Степь - Дмитрий Манасыпов

А выбор на рынке Сороки оказался хорош. Город совершенно не зря стал таким известным и богатым. Перекрестье торговых путей, граница с Эмиратом, близкий Камень и таежные города давали о себе знать. Такого обилия оружия, огнестрельного и холодного Еноту доводилось видеть не часто.

Отдельно выделялась просторная брезентовая палатка армейского образца. По щиту с алевшей большой звездой, стоявшему рядом, сразу становилось ясно — кто и что там. У входа стояли трое серьезных парней, экипированных в заводской камуфляж и разгрузочные жилеты. Рядом с переносной кузницей и горном смотрелись они дико, но за последние лет пять эта картина стала уже привычна. Вооружились охранники стандартно для своей профессии: автоматы Ижевского завода, с дорогим обвесом на планках, и «Беркутами» в кобурах у пояса. Смотреть им есть за чем, хотя и вряд ли сюда сунется кто из местного ворья. Торговая компания оружейного двора Альянса, организация серьезная и доступная не всем даже и при честных сделках. А с пойманным преступником эти оружейники обычно не церемонились.

Делать здесь Еноту было совершенно нечего. Для солдата отставника, начинающего свой путь хэд-хантера — слишком дорого. Стандартные образцы бывшего завода ЕИВ, такие, как оставленный в гостинице автомат, продаются и в обычных лавках обычных оружейников. Вовсе не обязательно идти к тем, кто специально едет оттуда. Чистильщика намного больше интересовал арсенал, привезенный смуглым носатым торговцем чуть дальше.

Дальнобойные винтовки и карабины из Эмирата стали пользоваться любовью у небогатых жителей Альянса не так давно. Недорогие, не такие надежные, как местные, даже внешне не очень красивые. Но куда как лучше обычных самоделок, потому и расходились как пирожки в базарный день. Но Енот сам бы что-то подобное не купил. Подгонять к ним не родные детали в случае поломки… ни за что. А вот как раз с их поставками все шло не очень гладко. Да и патроны из Эмирата приходили странновато. Это Енот знал не понаслышке, помнил по службе еще в Патруле там, дома. Но отказать себе и не посмотреть новинки — просто не смог.

— Уах, дарагой, падхады спрашивай, — торговец радостно улыбнулся блеснувшей на ярком солнце золотой полоской зубов. — Все ест, слюшай, какой хочиш винтовка-шмантовка, толка спрасы, уах!

Енот улыбнулся, но спрашивать не стал. Вместо этого снял короткий карабин на семь патронов в пачке, приложился. Оружие оказалось неожиданно тяжелым, со странно смещенным центром. Ложе из полированного дерева, матерчатый ремень, плавно скользящий затвор, вроде всё при нем, но…

— Харёший выбор, слющай. — торговец так весь и светился желанием продать такой весь в-а-а-а-х какой харёший карабин. — Не пажалееш.

— Нет, спасибо. — Енот положил ствол, двинувшись дальше по ряду. Не сказать, что ему действительно что-то нужно, но присмотреться стоит. Мало ли, вдруг попадется чего интересное?

— П-а-а-а-б-е-е-е-р-е-е-г-и-и-с-ь! — Откуда-то со стороны раздался истошный вопль, грохот и лязг. Енот только покачал головой, разглядывая бардак, сотворенный каким-то ушлым фермером.

Дядька, надо полагать, зажиточный скорняк, не иначе. Во всяком случае, робомулы, две штуки, тянущие повозку, выглядели очень неплохо. Механические животные бодро втянули весьма тяжелую с виду телегу, затянутую стареньким тентом, но по дороге зацепили несколько палаток, создав сумасшедший переполох. То ли сам владелец кожаного скарба, сейчас разлетевшегося с повозки, не рассчитал поворота, то ли робомулы все-таки давно не были у специалиста. Механика механикой, а вот платы — не каждому умельцу по зубам.

Орали владельцы перевернутого товара, орал хозяин телеги, мулы молчали. Зеваки и народ, шатающийся по рынку, без дела толпились и тоже добавляли шума. Енот хмыкнул, разворачиваясь и собираясь вернуться за Белкой.

— Ну и хтой-то ето у нас тут? — давешний босяк, чуть было не снесший Белку, прятался за угрюмым мужиком в добротном, пусть и поношенном кителе. — Этот, чтоль?

— Энтот, точна. С мандой рыжей, дочкой Ежа, приперся.

Енот наклонил голову, рассматривая неожиданно возникшую проблему. Всего проблем оказалось пятеро, включая того самого жалобщика-забулдыгу. Опасения вызывал вертлявый типок в кожанке, чересчур дорогой для него, и тот, кто заговорил первым.

Ведущий в шайке, а больше его никем Енот и не считал, выглядел серьёзнее всех своих шестерок. Немолодой, со шрамами, наверняка полученными в бою. Щека в неровной рваной паутине осколочного ранения, над бровями и в них самих белые на темной коже рассечения, полученных во время многих тренировок. Ведет себя как туповатое быдло, умеющие только с размаху в ухо дать, а вот ноги поставлены грамотно, сразу уйдет в сторону, если что. На широкой портупее ручной работы — кобура с торчавшей из нее инкрустированной костью рукоятью револьвера на восемь патронов. С другой стороны — нож не нож, а скорее широкий кинжал. Он сразу говорил про хозяина многое… тому кто знал, на что смотреть.

Мужик служил в егерских частях, воевавших на южных границ Альянса, тогда еще независимых. Лет десять назад, в заварушке с потомками бывших противников Империи, оставшихся там на базах. Война, как знал Енот, там велась постоянно. И вот эти штык-ножи появлялись с той стороны. Входившие в экипировку частей, очень схожих по выполняемым задачам с егерями. И брались они как трофей. Любой, желающий похвастаться таким клинком, купленным по случаю (а такое случалось редко), всегда мог в какой-то момент столкнуться с таким вот угрюмым бородачом. И после простенького вопроса: а и хде ты, мил человек, ножичек-то взял — получить несколько сантиметров стали в горло. Или под ребра, тут уж как выйдет. В общем, дядька и выглядел и, наверняка, был весьма опасен.

— Угу, чегой-то тут вообще? — «Егерь» усмехнулся. Также оценивающе осматривал Енота, совершенно плюя на его мысли по этому поводу. — Слышь, земеля, дело до тебя есть. Обсудим?

— Чего не обсудить-то? — чистильщик пожал плечами. — Излагай.

— Отойдем? — Влез в дело вертлявый «кожаный». Еноту очень не понравился блеск глаз этого доходяги. «Кожаный» точно сидел на чем-то серьезном, отсюда и дергания, и нервозность. Как бы между делом из рукава куртки выглянул ствол небольшого «браунинга» самоделки. «Егерь» явно предполагал такой вариант, но не успел среагировать. Енот сработал раньше.

Когда кулак чистильщика вогнал кадык в горло «кожаному», сам Енот уже ушел с линии выстрела. «Егерь» ударил неуловимым и быстрым выпадом мгновенно выхваченного мессера[13]. Сталь пришлась по внешней стороне подставленного предплечья, скрежетнула по кости, уходя в бок. Оставшиеся трое только начали двигаться, когда громыхнул пистолет Енота.

Главарь банды что-то понял перед смертью. Блеснул в глазах какой-то миг узнавания, но поздновато. Приемам обращения с личным оружием чистильщиков учили жестко и долго. Револьвер «егеря» только появился из расстегнутой, наконец, кобуры. Чистильщик оказался куда быстрее. Оружие скакнуло в ладонь Енота очень быстро, палец выбрал спуск еще быстрее. Вокруг заорали, началась свалка. Уйти чистильщик не успел. Да и не стоило, слишком много свидетелей видели бойню.

Наряд подоспел очень скоро. Белка, вернувшаяся то ли из любопытства, то ли что-то почуяв, уже стояла рядом с Енотом. Косилась со страхом на пять остывающих тел. Он ее понимал, и почему-то стало стыдно. Слишком велика оказалась разница между доброй, веселой и домашней девушкой и им самим. Тем, кем он стал за два года, с момента первого показа Кэпом своих блестящих ботинок у городской стены. И в чем-то Енот понимал Белку. Но сейчас стало не до нее.

— Кто такой? — рыкнул сержант, ровесник Енота, с бляхой старшего наряда.

— Енот.

— Умный что ли? — Сержант рыкнул еще страшнее. На его взгляд, наверное. Пока ему точно не удалось перебить даже ужасного гнева господина старшего офицера Тундры при обнаружении нескольких грязных ложек на кухне отряда.

— Не тупой. Сержант, а в чем дело-то? Пятеро решили со мной разобраться. Вон пистолет, вон нож. Напали первыми, что не так?

— А ты борзый, как я посмотрю. Берите его, парни.

Парни взяли. Енот дергаться не стал, посмотрел только на Белку, вопросительно поднял брови. Девушка не подкачала, сразу порскнув в сторону дома. Вопрос был только в том, сколько ему теперь ждать Бирюка и вернут ли назад оружие?

Камера оказалась одиночной. Толстые стены из кирпича, нары в углу, даже параша. Прямо королевские апартаменты какие-то. Енот лег на струганные доски, закинул руки за голову. За чистотой следили, от дерюги под спиной шел едкий запах какого-то химиката. Перед тем как лечь, как смог, проверил нары на вшей. Ни их самих, ни яиц не обнаружил, порадовавшись наличию этого вот тюфяка. Лежать, возможно, предстоит долго.

Интересно началась жизнь вне отряда, ничего не скажешь. Что на все это сделает Бирюк? Станет вытаскивать незадачливого «подмастерья», так-то заявившего о себе? С другой стороны, Енот явно помог их поездке. Слава-то все равно пойдет, вот мол, какие парни у Бирюка в учениках ходят. Волновало в поступке только одно: не слишком ли он четко и чисто все сделал? Вроде как обычный отставной пехотинец, и на тебе… М-да, промашечка вышла, ничего не скажешь.