожая его к выходу. — Но вы не беспокойтесь. Вам станет легче. Со временем. Как говорят, Рим не сразу строился.

Веб хотел спросить, сколько времени займет «построение Рима» в данном конкретном случае, но сдержался и ничего, кроме «до свидания», не сказал. Выйдя на улицу, Веб решил, что ни за что не вернется в этот стерильный кабинет, однако продолжал сюда ездить. Доктор О'Бэннон на следовавших один за другим сеансах анализировал вместе с Вебом его проблемы, пытаясь научить его избавляться от непрошеных видений. Тем не менее Веб не забыл о застреленном членами «СО» мальчике, которого ему так и не удалось спасти. Более того, он считал, что такое забывать нельзя, поскольку это противно человеческой натуре.