Единственная для темного эльфа 3 (СИ) - Мазарин Ан

Странно, но в то же время приятно ощущать, как из плененного превращаюсь в обладателя поистине бесценным даром. Одурманивающе нежная, теплая, трепещущая лишь от одного моего взгляда, моя маленькая женщина. Значит, моя ксани? Невероятно, чем я заслужил такую благосклонность богов?

Благосклонность и издевку: эрлина наследного принца.

Осторожно склоняюсь над сжавшимся комочком под одеялом, из-под которого выглядывает лишь темная пушистая макушка и закрытые глаза. Носик девочка стратегически прячет в тепле.

— Устала? — шепчу почти на ушко спящей девушке, зная, что не проснется. Не могу противиться, опускаясь перед нею на колени, рукой ласково касаясь нежных, как шелк, волос. — Сама отпустила меня, а сердце вернуть забыла.

Прислушавшись к ее дыханию, понял, что теперь спокоен. Рядом с ней вообще внутри творится что-то невообразимое. Без нее — покоя найти не могу, все мысли только об этой девочке из рода людей. Подумать только. Выпрямился, не сводя с нее задумчивого взгляда. Кровать обошел бесшумно, на ходу расстегивая куртку, стягивая ее с плеч. Сейчас я все делаю правильно.

Ложе прогнулось под моим весом, стоило приподнять одеяло, чтобы осторожно расположиться рядом с ней. Темнота не помешала рассмотреть, что на малышке даже не сорочка, а просто длинная рубашка, и то не ее размера. Бедра едва прикрыты, что не смогло не привлечь моего внимания. Видимо, у нее с собой не так много вещей.

Тяжело вздохнув, постарался лечь поближе, чтобы согреть ее хотя бы теплом своего тела. Температура тела дроу выше человеческой, но даже это не помешало мне определить, что она безнадежно замерзла. Вздох вырывается из груди. Если бы я не выкинул эту глупость и не ушел с наемницей, могло бы случиться так, что Ая добровольно пустила меня к себе? Ловлю себя на мысли, что больше не собираюсь прятать свое присутствие.

Моя рука осторожно прочерчивает путь на изгибе талии спящей девушки. О сне нет и мысли, когда понимаю, что могу позволить себе немного больше, чем просто делиться теплом. Картины из ванной вмиг всплывают в моей памяти и вот, рядом с собой я вижу не девушку, кутающуюся в лоскут ткани, а беспощадно искушающую женщину.

Дыхание учащается, а ладонь медленно перемещается на округлое нежное бедро, освобожденное от мнимого прикрытия рубашки, мягкое под моими сжимающими его пальцами, манящее зайти дальше. Ворот рубашки осторожно оттягиваю, чтобы губами прижаться к плечу — застываю, заметив на ее теле отметины.

Синяки на ее плече от моей руки, там, на холме, ярость затмила мне разум. Мог ли себе представить, что спустя пару дней, как обрету связанную, злость сменится притяжением? Совсем не помню, как принес ей клятву, нахлынувшие чувства посчитав приворотом. Только, мне кажется, привороженный не сохранит ясности ума, не задумается о природе своей внезапной симпатии, здесь же, бесспорно, чувства куда более глубокие.

Теперь я хочу взаимности. Слова любви, что она мне обещала, хочу слышать вновь. Хочу, чтобы смотрела на меня так, как все эти дни до того, как я выбрал неверную стратегию и не совершил ошибку. Но не случись этого, узнал бы я самое важное? Ксани, моя истинная пара, мое персональное чудо. А ведь я действительно чувствую связь по-особому. Связанным мог оказаться и мужчина, но я чувствую связь именно со своей женщиной. Жаль, что мне потребовалось время, чтобы это понять.

Да и вечером ревность вызвал только лишь в доказательство ее чувств, а она предпочла закрыться. Тихая и нежная, только мне принадлежать должна. Как далеко зашли они с принцем? Силы, которые она прячет, раскрылись со мной или… с ним?

Зубы скрипнули от одной мысли, что, возможно, она делила с ним постель. Руки в кулаки сжались, но лицом в волосы ей зарылся, глубоко дыша. Сейчас она со мной, не важно, кто был до меня. Главное, кого она любит, а по ее словам… Но меня она оттолкнула. Прикрылась моей потерянной памятью, а, может, просто не хочет отдаваться какому-то наемнику? Дроу. Кто я на фоне принца?

Мысли обжигают, когда представляю их на фоне белых простыней. Просыпается жажда драконьей крови, стоит лишь вообразить, как он делает с ней все то, о чем не могу не думать я. Душу разрывает непреодолимое желание здесь и сейчас сделать ее своей… но откуда тогда ощущение, что в этом самом смысле она уже моя?

Глубоким вдохом втянул в себя ее аромат, не торопясь отстраняться.

Прямо к волосам губами прижался, понимая, что не выиграю в ее глазах, пробравшись к ней ночью тайком, только мне кажется это таким правильным. Находиться рядом с ней. Это не необходимость, продиктованная клятвой, а тяга двух нуждающихся друг в друге существ. Не имеет значения, что мы разных рас, только бы она не боялась меня самого.

Спит, свернувшись калачиком. Маленькая такая, хрупкая — подумал, сокращая оставшееся мнимое расстояние между нами, рукой в плен объятий заключив. Спустя пару минут комочек стал похож на человека, когда она, наконец, вытянулась по струнке, к моему телу прижимаясь, как к источнику тепла. Носом в ее волосы уткнувшись, переплел наши пальцы, подтаскивая девочку еще ближе. Вот так идеально.

Я всегда чутко сплю. Редко, когда мой сон бывает крепким. Всегда настороже. Каково было мое удивление, когда открыл глаза уже рано утром, все еще прижимая ее к себе, лицом доверительно уткнувшуюся мне в шею.

Похоже, она пробудилась следом, почувствовав мои шевеления. Сладко вздохнула, тихонько поерзав у меня под боком, чем вызвала вполне ожидаемую реакцию моего тела. Мурашки пронеслись волной, стоило маленькой ладошке слегка царапнуть мою грудь. Кажется, губ даже коснулась легкая улыбка, но ровно до того момента… когда глаза ее медленно открылись, расширяясь.

Только дернулась, как объятия превратил в стальные, а ее предупредил:

— Стоять.

21. Утраченная вера

21. Утраченная вера

— Фалькониэль! — все же попыталась вывернуться, глядя на меня невообразимо большими глазами. И не скажешь, что только спала.

За мгновение переворачиваюсь, не без удовольствия подминая ее под себя. Губы непроизвольно в улыбке растягиваются, сердце ее под ладонью колотится. Удивленная, но не испуганная, по-домашнему растрепанная и уютная, вся моя.

Внутри что-то возмущается, против встает, когда она называет меня полным именем. Она звала меня иначе… Все бы отдал, только бы услышать нежный шепот ее приоткрытых уст, зовущих меня так, как не дозволено другим.

— Я обидел тебя, маленькая, — покаялся искренне, вспоминая нашу ссору в лесу. — Сгоряча наговорил всякого, о чем ни единой мысли в моей голове не было, — поцеловать попытался, на что малышка увернулась. — Ну, прости меня, дурака.

Пришлось отстраниться, чтобы удобнее перехватить тонкие девичьи запястья, без остановки пытающиеся выпутаться. От кого ты этими маленькими ручками отбиваться собралась? И ведь забыла, во что одета. Точнее, не одета. Полагаю, тогда бы не извивалась подо мной так активно.

— Откуда ты взялась такое чудо? — надежно ее зафиксировав, всмотрелся в очи полные укора. Сердце в волнении бьется, но так хочется улыбаться. — Пусть я не помню тебя, но не могу позволить себе упустить тебя. У меня душа от боли воет, когда больно тебе.

— Ты хочешь быть свободным? — внезапно вскидывается, прямо глядя мне в глаза. Прямо дух захватывает, как прекрасна она, не скрывающая эмоции. — У тебя есть шанс. Шанс быть вольным, неуязвимым, без балласта.

— Я хочу, чтобы ты была моим слабым местом, — перебиваю ее, сразу же впиваясь в приоткрытые при дыхании губы. Она дергается, вызывая огонь в моем теле. Шепчу между поцелуями: — Именно тебя я хочу.

Девочка замирает, перестает вырываться, вероятно, пораженная услышанным. Я и сам не ожидал от себя подобных слов, но не значит ли это, что идут они от души?

Не воспользоваться случайной заминкой слишком опрометчиво — вновь припадая к ее губам, на этот раз не встречаю сопротивления. Целую осторожно, почти целомудренно, позволяя ей осознать то, что происходит между нами, и ответить.