Возвращение некроманта - Адика Олефир

Бекки жила в потрепанном домишке, где пахло плесенью, а по стенам свободно бегали тараканы. Ковер почти полностью сгрызли мыши, абажур был засижен мухами, а в засаленной вазочке на комоде стояли пыльным веником сухие цветы.

Бекки — тощая старуха в грязном платье — алчно назвала цену за постой и долго пересчитывала деньги, любовно поглаживая каждую купюру.

Брезгливо морщась, Роджер заставил себя переступить порог. Его новое тело не привыкло к тяготам и уже молило об отдыхе. Сутки на ногах оказались для непомерным испытанием, и сейчас Роджер держался лишь усилием воли.

— Если что, обращайтесь! — Поль не скрывал своей радости по поводу полученной награды за услугу. — Меня всегда можно найти на площади.

— Договорились.

Роджер подождал, пока за мальчишкой закроется дверь, а потом достал нож и точным ударом в сердце убил старуху.

Выбросив из вазы цветы, он набрал в емкость еще горячую кровь.

Используя пальцы вместо кисти, Роджер нарисовал на двери, окнах и стенах защитные знаки. Магия крови — это не некромантия, так что ищеек Аллана она не приманит. Сигналок, которые отслеживали бы использование высшей магии, так же можно не опасаться: на стандартные защитные заклинания они не реагировали.

Закончив, Роджер сбросил с кровати пропахшее потом белье и постелил скатерть со стола. Несмотря на столб пыли, что с нее слетел, она выглядела относительной чистой.

— Разбуди меня за полчаса до заката, — попросил он посох и, наконец, позволил себе уснуть.

Проснулся Роджер от удара набалдашником по лбу.

— Это хорошо, что ты меня разбудил. А если бы еще и пирожков с капустой нажарил, я был бы просто счастлив. Впрочем, есть мне сейчас все равно нельзя, так что придется потерпеть. Не хочу, чтобы пища не переваренным комом гнила у меня в желудке, пока я буду трупом расхаживать.

Возле замка продолжал сновать народ. Однако праздничная неделя закончилась, и людей гуляло немного.

Роджер сел на лавочку напротив Дворца Невест и для начала убедился, что висевшая неподалеку следилка не реагирует на некромантию.

Отличие высшей нежити от обычного зомби или упыря в том, что в новом состоянии она сохраняет личность. Это отображается в ауре: комбинацию мертвого тела и живого сознания ни с чем не спутать.

Вот только как заставить себя вернуться в состояние призрака? Роджер прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться. На лбу выступили капельки пота. Что, если ослабив сейчас связь с телом, он больше не сможет в него вернуться? Бред. Конечно, он потом восстановит все, как нужно. А если нет? В виске пульсировала ноющая боль.

Роджер вцепился пальцами в край скамьи. Что, если сигналка сработает, как только он снова станет нежитью? Бред. Тогда звон набата раздавался бы каждый раз, когда Аллен появляется возле дворца.

Роджер заставил себя медленно выдохнуть. Сквозь прикрытые веки он смотрел на бабульку в соломенной шляпке, которая щедрой рукой рассыпала зерно по брусчатке. Голуби с шумом слетались к кормилице, жадно набрасываясь на угощение.

Не думать о риске. Роджер заставил себя сосредоточиться на голубях. Противные птицы. Шумят, толкаются, пытаются ухватить зернышко быстрей соседа. Словно толпа алчущих мяса зомби, выращенных в питомнике и вскормленных человечиной.

Снова закрыв глаза, Роджер заставил себя заняться возвращением в мертвое состояние.

Сначала он перестал дышать. Грудная клетка замерла в неподвижности. Сердце ударило еще три раза, прежде чем Роджер набрался духу и отключил его.

Слух, зрение, обоняние — все исчезло. Тело потеряло чувствительность и, хоть все еще сохраняло живую мягкость, уже не смогло бы сделать ни одного движения.

Подождав, пока организм умрет, Роджер снова подчинил его себе. На этот раз он не стал вживаться, используя тело как временное вместилище.

Роджер был уверен, до него такого никто еще не делал. Однако, до чего же мерзкие ощущения. И двигаться теперь тяжело. Ноги едва слушаются, да и руки висят, словно плети. Но это как раз ожидаемо. Он ведь стал тем, кем являлся на самом деле — душой, вселившейся в чужое тело.

Роджер встал с лавки и сделал несколько шагов по безлюдной, если не считать двух гвардейцев у ворот замка, площади.

Пора проверять догадку.

Он медленно обошел замок. Найдя, как показалось, относительно незащищенный участок стены, Роджер слевитировал через нее и повис, пойманный сетью охранного заклинания.

Тревоги не последовало, однако расслабляться рано. Те тридцать секунд, пока заклятие проверяло, можно ли его пропустить, показались Роджеру бесконечными.

Он упал на газон и тут же резво вскочил, готовясь принять возможный удар. Однако ожидаемой ловушки не было.

Роджер победно усмехнулся. Все-таки Аллен вор. Причем глупый вор. Мало того, что украл его записи, так еще и рискнул ими воспользоваться.

Оглядевшись, Роджер убедился, что посторонних, ни живых, ни мертвых, рядом нет.

Слегка успокоившись, он сел под деревом и потратил четверть часа, чтобы вновь сродниться с телом. До чего же приятно ощущать, как возвращается жизнь! Ничто не сравниться с первым ударом сердца! С дыханием, когда наполненный ароматами цветущих роз воздух дразнит нос и наполняет легкие. А пение птиц? Когда слышишь его ушами, а не их призрачным подобием, то не просто различаешь трели пернатых певцов, но и получаешь от этого истинное удовольствие. Да и цвета ярче, когда видишь их глазами.

Роджер провел ладонью по шелковой траве, сорвал листик с нависшей над головой ветки, и принялся жевать его.

На лице сама собой расплылась счастливая улыбка. Однако нежиться под теплым солнышком некогда.

Поднявшись на ноги, Роджер бодро зашагал к замку.

Внутрь он вошел свободно. Там царила тишина и покой. Никто не вышел, чтобы встретить незваного гостя.

Аллен совсем расслабился, раз не выставил стражей внутри дворца.

— Друг, — Роджер тронул посох, — подскажи, где наша с тобой родственница?

Ориентируясь на тычки любимого оружия, Роджер поднялся на второй этаж. Посох звал дальше, однако знакомые эманации заставили Роджера остановиться. Нахмурив брови, он толкнул одну из дверей — заперто.

Охранных заклинаний не было, а обычный замок не стал преградой. Отперев дверь с помощью магии, Роджер вошел внутрь.

Он оказался в кабинете. Письменный стол, шкаф для документов, картотека. В углу — зеленое дерево в кадке. Ничего лишнего, все строго и функционально. Скорее всего, Аллен бывал здесь редко, и ничего ценного не держал. В противном случае на дверях стояла бы защита.

Роджер прислушался к ощущениям. Собственную ауру он мог отследить без труда. Зов шел от одного из ящиков картотеки. Открыв его, он нашел там четыре фотографические карточки со своим изображением.

— Этот дедок шпионит для Аллена! — злясь на собственную глупость, прошипел Роджер. Первым желанием было разбить стеклянные пластины. Однако каждый осколок сохранил бы на себе отпечаток его личности. Так что Роджер ограничился тем, что спрятал найденные карточки в карман.

Не задерживаясь более, он поднялся на вершину башни. У белой двери с золотым рисунком посох замер, обозначая конец пути. Недолго думая, Роджер толкнул ее и вошел внутрь.

Стоило перешагнуть порог, как он оказался в плотном, но прозрачном пузыре. Внутрь хлынула теплая желейная субстанция и почти мгновенно заполнила пузырь. Серый слизень. Трехлетка, судя по размеру.

Роджер знал о таких существах, но сам никогда не держал. Слизни питались живыми людьми, и Роджер сомневался, что сможет их прокормить.

Дышать слизь не мешала, и если бы не полная неподвижность и ощущения, что по телу ползают улитки, Роджер чувствовал бы себя комфортно. Начало клонить в сон, хотелось закрыть глаза и забыться. Он на миг поддался соблазну, и слизень тут же начал жрать его силу.

Стряхнув оцепенение, Роджер сам принялся за хищника. Их противостояние напоминало перетягивание каната, чью роль играл поток силы, который оба противника то поглощали, то теряли. Роджер глотал слизь, не обращая внимания на потуги желудка вывернуть все обратно. Использовать посох нельзя: слизень съест направленный на него магический удар и станет еще крупней.

Поэтому Роджер торопливо глотал: слизь стоило уничтожить до того, как ее хозяин обратит внимание на постороннего.

А он был здесь — на огромной кровати, что стояла у противоположной стены.

Повелитель Звездного княжества или, как он себя сейчас называл, Аллен Бессмертный, придавался страсти со своей женой и никак не мог прерваться. Остановись он, и половина съеденной им силы пропадет впустую.

Выглядел Аллен впечатляюще: желтая, как пергамент кожа, обтягивала практически лишенный мышц скелет. Запавшие глаза, оскал рта, впавшие щеки и, конечно, аура — все просто кричало о том, что повелитель стал личем.