Роман с призраком - Барбара Картленд

— А ты не знаешь случайно, кто та леди, которая стоит слева от короля? — спросила Демелса.

— Это леди Конингем, — сообщила Нэтти и поджала губы. Она не одобряла поведение фаворитки.

Как только прибыл король, начался первый заезд, после чего в скачках был сделан часовой перерыв на ленч.

Нэтти достала сандвичи. Они всегда брали с собой одни сандвичи, и обычно Демелса не обращала внимания на еду.

Но на этот раз девушка почему-то чуть ли не с завистью, на которую вообще-то была неспособна, рассматривала обильное угощение богатых посетителей скачек, расположившихся на пикник по обеим сторонам от площадки, на которой стояли экипажи.

Там были всевозможные холодные закуски, повсюду открывали бутылки с рейнвейном и шампанским.

День был очень жаркий, даже знойный. Это не помешало толпе зрителей с чрезвычайной живостью реагировать на очередной заезд, в котором, как и ожидалось, приз Грэфтон Свип достался Трансу, — Триста гиней в карман Его Величества, — прокомментировал Эббот.

Он еще раньше успел рассказать Демелсе, что герцог Йоркский ставил на Транса против жеребца по кличке Дюк.

Привезя Демелсу с Нэтти на состязания, Эббот на время исчез, и Демелса была уверена, что и он тоже сделал ставку на Транса.

Состязания подходили к концу.

Когда одна из лошадей графа Треварнона выиграла, Нэтти стала настаивать, чтобы молодая хозяйка покинула ипподром, но Демелса никак не желала пропустить четвертый, последний, заезд.

Она попробовала протестовать, но Нэтти была неумолима:

— Скачки продлятся пять дней, еще успеете насмотреться. Мы не должны рисковать. Пойдемте, мисс Демелса, вы же знаете, сколько мне всего надо переделать по дому.

Обратный путь занял на удивление мало времени — до окончания скачек дорога была пустая.

— Спасибо, Эббот! — воскликнула Демелса, когда двуколка заехала во двор. — Зрелище было восхитительное, я ни минуты не скучала.

— Это еще что, — сказал Эббот таким гордым тоном, словно он сам был устроителем скачек. — Завтра и в четверг будут самые захватывающие заезды. А если Моисей не возьмет Олбани Стейкс, клянусь, что я съем мою шляпу — Я уверена, что шляпа останется при тебе, — улыбнулась Демелса. — Моисей не может проиграть.

Она была готова бесконечно продолжать разговор на столь милую ей тему, но Нэтти заторопила барышню. Казалось, еще минута — и она силой потащит ее за собой к боковой двери, через которую в дом можно было попасть из сада.

В коридоре Демелса через дверку в резных панелях проникла в потайной ход, а Нэтти отправилась на кухню.

Поднимаясь по винтовой лестнице к себе в комнату, Демелса заново переживала волнующие моменты состязаний. Единственным неудобством была нестерпимая жара.

Демелса даже на секунду остановилась, чтобы снять шляпку.

В это время она с удивлением услышала незнакомый женский голос, доносившийся из холла:

— Раз его милости нет, я оставлю ему записку.

— Пожалуйста, миледи. Присядьте за этот стол. Демелсе показалось странным, что кто-то мог рассчитывать застать графа Треварнона в доме в разгар состязаний.

Девушка на цыпочках подошла к отверстию в стене и выглянула в гостиную.

Такой красивой дамы она еще никогда не видела. Голубое, как цветы цикория, платье было почти такого же оттенка, как ее огромные глаза. Пышным белокурым волосам было тесно под высокой шляпой со страусовыми перьями цвета электрик. Общее впечатление было ошеломляющее.

На высокой шее и на прекрасных белых руках, поверх коротких перчаток, сверкало множество бриллиантов.

В движениях очаровательной леди ощущалась чувственная, почти кошачья, грация.

Дама вышла на середину гостиной, где стала еще лучше видна Демелсе. Когда лакей, сопровождавший ее, закрыл за собой дверь, она обратилась к оставшемуся с ней слуге совсем другим тоном:

— У тебя есть для меня новости, Хейс? Демелса вспомнила, что так звали младшего дворецкого, который пришелся не по душе Нэтти.

— Нет, миледи. Мы прибыли лишь вчера, и в доме собрались одни мужчины, ни одной дамы здесь не было.

— И в доме тоже нет женщин?

— Нет, миледи, только пожилая няня и еще одна служанка, совсем старая, — почтительно ответил Хейс.

— А леди Плимуорт не приезжала?

— Нет, миледи.

Элегантная посетительница посидела еще с минуту, подперев рукой подбородок, словно в задумчивости. Помедлив, она наконец спросила:

— А сегодня его милость обедает не здесь?

— По-моему, он собрался к кому-то с визитом.

— Не к лорду ли Дайзерту?

— Я слышал, как камердинер его милости упоминал это имя, миледи.

— Так я и думала, — пробормотала дама про себя. Потом, обращаясь к младшему дворецкому, она сказала так, будто тот состоял у нее на службе:

— Послушай меня внимательно, Хейс. Когда его милость одевается, чтобы выезжать из дому с визитом, у него на столе всегда стоит бокал вина. Я хочу, чтобы ты перелил вино из бутылки в графин и вылил туда вот это.

Светская красавица достала из ридикюля флакончик из темного стекла, не более трех дюймов, и протянула его Хейсу.

Лакей явно колебался, не решаясь его взять — Миледи, мне бы очень не хотелось, чтобы .

— Да ничего его милости не сделается. Бери, дурак! — прикрикнула дама. — Просто граф Треварнон не сможет поехать на обед сегодня вечером, а назавтра будет страдать от головной боли — только и всего.

Хейс стоял к Демелсе спиной, но даже в его позе чувствовался испуг.

Поглядев на него, дама расхохоталась:

— Не волнуйся. Тебя за это не повесят, я ручаюсь.

— Но миледи, мне все равно страшно! А что, если вино выпьет кто-то другой?

— В таком случае ты за это поплатишься! — отрезала дама. — Я тебя устроила на это место и хорошо тебе заплатила. А если выполнишь все как надо, получишь вознаграждение.

— Благодарю вас, миледи. Я вот только уж больно доволен своим местом и не хотел бы отсюда уходить.

— Уйдешь, когда это будет удобно мне, — возразила дама. — Так ты понял, что должен сделать?

— Да, миледи!

— Значит, выполняй приказание!

— Сделаю все в наилучшем виде! Посетительница поднялась с кресла и решительно направилась к выходу.

Когда Хейс отворил перед ней дверь, она заметила:

— Я передумала: записку передавать не стоит. Пусть то, что в ней написано, станет для его милости сюрпризом Я скажу ему сама — при встрече.

Демелса догадалась, что эти слова предназначались, чтобы сбить с толку лакеев, стоявших в холле.

Леди вышла из гостиной в сопровождении Хейса, который оставил дверь открытой.

Девушка по-прежнему стояла на том же месте затаив дыхание.

Вскоре до нее донесся звук удаляющейся кареты — скрип колес и топот лошадей.