Не дерзи! (СИ) - Дюран Хельга

Люда снова начинает ржать, а мне плакать хочется. Это что за хуета? Опять я виноват? Как будто я ей звоню по сто раз на дню. Больно надо!

– Слушай, Люда, а как узнать девственница девушка или нет? – с упавшим сердцем спрашиваю я.

– Ох ты ж ничего себе! – восклицает Людмила. – Ты чего это, барин, из крайности в крайность впадаешь?

– Люда!

– Ну, так это... Два варианта есть: или спроси у нее, или прямо в койке и проверь.

В койке я проверять не собираюсь. На хуй надо! А как спросить? Ну, не по телефону же?

– Пиши ответ! – сквозь зубы говорю я. – Слышь ты, сучка!

– Это ты мне? Или так написать?

– Пиши, блять! – уже рычу я.

– Ты уверен?

Нет, не уверен. Так! Спокойно! Выдыхаю, беру себя в руки.

– Привет, Настя! – диктую я заново, и мой секретарь одобрительно хмыкает. – Я очень зол, и болен, твоими стараниями. Если хочешь, чтобы я тебя простил, приезжай и поухаживай за мной! Я нихуя теперь не вижу из-за тебя! Пишешь?

– Пишу! Может быть обойдемся без "нихуя"? – подсказывает Люда. – Шантажа и гонора поменьше! На жалость, барин, дави, на жалость...

Люда знает, как разжалобить человека. Профессионал!

– Ладно, – киваю я. – Надо что-то стопроцентное, понимаешь, Людмила? Чтобы сучка приехала!

– Напиши, что при смерти! С кровати встать не можешь, так тебе хреново! И что соскучился уже.

– Нет! Последнее опусти! Ну-ка прочитай, что получилось!

Люда перечитывает то, что мы накалякали совместными усилиями и добавляет мой адрес.

– И че дальше? – спрашиваю я вслух, скорее сам у себя, чем у своей помощницы. Телефон пиликает, и мое сердце снова замирает. – Что там, Люда?

– Пишет: "Сейчас приеду"! – читает она ответ.

Приедет? Приедет! Да, блять! ДА!!!

– Так, Люда! Давай, выметайся отсюда! Сама понимаешь...

– Ну, вот-те здрасти! Я уже все дела отменила ради тебя! У меня вообще-то весь день был расписан...

– Ой, все, Люда! Хватит заливать! – сморщился я. – Неси мой бумажник!

Людмила метнулась кабанчиком в прихожую и вернулась с моим кошельком. Я снова отслюнявил домработнице от души.

– Такими темпами, Антон Викторович, ты всю хату засрешь! А убирать потом мне! – возмущалась она, шурша наличными.

У баб это генетически заложено? Чем больше ты для них делаешь, тем больше они выебываются! А в оконцовке кто виноват? Конечно, мужик виноват!

17. Настя

Я уснула только под утро, мечтая об Антоне Викторовиче Огневе...

И только я отрубилась, как меня разбудил звонок с работы. Спросонья, я не сразу врубилась, кто мне звонит, и что от меня хотят.

Это был наш автоэлектрик Макс. Я совсем забыла, а точнее, даже и не вспомнила, что у меня на утро был записан очень важный клиент. Поскольку меня уволили, мне оставалось только принести свои глубочайшие извинения и с чистой совестью повесить трубку. Вот пусть Сашка с ним и разбирается, с этим клиентом теперь, как хочет.

Уже девять утра. Как же мне хреново! Нет в жизни справедливости. То дорогущее шампанское было таким вкусным, так от него было хорошо! Вчера. А сегодня хочется подохнуть. То ли дело самогон тети Марины. На вкус полное дерьмо, зато наутро, как огурчик!

Я растолкала Женьку, и она нашла мне аспирин. Я запила таблетку минералкой и снова легла в постель.

Как там мужчина моей мечты?

Так всегда бывает с бодуна. К головной боли и тошноте примешивается чувство вины. Не медленно и постепенно, а прямо врывается в твое сознание и бьет по башке. Мне стало так стыдно за вчерашнее поведение, что я нарушила свое обещание, данное самой себе, и написала Антону первой.

Да, ладно, от одной смс-ки моя гордость не пострадает. Неизвестность была хуже. Она меня угнетала. Вдруг, Антон в больнице? Вдруг, он поехал вчера домой и врезался в столб? Звонить было страшно. Мне вот вообще не хотелось, чтобы он наорал на меня с утра пораньше, да и Женьку, снова уснувшую у меня под боком, будить не хотелось.

«Привет, Антон! Как дела?» – пишу я ему. – « Надеюсь, ты на меня не злишься? Мне немного неловко, но ты и сам повел себя, как придурок. Просто хочу узнать, как ты себя чувствуешь.»

Отправляю и жду ответа с замиранием сердца. Жду, жду...

Может, он умер? Мне становится еще хуже. Я начинаю гуглить, можно ли ослепнуть или умереть от перцового баллончика. Смутно понимаю суть того, что выдает мне интернет, но про летальный исход нигде не написано ни строчки.

Полчаса уже прошло, а голова так и не прошла. Все мне понятно! Он просто не хочет со мной разговаривать! Вы посмотрите, какой обидчивый! Как телка какая-то! Вообще-то телка – это я! Зачем я ему написала? Идиотка, блин! Теперь мне хочется, чтобы он и в самом деле подох! В муках и очень медленно!

«Если не хочешь разговаривать», – строчу новую смс-ку. «Так и напиши! Тоже мне нашелся!»

Ответа снова не последовало. Вот же мудак!

«Пошел ты в пень, козлина ты озабоченная! Не звони мне больше!» – пишу следом еще одно послание, и в запале отбрасываю от себя телефон.

Колье на мне снова звякает, напоминая, о том, кто мне его подарил. Нужно поскорее от него избавиться, чтобы оно мне ни о ком больше не напоминало!

Только я немного успокоилась, как мой телефон пиликнул. Я не могла не проверить, что там. Вдруг это этот козел удосужился ответить?

Ой! Мамочки! Это он! Аж дышать перестаю, пока сообщение открывается.

«Привет, моя принцесса! Я бы многое отдал, чтобы тебя увидеть, но теперь я не вижу ничего. Мне кажется, что я ослеп. Не знаю, от газа или от твоей красоты, но мне очень плохо без тебя! Приезжай поскорее, моя богиня, иначе я так и умру от голода и тоски по тебе!»

И адрес.

Я перечитала сообщение снова и снова, а моя улыбка становилась шире и шире.

Вот умеет он красиво говорить. Интересно, как он сообщение написал, если не видит ни черта? Врет же? Да какая разница? Главное, что он дома и с ним все хорошо.

Сойдет за извинения.

Пишу ответ, что скоро приеду, и снова ложусь на подушку. Сейчас голова пройдет, и поеду к нему. Во-первых, пусть снимет с меня и заберет свое дорогущее колье. Во-вторых, надо поговорить и выяснить отношения. Раз он скучает по своей принцессе, значит, простил ее. Это хорошо. Так и быть, буду его женщиной. А в-третьих...

– Настюха, вставай! Надо поесть! – раздался над моим ухом голос подруги.

– М-м-м? – сонно протянула я, а затем подскочила на кровати, как ужаленная. – Сколько времени?

– Пятый час, – спокойно ответила Женька. – Я не стала тебя будить, раз у тебя голова болела. Прошла голова-то?

– Черт, Женька! Я все проспала! – вскочила я с кровати. Голова еще немного болела, но это меня волновало меньше всего. Я схватилась первым делом за телефон. Там было пусто. Ни звонков, ни смс. – Быстро, найди мне что-нибудь одеться и чистые трусы! – умоляющим тоном попросила я подругу.

Женька не сдвинулась с места. Только стояла посреди комнаты, глядя, как я мечусь белочкой туда-сюда, и лупала своими серыми глазами.

– Да, что ты стоишь! – прикрикнула я на нее. – Там Антон умирает! Я тебе потом все объясню!

С этими словами я бросилась в ванную, одновременно вызывая такси на бегу. Видок у меня был тот еще. Но Огнев, вроде как, не видит ни хрена, судя по его словам. Сойдет и так! Я быстро почистила зубы, сполоснула стратегически важные места и собрала нечесаные волосы в хвост. Принимать душ в колье за семь лямов было боязно. Вдруг отвалится чего.

Женька ждала меня в спальне с какой-то одежкой. Настоящая подруга!

– Побольше нет размера? – спросила я, пытаясь натянуть на свою толстую жопу маленькие трусики подруги.

Хрупкая, худенькая Женька носила одежду на два размера меньше, чем я, поэтому ее трусы едва не треснули на мне.

– Это самые большие, Настя, – виновато пробормотала она и протянула мне свое платье.

Слава богу, платье налезло на мою задницу без проблем. Проблема вылезла с другой стороны, точнее вывалилась. Лифчик двоечку заимствовать у подруги не было смысла. Как я натяну его на свою троечку? Поэтому я затолкала свои сиськи обратно в декольте, искренне надеясь, что они не выпадут от неловкого движения. Если ими не трясти, то и не выпадут. В купе с ожерельем выглядело все это дело ужасно вульгарно. Ну, а что поделать?