Ведьмин крест - Наталья Щерба

– Какое? – Таня настороженно оглянулась. Злобная ухмылка Патрика ей совсем не понравилась.

– Вы же понимаете, милая, – добродушно произнесла волшебница, – что в своем истинном обличье не можете появиться перед теми, от кого бежали. К сожалению, встреча с вашими врагами неизбежна. Поэтому нам придется замаскировать вас. Патрик, ты готов, мой дорогой?

– Конечно, – ухмыльнулся тот и подошел ближе.

Невольно Тане захотелось заслониться от него, а лучше – спрятаться за спинкой полосатого кресла госпожи Кары. Да и сам Патрик наступал медленно, желая продлить состояние неизвестности и насладиться замешательством девушки. Сердце ее забилось в тревоге – уж слишком счастливым казалось лицо парня.

– Вы творите замечательные иллюзии, Татьяна, – произнесла волшебница, неожиданно употребив настоящее имя девушки, – но вряд ли вы сумеете создать себе совершенно неузнаваемое обличье, правильно?

– Совершенно неузнаваемое? – ужаснувшись, пробормотала девушка. Патрик улыбнулся еще шире.

– Именно так, моя милая. Поэтому я попросила Патрика помочь нам в этом непростом деле. – Голос волшебницы прозвучал жестко и непреклонно.

– Может, лучше Эрис? – пролепетала несчастная Татьяна, но госпожа Кара перебила с возмущением:

– Эрис?! Если вы, моя дорогая Каве, вдруг захотите сразиться с духами, то, несомненно, сможете довериться нашей драчливой ведьмочке. Однако над иллюзиями этой мисс будете только смеяться. Неужели вы хотите предстать перед вашими недоброжелателями с тремя глазами или двумя парами ушей? Или, может, в виде кентавра – с телом женщины и лошадиной, простите, мордой? Или стать говорящей грушей? С большим удобством и без особых хлопот поедете в корзинке для фруктов. Поверьте мне, принимавшей некогда у нашей Эрис экзамен по иллюзиям, вам лучше довериться мастерству Патрика.

Услышав такие речи, Таня решила смириться с судьбой. Симпатия симпатией, а превратиться в грушу или разгуливать трехглазой не очень-то хотелось.

Тем временем Патрик, не сводя с Татьяны злорадного взгляда, подошел к ней почти вплотную. Девушка судорожно вздохнула и зажмурилась. Она надеялась, что хотя бы само превращение пройдет безболезненно.

– Только без фокусов, дорогой, – предупредила госпожа Кара, верно расценив возникшее между ними напряжение. – Ты должен создать мисс Каве новый облик – невыразительный, без значительных достоинств и, уж точно, без кричащих недостатков, этакий образ «серой мышки» – тихой и незаметной, простой девушки.

– Уверен, тетушка, что справлюсь, – с бархатной покорностью отозвался Патрик. – Я тщательно проработал заклинание, не беспокойтесь.

Как ни странно, творение иллюзии началось с приятного покалывания во всем теле. Тревожный сумбур из головы исчез: Танины мысли медленно порхали, лениво кружась, словно падающие осенние листья. Руки девушки неожиданно поднялись сами по себе, кисти зависли на уровне плеч. С кончиков пальцев заструилось легкое тепло, как будто руки облачались в мягкие, пушистые и немного щекотные рукавицы. Татьяна сдалась и расслабилась, воспринимая эти ощущения исключительно как приятные: волшебство иллюзии продолжалось. Теперь девушку словно гладили сотни меховых варежек, тело плавилось от нежного, ласкающего тепла невидимых массажистов… Казалось, эта призрачная сила осторожно и тщательно творит девушке новый облик, медленно обрисовывая контуры ее тела. И вдруг, вмиг разметав возникшую иллюзорность тихого счастья, на Таню обрушился ледяной обжигающий душ, в голову словно вонзился пучок острых и тонких стрел.

Татьяна завизжала от негодования – сто процентов, Патрик сделал это нарочно! Она, конечно, знала, что даже самая приятная иллюзия должна фиксироваться в конце сильным ощущением. Когда-то Таня и сама закрепила спрятанную от посторонних глаз иллюзию Карпатского Венца подобным способом – взяла да и обрушила на корону жаркий поток вулканической лавы. Это позволяло сделать волшебство более прочным: вряд ли теперь кто-то сможет найти корону, даже используя сильные поисковые заклятия. Ну а простому человеку никогда не увидеть Карпатский Венец на челе статуи, возвышающейся на крыше знаменитого оперного театра… Но ведь Татьяна – живой человек! Хорошо, что чертов Патрик не додумался применить настоящее пламя.

– Патрик! Я же просила – без фокусов, – строго произнесла госпожа Кара. Она приблизилась к дрожавшей, будто ее и вправду облили водой из проруби, Тане и внимательно осмотрела ее лицо.

– Прекрасная работа, – удовлетворенно произнесла она. – Твое искусство, Патрик, достойно высшей похвалы.

Таня скосила глаза вниз, на свои ноги и отметила, что подол ее длинного платья волочится по паркету. Кажется, она уменьшилась в росте сантиметров на пятнадцать…

– Как ты себя чувствуешь, моя девочка? – Голос Кары звучал подозрительно мягко.

– Неплохо. – Таня пожала плечами. Перед глазами все расплылось – наверное, от нервного потрясения. – А можно мне… зеркало?

Глаза Патрика таинственно сверкнули: вот кто желал насладиться моментом, когда мисс Каве из заповедника сказок будет лицезреть свое новое лицо.

– Нет-нет, никаких зеркал, – поспешно сказала госпожа Кара и в подтверждение погрозила пальцем. – Может наступить шоковое состояние, когда ты увидишь себя в другом обличье… Думаю, лучше всего тебе прогуляться по саду… – Глаза госпожи Кары излучали нежность и заботу. – Я скажу Эрис, чтобы она присоединилась к тебе.

Таня кивнула и, стараясь идти гордо и независимо, медленно вышла в коридор.

– Патрик, – строго произнесла госпожа Кара, лишь только дверь за девушкой закрылась, – кто тебя просил ослаблять Каве зрение?

– Но, госпожа Кара, – парень зябко поежился и втянул голову в плечи, – за стеклами очков не будет видно ее глаз. Как известно, человека в любом обличье всегда выдает его взгляд: стоит мисс Каве рассердиться…

– Достаточно, Патрик, я оценила твои благородные мотивы и желание помочь общему делу. – Голос госпожи Кары был ледяным. – Но все-таки будь снисходителен к золотоволосой мисс… У нее и без тебя неприятностей хватает, курвий ты сыну!

Госпожа Кара послала Патрику долгий предупреждающий взгляд и мгновенно исчезла в воздухе – полосатое кресло даже не скрипнуло. Бедняга Патрик так и остался стоять с выпученными от изумления глазами, сраженный последней тирадой обычно сдержанной волшебницы.

Долго гулять в одиночестве Татьяне действительно не пришлось. Лишь только она ступила на садовую дорожку, явно намереваясь полюбоваться собственным отражением в фонтане, как ее догнала Эрис.

– Каве, это ты? – В голосе девушки изумление странным образом переплеталось с жалостью и сочувствием.