Дэзи Фрэдмэн и Стэн Капенда - Александр Спеваковский

– Мико? Мирко, Мико, интересно, очень, – задумчиво произнес Стэн.

– Да. Это прозвище. У югославов так бывает. С этой начальной информации о Джурановиче все и началось. Я заинтересовался, а затем и еще о нем узнал. Вот и от тебя, кстати, тоже. Не последнее место в нашей работе играют также и деньги. Но в любом случае имена обладающих информацией и снабжающих меня ею я не разглашу никогда. Ни начальнику полиции, ни прокурору. Здесь дело в профессиональной чести сотрудника газеты, хотя все, естественно, входит в противоречие с законом. С одной стороны, конечно, это так. Но если не будет таких методов работы, люди никогда не узнают о махинациях и преступлениях всякой сволочи, а газетчики просто не смогут работать и на свободе слова в Соединенных Штатах Америки можно будет поставить крест. Что лучше? Работа, само сабой разумеется, опасная со всех сторон. А как иначе? Власти могут привлечь к ответственности за неразглашение источников информации и посадить, а преступники – убить. Приблизительно лет двадцать назад сотрудник нашей газеты Мэл Фрайер за отказ сообщить о своих осведомителях оказался за решеткой. Случай принеприятный. Все, однако, окончилось хорошо и Фрайер просидел в камере немногим более месяца. Его помиловал губернатор штата Нью-Джерси. Кроме того, «Нью-Йорк таймс» выплатила Мэлу компенсацию за морольный ущерб – двести восемьдесят шесть тысяч долларов.

– Зря я тебя ввязал в это дело. Мне-то все равно, а у тебя ведь семья, – почти шепотом произнес Стэн.

– Ну, вот все сначала. Я же сказал тебе, что это моя профессия, это моя работа. Если не было бы журналистов, о полиции я не говорю, о таких сволочах как Бэлламор, возможно, никто и не узнал бы и они вершили свои преступления совершенно ни на кого не оборачиваясь. А тут еще один фронт. Мне уже не суждено остановиться. Работаю почти тридцать лет так. У меня на Бэлламора уже много чего есть. Рано или поздно я этих друзей вытащу из темноты на свет. Но кое-что еще надо узнать. Много, к сожалению. Жаль, что сам Джуранович недоступен. Ну, да ладно. Я тут тебе своих предположений достаточно наговорил. Может быть, что-то из области фантазий. Сам смотри. Но все равно будь осторожен. Я все еще несколько раз проверю, но дело, кажется, серьезное.

– Это ты будь осторожен. Похоже, никаких фантазий здесь нет. Все правда. Не звони мне и не ищи встречи. Я уж сам как-нибудь с тобой свяжусь, если очень нужно будет, – закончил основной разговор Стэн.

Друзья слегка выпили, закусили и провели в дальнейших разговорах еще более двух часов.

Следующий день был последним перед отъездом. Стэну нужно было закончить все мероприятия по организации особой экспедиции и дела личного характера, а именно спрятать в безопасном месте сына, невестку и внучку, которыми наверняка тоже уже заинтересовались люди из службы безопасности оборонной фирмы. После беседы с Филиппом и получения информации о Бэлламоре это становилось в высшей степени актуальным. Поэтому на послеобеденное время Капенда наметил поездку к сыну, жившему в пригороде Нью-Йорка. Утром Стэн должен был встретиться с Джонсоном.

Всякая аппаратура слежения, установленная на автомобиле Стэна, надоела ему до невозможности. А уж при поездке к сыну она совсем была необязательна. Поэтому к последнему дню пребывания в Нью-Йорке Стэн решил очистить машину от этой дряни и покататься по городу и его окресностям в относительном спокойствии.

Из ресторана Феррана Курл ушел первым. Стэн вышел на улицу проводить его и, убедившись, что все спокойно, вернулся назад, чтобы позвонить своему давнишнему приятелю Фрэду Коллинзу. С Коллинзом, как и с Курлом, Капенда учился вместе в одной школе, но Фрэд был на класс младше. Это не мешало, однако, им дружить как во время учебы, так и в последующие годы. Коллинз являлся специалистом по аппаратуре наблюдения и прослушивания и работал в Федеральном бюро расследований начальником крупного отдела. Он никого не опасался и не боялся никакой слежки, так как сам считал себя агентом первой величины. Коллинз предложил Стэну приехать прямо в его специальную мастерскую с тем, чтобы как следует, с помощью соответствующей аппаратуры, проверить его автомобиль и грамотно удалить из него всю инородную гадость.

Вечером пристрастный осмотр машины Капенды был произведен в мастерской его друга на должном уровне – профессионально и очень грамотно. Вся шпионская электроника – чипы, датчики, радиомаяки, жучки подслушивания и прочее были из нее изъяты и выброшены Фрэдом со злорадной улыбкой в железное мусорное ведро, где лежал прочий металлический хлам. Стэн, по пути домой, все время представлял себе что произойдет с физиономиями шпионивших за ним дебилов Бэлламора, когда они поймут, что их надули. В связи с этим он, как и Коллинз во время извлечения аппаратуры, никак не мог отделаться от улыбки, то и дело появлявшейся на его лице.

Дома Стэн самым тщательным образом проверил одежду и обувь, в которой ему надлежало на следующий день ехать по делам. Вслед за этим он занялся деньгами. Двести тысяч из всей суммы разделил на три части, завернув каждую в бумагу. Затем объединил все это еще в один пакет. Этот пакет и большую часть оставшихся денег, полученных позавчера в банке, Стэн положил в дипломат. Другую, меньшую часть, также завернул в газету и засунул под тахту, после чего лег спать пораньше.

Встав рано утром, Капенда по своему обыкновению быстро умылся, побрился и позавтракал, еще раз все проверил, оделся в приготовленную накануне одежду и вышел из квартиры. На часах было 6 часов 15 минут. Стэн надеялся сначала поколесить на всякий случай по городу и заблаговременно явиться на место встречи с Джонсоном.

Когда Стэн входил в гараж, он обратил внимание на ядовито голубого цвета дорогую машину. Такого автомобиля Стэн в гараже своего дома еще никогда не видел. Странно было то, что мотор стоявшего при входе «Порше», работал, хотя в кабине никого не было. Размышлять над этим фактом, однако, Стэн не стал и быстро направился к своей машине. У автомобиля Стэна на корточках сидели два спортивного сложения парня и ковырялись под ним. Рядом с одним из ребят стоял маленький чемоданчик. Стэн настолько быстро и тихо подошел к машине, что молодые люди, увлеченные своими делами, даже не заметили его.

– Не иначе как монета достоинством в один цент закатилась под мою машину и существенно подорвала ваши финансовые возможности, – злобно пошутил Стэн.

Парни оторопели, но не надолго. Один из них, более плотный, не поднимаясь, тут же ответил Стэну.

– За центом мы бы не полезли. Поднимай выше. Мы уронили 5 центов.

– А все-таки, хочу знать, что вам нужно от моей машины? – уже без улыбки спросил Стэн.

Оба приятеля встали и выпрямились.

– Хочешь много знать? Так ведь? Но тот, кто меньше знает, не имеет болезненных неприятностей, да и живет дольше, – опять ответил Стэну плотный парень. – Заруби это на своем дурацком носу.

С этими словами он протянул грязный указательный палец правой руки к лицу Стэна и ткнул им в нос Капенды. Стэн запросто мог бы уклониться от приближающегося пальца, но не стал делать этого, а лишь улыбнулся. Второй, более худощавый парень, тоже улыбнулся и тут же смачно сплюнул на лобовое стекло машины Стэна. После этого оба друга расхохотались. Стэн тоже улыбнулся еще раз.

Разговор был исчерпан. Плотный молодой человек поднял чемоданчик и резко махнул рукой вправо, показывая Стэну, чтобы тот посторонился. Стэн отступил на полшага назад, пропуская парня. Когда тот прошел вперед, Стэн развернулся и со всей силы дал ему пенделя пониже спины. Парень отлетел на три метра, выпустив из руки чемоданчик.

– Ах, ты, пидер! – вскричал неизвестный, перекосив лицо от ярости и бросившись с кулаками на Стэна.

Капенда отбросил в сторону дипломат. Комбинация была до смешного проста и отработал ее Стэн как следует еще тридцать пять лет назад: левой рукой сбоку в голову, правой – прямой удар по подбородку, левой рукой снова сбоку в голову. В юности у Стэна на все это уходило около половины секунды. Сейчас он уложился в секунду. Незнакомец упал сначала на ягодицы, а вслед за этим грохнулся затылком о бетонный пол. Но этого Стэн уже не увидел, так как знал, что ему предстоит разбираться еще и со вторым нахалом. Приятель, упавшего на бетон человека, очевидно, был каратэистом. Он тут же с пронзительным криком выскочил из-за машины и попытался поразить Стэна левой ногой в висок. Стэн перехватил ногу обеими руками перед самым лицом и воткнул, в свою очередь, правую ногу незадачливой «балерине» в пах. Второй громила хрюкнул как свинья и густо покраснел от боли и напряжения, но руками все же успел крепко схватить Капенду за плечевой пояс, оставив при этом свою печень совершенно открытой. Ну что оставалось делать Стэну в этой классической ситуации? Автоматически он выбросил левый кулак снизу под ребра нападавшему. Раньше после таких ударов Стэна в ближнем бою противники обычно не могли продолжать с ним поединок и их уносили с ринга. То же самое произошло и сейчас с нападавшим. Молодой человек весь перекривился, закатил глаза как сонная курица и, не проронив ни слова, беззвучно рухнул на своего растянувшегося на полу друга, тщетно старавшегося перевернуться со спины на живот.