Пешком над облаками - Георгий Садовников

Румяный пожал плечами, взял из груды строительного материала кирпич, положил в основание фундамента и, увидев, что осилить стройку одному невозможно, понурился и по привычке пошел было домой.

"Нет уж, будьте добры, останьтесь! Только отойдите чуточку в сторону!" потребовал я.

И предложил сделать то же самое белокурому наи-вняге.

Тот уложил свой кирпич рядом с первым и, скрепив их раствором цемента, присоединился к румяному.

Я посылал наи-вняг, одного за другим, на строительную площадку, и те, выполнив часть своей работы, присоединялись к освободившимся соплеменникам. К вечеру посреди площади действительно появился новый замечательный дом. Он рос у всех на глазах, и каждый воочию видел, как его дело продолжают товарищи.

Наи-вняги изумленно взирали на свое детище: "Неужели мы сами построили такой огромный, такой красивый дом?" "Ну как? Теперь убедились в том, что можете обойтись и без богов и других покровителей?" - спросил я, скромно торжествуя победу.

"Ты так считаешь, всевидящий?" - спросил толстяк.

"Ну конечно! Ни один бог, ни один сверхъестественный человек не может тягаться с обычным смертным, если тот строит и сеет вместе с товарищами!"

"Пожалуй, ты прав, - согласился толстяк. - А что же будет с тобой, богоподобный? Ведь если это так, то ты нам отныне не нужен? Разумеется, мы можем оставить тебя, но только уже на общих основаниях".

"Спасибо, но мое место на родном буксире "Перепелкино". И вообще, я не богоподобный, а простой и по-прежнему скромный юнга!" - сообщил я, обращаясь и к наи-внягам и ко всему введенному в заблуждение человечеству.

И тотчас до моего слуха донесся знакомый густой гудок. К острову подходил мой буксир, который уже обогнул всю Антарктиду и приближался с другой стороны света.

- И все же, зачем ему понадобилось это? Выдавать себя за вас? - спросила тоненькая черноокая миражанка.

- Ах, Сорейя, неужели ты не понимаешь? - укоризненно сказал старец. Ведь...

- Минуточку, я сейчас объясню, - сказал я, вежливо вмешиваясь. - Действуя как бы от моего имени, Пыпин хотел, чтобы я поверил, будто я на самом деле такой же плохой, как он. Будто мы с ним одно плохое целое.

И ВНОВЬ ГЛАВА VII, восстанавливающая справедливость и позволяющая миражанину довести рассказ до конца

- Ну, кажется, я прояснил все, что должен был прояснить, и ваш юный воспитанник может теперь уже беспрепятственно закончить свою интереснейшую историю, - заверил я старца, приложив к сердцу ладонь. - Но если он не возражает, я могу за него это сделать сам, - предложил я, опасаясь, что из-за давности событий неопытный юноша может нечаянно испортить великолепный рассказ.

- О, вы нам окажете честь! - обрадовался добрый миражанин. - Вы, говорят, отменный рассказчик. А впрочем, мы только что убедились в этом сами. Верно, ребята?

Обе воспитательницы и все бывшие воспитанники сада подтвердили его слова. Кто горячими восклицаниями. Кто красноречивым кивком головы.

- Тогда слушайте, что было дальше, - произнес я, польщенный доверием этих милых людей. - Итак, вы уставились на него, стараясь понять, как это юнга в одно и то же время очутился в двух разных местах? Первым, как и подобает, пришел в себя заведующий садом, то есть вы, почтенный аксакал, и бдительно воскликнул:

"Дети, перед вами самозванец!"

"А я виноват, что похож, да? Я виноват? - закричал хулиган, чуть не плача. - И потом: я чему вас учил? Ну признавайтесь! Разве вам не хочется шуметь? Не слушаться старших, а делать по-своему, да? Вот ты, Садык! Ведь ты не любишь рыбий жир. Не так ли?"

"Так", - прошептал честный Садык.

"Да он прав, этот человек, и спать нам ужас как не хочется после обеда. Выходит, он хочет нам добра", - подумали вы, все остальные дети.

"А вы, гражданин педагог? - продолжал хулиган, осмелев. - И вам ведь хочется иногда... ну, признайтесь... говорите вы себе иногда: "Ничего с детьми не случится, если я часишко посплю и предоставлю детей себе. В конце концов, не так уж он вездесущ, хулиган этот Пыпин".

"Я живой человек, имею право ошибаться", - ответил заведующий, то есть вы, уважаемый, краснея.

И тут ваш детский сад наполнился таким количеством легкомыслия, что стал легче воздуха и начал всплывать к верхним слоям атмосферы на манер поплавка. Вы все растерялись, не зная, что же произошло, и только Пыпин забегал, завопил; "Караул, помогите!" - ив последний момент спрыгнул с кромки медленно поднимающегося оазиса в песок. Когда же вы пришли в себя, земля уже виднелась далеко внизу. Ваш сад висел над облаками.

Молодые миражане потрясенно молчали, а старец, покачав головой, сказал:

- Так вот в чем дело?! Но как бы то ни было, вот уже четверть века наш сад парит в небесах, оторванный от остального мира. То есть над нами часто висят вертолеты, то ли с научной целью, то ли просто с группой туристов. Мы сигналим, просим помочь, но они, изучив и нас, и сад, сняв его на пленку и так и этак, улетают прочь, как будто у нас не детский сад, а всего лишь явление природы. Мы долго не могли понять, почему добрые люди не торопятся с нашим спасением. Но однажды до нас донеслось слово "мираж". Его произнес один радиокомментатор, ведя передачу с борта самолета. Он так громко кричал в микрофон, что мы слышали каждое его слово. После этого мы лишились последней надежды на возвращение и, стыдно сказать, совсем упали духом. Ведь только подумать, сколько конфет и варенья могли бы мы за это время съесть! Сколько фильмов увидеть! Миллионы банок! Тысячи кинокартин! То есть ели бы дети, ну и мне досталось немножко. Но, увы, и конфеты едят, и фильмы смотрят другие. И все это без нас!.. И еще раз - только подумать! - вскричал заведующий с новой силой. - И все это случилось из-за того, что кто-то решил избавиться от своего плохого "я", взял да спихнул его чужим людям. Пусть, мол, те повозятся с ним. А я, мол, зато буду сплошной хороший! Да, мы были слегка легкомысленны, но не больше, не больше других! И не будь этого Пыпина, кто знает: может, вот в эту минуту я и мои питомцы смотрели футбольный матч!

Я покраснел от стыда. Но никто этого не заметил, и старец, успокоившись, сказал:

- Единственное утешение; вам, безусловно, в конце концов удалось победить этого хулигана личным примером, и тот, очевидно, служит пожарником или образцово водит такси.

- Ах, если бы, - ответил я, невольно вздохнув. - Он до сих пор хулиганит.*

- Значит, это он пришел вместе с вами? - спросил старец, пугаясь.

- Увы, - честно признал я и тут же встрепенулся. - Но что-то долго Пыпина нет? Как бы он вновь не натворил беды!

И тотчас снаружи раздался звон подфутболенной консервной банки, развязные крики и уличное пение.

Мы выбежали из дворца и увидели Пыпина. Он сидел на верхушке кокосовой пальмы и следил за нами настороженным взглядом.

Я забеспокоился и спросил:

- Что с вами, Пыпин?

- Да вот захотелось нарушить общественный порядок, - признался Пыпин. - А то уж такая тишь, что даже противно. Листья шелестят, птицы поют, журчит вода, понимаешь. Ну, я и не утерпел. Нарушил! И спрятался заодно. Вдруг вспомнят старое и взбучку дадут. И за то, и за это, - пояснил Пыпин, кивнув на сопровождавших меня миражан. - А что я сделал такого? Как Толик, так ничего. Ему можно и дыры в днище вертеть, и судно, понимаешь, на рифы. А я чуть что и сразу: Пыпин такой, Пыпин сякой, - сварливо сказал хулиган.

Это было несправедливо. Я строго осуждал все проделки Толика Слонова. И все же я с укором сказал:

- Стыдитесь: он мальчик, а вам уже за шестьдесят!

- Тем более! У него все впереди, а мне озоровать всего ничего осталось. Начнутся ревматизмы и подагры всякие, - возразил хулиган.

И все же, помимо своей воли, конечно, он сделал доброе дело: напомнил о Толике.

- Люди добрые, - спросил я миражан, - вы не видели мальчика на воздушном шаре? Мальчика Толей зовут.

- А как же! Того, что море не видел четыре года? - догадался старец. Этот как раз недавно был... Вчера. Мы ему были очень рады. Еще бы: первый человек с Большой земли! Да только рисковое дело он тут же задумал. Давайте, говорит, на вашем острове устроим базу пиратов и станем разбойничать на оживленных воздушных путях. И возвращаться, говорит, будем с богатой добычей. С запасами леденцов, которых всегда полно на пассажирских самолетах, и прекрасных дам среднего школьного возраста в полон возьмем. Мы, конечно, сказали: нам еще этого не хватало! Ну, он обиделся, сел в свою корзинку и улетел вон в ту сторону. Ничего, говорит, я себе другое приключение найду.

- Какой перспективный мальчишка! Я твердил это всегда! - закричал сверху Пыпин. - В погоню за ним, скорее! Ух, вместе мы натворим такое! - и скатился вниз по стволу.

- Да, да. Нам нельзя медлить. Я должен его остановить! - закричал я вслед за Пыпиным.

Мы уже были готовы устремиться в погоню, и миражане, видя это, панически закричали:

- А как же мы? Что же, нам пропадать? Тут я и сам спохватился, вовремя вспомнил, что до сих пор не спас миражан, не помог им вернуться на Землю.