Второе полугодие (СИ) - Ра Юрий

— Мы «Одноклассники»!

Так вот и вышло, что под самое выступление команда обзавелась вдобавок к репертуару еще и названием. Чуга, простой человек, тут же взялся исполнять на бочке тему «Одноклассников». Не подумайте плохого, он не ритм начал отбивать, всё гораздо хуже. Этот идиот решил, что надо срочно на той стороне, которая обращена к зрителям, нарисовать название нашей группы. Красиво. Шариковой ручкой. Без эскиза. Неистовый барабанщик получил от меня смачного пинка, едва не слетел со сцены, а потому бросился с кулаками восстанавливать мир и справедливость в отдельно взятом актовом зале.

— Ты в конец обурел, Корчага! Дайте, я ему сейчас врежу! — Кричал зафиксированный товарищами Иван.

— Чуга, дебил, у нас сколько бочек?

— Одна, — вопрос сбил с панталыку ударника социалистического искусства.

— А с какого перепугу тогда ты взялся её портить?

— Я не портить! Я как у битлов хотел наше название красиво изобразить! Понимал бы что!

— Эскиз покажь.

— Чего? Какой эскиз?

— Ну как какой, ты же прикинул размеры букв, шрифт, стиль. Знаешь, как будет расположено название, посоветовался с коллективом, да?

— Я не…

— Вот именно, что ты не. Сначала рисунок притащешь народу заценить, что ты удумал. Если мы все одобрим, делаешь эскиз на бумаге в натуральную величину. А уже потом карандашом аккуратненько изображаешь на бочке. Мы проверяем, что не криво, даём «добро», ты обводишь чернилами'.

— Да пошёл ты! Тебе надо, ты и заморачивайся этой хренью! Не полез бы, у нас бы уже название было, все бы видели, что выступают «Одноклассники».

— Ага, кривые и косые. Которые ничего не умеют, а лезут! — Встал с кресла Арзамас, который до того сидел в зале и не участвовал в заварушке. Миха прав, если взялись что-то делать, давайте делать как следует, а не кое-как.

Остывший Чуга постепенно осознал, что его товарищи не против самой идеи, а совсем наоборот. Просто они хотят, чтоб всё было сделано по уму.

— Но в принципе же кайфово я придумал?

— Чётко придумал. Теперь чётко изобрази. Инициатива имеет инициатора.

— Что инициатива делает? — Эта форма Чуге была в новинку.

— Лучше спроси, в какой позе!

— Хорош, пацаны! Он уже всё понял, можно не расшифровывать, -поморщилась Долгополова.

— Ир, да хорош уже из себя девочку строить!

— Вот сейчас не поняла.

— Ладно, проехали! — Антоха дал заднюю, посмотрев на мою реакцию. Интересно, что он увидел на моём лице? Во всяком случае продолжать не стал, сдвинувшись ближе к ступеням, ведущим со сцены в зал.

«Сегодня нас вообще сняли с занятий. Нас — это группу 'Одноклассники» в полном составе. Причем, Зинка как-то определила состав группы, отсеяв сочувствующих и тусующихся. Курко она тоже поначалу не включила в состав группы, пришлось объяснять, что без него мы не зазвучим. Или зазвучим, но ненадолго и плохо. Гитары по-прежнему периодически начинали фонить, синтезатор — дребезжать, колонки — замолкать на какое-то время. У меня даже закралась в голову мысль, что Антон специально что-то мутит с электроникой, чтоб в нём постоянно нуждались. Не может советская аппаратура быть такой насквозь капризной и перманентно непостоянной. Её же проектировали советские конструкторы и инженеры, те самые люди, которые запустили человека в космос. Хотя чему удивляться, когда они же запустили сельское хозяйство и лёгкую промышленность.

А я говорил, что последние дни учёбы перед Новым годом — они не про учёбу. Что угодно, только не учебный процесс! Одни украшают ёлку, другие разучивают роли, третьи ходят за учителями и гундосят: «Мариванна, поставьте мне четверку в четверти, меня батя убьёт!» Вот насчет последнего я спокоен. Не в том плане, что меня батя не убьёт, то есть он меня и не собирался убивать, а в том, что троек в четверти я не жду. Все предметы знаю и отвечаю минимум на «хорошо». А плохо от этого только Галинишне. Ей кто-то с лицом Роберта Де Ниро категорически запретил обижать звезду школы и просто отличного парня Михаила Корчагина. Так что не пятак, но хорошбан по литературе и русскому мне обеспечен. Знаю ли я русскую литературу на пятёрку? Знаю, но не одобряю. Особенно в той парадигме, что нам преподают.

Послушать нашу Галинишну, половина главных героев — это «лишние люди». Чацкий, Печорин, Онегин, Обломов… Как под копирку все эти люди тяготятся царизмом, не могут найти себя в обществе, страдают в отсутствие революционной борьбы за права трудящихся. У меня даже возникло подозрение, что они списывали друг у друга. Только Толстой молодец, его Каренина не тяготилась, то есть тоже страдала, но по женской части.

На прогоне перед художественной комиссией в лице женщины-гренадера мы показали всё, на что способны. Вернее то, что могло проехать сквозь её широко расставленные руки и ноги. Не подумайте чего пошлого, просто Зинаида Андреевна порой вставала человеком-звездой на пути пятиклашек, пытающихся сдриснуть с места преступления, вроде курения в мужском туалете на втором этаже. Курили всегда только на втором. Первый этаж для мелюзги, на третьем обитают старшеклассники, которым не надо ничего доказывать. Вот и сейчас мы смотрели на сидящую в зале Зинку, а видели монстра, расставившего ноги и распахнувшего руки в желании не впустить в школу скверну, рождающуюся на сцене. И да, я в её глазах сильно сдал. Ведь такой хороший мальчик был, а теперь вон чего — играю на гитаре всякую похабщину. Вернее, похабщину не играю, но хочу сделать это всеми силами души.

«БАМ» мы сыграли в классическом варианте с точки зрения текста, но с барабанным боем и речитативом в самом начале. Мы договорились, что рискнём здоровьем, прежде всего душевным, наших учителей. То есть потом, на самом выступлении будем играть как последний раз то, что хотим, наплевав на мнение завуча. «БАМ» прошел. Прошла «Восьмиклассница», хотя я ожидал обструкции. Даже новогодняя песенка Деда Мороза проскочила. Правда пришлось выкинуть куплет про поддатого Деда, а строчки про Снегурочку «Мы вместе шли с Камчатки, Но она ушла на ***» я заменил на «Мы вместе шли до школы, она спряталась за шторой». Никто не поверил, что песенку написал не я лично, хотя отнекивался до последнего. А вот «Алюминиевые огурцы» Зинка зарезала. Как будто это что-то изменит…

Короче говоря, репертуарчик на полчаса выступления мы собрали и залитовали, как говорят настоящие музыканты, лабающие в ансамблях. Насчёт костюмов тоже всё решено — играем кто в чём, не пытаясь прилечь под один знаменатель. Настоящие рокеры не заморачиваются по своему внешнему виду. А кто чего-то там выдумывает — тот попса голимая!'

30 декабря 1981 г

«ВСЁ! Мы это сделали! Мы отыграли вчера на праздничном новогоднем вечере! (А слово 'новогодний» надо писать с какой буквы? То есть я знаю, что с буквы «н», но с большой или маленькой?) Всё отыграли, между прочим. Мы имели успех! Вернее даже так: мы поимели этот успех всеми способами во всех позах! А нас никто! Не знаю, что будет потом, но… А нет, я знаю, что будет потом — потом будет Новый Год и Новогодние Каникулы. А потом мы придем в школу только через десять дней, и к тому времени уже всё забудется. Надо только предупредить секту, чтоб в школе всё это время никто не показывался. Пусть уляжется, пусть отстоится и поблекнет сама память человеческая о нашем замесе.

Прежде всего все наши должны запомнить чётко — мы НЕ играли «Девочка сегодня в баре», остальные несогласованные песни тоже не играли, но вот эту не играли совсем! Репетировали мы сей опус с почти выключенными инструментами «ночью под одеялом» и пацаны с меня тогда взяли страшную клятву, что до «Девочки…» не дойдет. Новый Год к нам мчится, и на этом остановимся. А вот не остановились. Когда от нас потребовали повторного исполнения Новогодней песенки, у меня что-то замкнуло и тщательно забытый куплет пошел из глотки сам собой:

Я Дед Мороз-борода-из-ваты,

Я уже слегка поддатый.

Мне сказали меня здесь ждут,

Значит, будем догоняться тут.