Мятный поросенок - Нина Бодэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полл стало легче на душе, но она совсем ослабела:
- О, мама, а я думала...
Слезы не дали ей договорить. Мама пробормотала что-то невнятное, села к ней на кровать и держала ее руку, пока она не выплакалась. Потом мама сказала:
- Недолго он просидит взаперти, ты о нем не печалься. Джордж, как только вернется, починит этот забор. Для Джонни он это сделает скорей, чем для меня. Не ты одна питаешь слабость к этому негодному свиненку!
- А я боюсь, что пока я встану, он меня совсем забудет, - с грустью сказала Полл.
Но он не забыл. Едва она сошла вниз, он вбежал в переднюю комнату, где Полл уложили на кажанам диване, ткнулся ей в ладонь своим мягким подвижным пятачкам, замер на мгновение, потом дважды хрюкнул и положил свою тяжелую голову ей на колени. Полл воскликнула:
- О, да ведь он о г р о м н ы й! Он так изменился!
Однако глаза у него не изменились. Когда она откинула ему уши, он, кажется, улыбнулся ей глазами - темно-голубыми, с длинными жесткими и белыми, как бумага, ресницами.
- Да, - сказала мама, - для дома уже великоват.
- Пусть останется здесь! Пожалуйста! Он так по мне соскучился, ты же видишь! Он тебе не помешает, ты все равно шьешь.
- Хорошо, пусть побудет. Пока никто не пришел на примерку . Среди моих дам попадаются такие нервные!..
- А по-моему, любая была бы рада познакомиться с Джонни!
Джонни хрюкнул, будто соглашаясь с этими словами, и расположился поудобнее возле дивана. Полл еще поговорила с ним, почесала ему спину. Но кроме того, надо было уделить внимание бабочке бражнику, вернее, гусенице бражника, которую Тео ей принес, когда Полл еще не вставала. У нее и раньше бывало множество гусениц, она их держала в старой с дырчатой крышкой коробке из-под обуви. Но тех гусениц она не очень любила: они передвигались, делая быстрые петли, и откидывались назад, если на них подуешь. Чем-то они все напоминали миссис Мериголд Багг. Но этот будущий бражник отличался от всех: неторопливый, гладкий, с блестящей кожей и красивой розово-лиловой полосай вдоль спины, он был похож на маленький паровоз. К тому времени, когда Полл переселилась вниз на диван, он из гусеницы превратился в блестящую темную куколку. Полл клала ее себе на ладань и наблюдала, как она, согревшись от ее руки, начинала дергать хвостом. А однажды утром, открыв коробку, Полл обнаружила, что куколки больше нет, на ее месте мотылек бражник, ночная бабочка с розовато-серыми крылышками. Полл позвала:
- Мама, иди ко мне, скорей!
Мама вбежала, вытирая руки фартуком, встревоженная.
- У меня все в порядке. Но ты погляди!
Она посадила бражника себе напалец. Он, кажется, еще не пробудился, но, когда мама отворила окно и Полл выставила его наружу, на солнышко, он раскрыл и снова сложил свои крылышки, разок и другой, а потом распустил их на всю ширину - без малого четыре дюйма! - и поплыл в потоке мягкого ветерка. Они видели, как он уносился все выше и выше, над самой Маркет-сквер. Мама сказала:
- Тебе тоже пора на вольный воздух.
У Полл сперва голова тряслась, но все же, опираясь на мамину руку, она добралась до коттеджа мисс Мэнтрипп. Там она присела на стул, который старушка вынесла для нее на солнышко. Дрозд Крюгер глядел нахохлившись и поблескивая глазам.
- Ты должна принести ему улиток, - сказала мисс Мэнтрипп. - Он весьма неравнодушен к улиткам.
- Я принесу, - отвечала Полл, - когда немного окрепну. Боюсь, сейчас у меня не хватит сил, чтобы нагнуться и поискать их.
Но уже на следующий день сил хватило. У тети Сары был маленький, как бы игрушечный садик с каменными горками, там Полл набрала улиток и принесла Крюгеру. Интересно было смотреть, как он бьет их об пол своей клетки, раскалывает и съедает. Покончив со всеми, он раздул свое круглое горлышко и запел.
- Это он говорит тебе спасибо, - сказала мисс Мэнтрипп.
Она принесла стакан снятого молока. Полл сидела возле двери, потягивала молоко, а прохожие - совершенно незнакомые люди! - останавливались, улыбались ей и говорили, как они рады, что она поправляется. Кажется, весь город о ней тревожился. Когда она пошла вместе с мамой за покупками, ее везде встречали радостными улыбками, а в универмаге сам старый Маллен вышел к ней из сваей конторы и сказал:
- Рад тебя приветствовать, моя юная леди. Рад, что ты уже выходишь и что зашла. А ведь был момент, когда твоя матушка боялась тебя потерять.
Полл сразу почувствовала себя важной персоной. Конечно, она не мечтала умереть или заболеть еще раз, но даже жалко, что ноги у нее так быстро округляются. К Тео она испытывала нечто вроде ревности: ао подрос, пока она болела, и теперь был по крайней мере на дюйм ее выше, но все равно оставался гораздо худее ее. Глядя на себя в зеркало, она теперь старалась втягивать щеки и постоянно репетировала этакую слабую, отрешенную улыбку, чтобы выглядеть печальной и интересной. К тому моменту, когда ей довелось познакомиться с леди Марч, она уже довела эту свою улыбку до полного совершенства.
Вместе с мамой Полл шла через площадь, направляясь в булочную, и тут рядом с ними остановился экипаж, послышался высокий надтреснутый голос:
- О, миссис Гринграсс, как приятно видеть, что ваша милая маленькая дочка совсем поправилась.
Под широкими полями шляпы лицо леди Марч было похоже на комок тонкой мятой бумаги, а затянутые в перчатки руки трепыхались, как воробьиные крылышки. Полл скромно потупилась и улыбнулась. Леди Марч проговорила:
- Бедное больное дитя! Все же, боюсь, она выглядит еще очень слабенькой.
- Да, особенно когда она напускает на себя эту дурацкую томность, - отвечала мама довольно сурово, не обращая внимания на дочкин укоризненный взгляд. - Рада вас видеть, леди Марч. Может, вы будете столь добры передать вашей дочери, что ее новое платье готово и она может забрать его в любое удобное для нее время?
Полл знала, что это платье уже две недели как готово, и если Арабелла Марч до сих пор не взяла его, то, скорей всего, потому, что перерасходовала отпускаемое ей мамашей трехмесячное содержание. Не далее как нынче утром, заглянув в свой кошелек, мама сердито фыркнула и сказала: «Наверное, богатые потому и богаты, что долги не платят».
Леди Марч рассмеялась стеклянным смехом:
- Думаю, она просто забыла. Вы же знаете, моя дорогая, каковы эти девицы. Но я ей напомню, конечно. Я знаю, до сих пор она была весьма довольна вашей работой. Могу вам сказать, что я и сама хотела просить вас сделать кое-что для меня. Не новую вещь, нет - вы же знаете, я все шью только у Маллена. Это ведь взаимовыгодно, как вы понимаете: платишь за материал и за работу по одному счету. Но я хотела бы подновить одно платье, из тех,что надеваю к обеду, а миссис Багг никогда не была достаточно сильна по части переделок. Или достаточно внимательна, как, впрочем, и все, на кого ни погляди. Обслуживание нынче совсем не на том уровне, что в былые времена. Но вы, конечно, чувствуете это не хуже меня.
- О да, - сказала мама. - Да, леди Марч, да.
- Так я завезу вам это платье? - И она у лыбнулась благосклонно, будто предлагала то платье в подарок. - Сегодня после обеда вам удобно?
- Боюсь, что нет, леди Марч. И даже не на этой неделе. Одна моя заказчица должна быть на похоронах в эту пятницу, а это, как вы понимаете, такой случай, который идет вне очереди.
Слуга-кучер, до того спокойно сидевший на козлах и глядевший прямо перед собой, теперь вдруг закашлялся; у мамы тоже дернулись уголки губ. На лице леди Марч проступил легкий румянец, будто она почувствовала некоторым образом насмешку. Полл ее даже пожалела и глянула на маму осуждающе. Но мама - как ни в чем не бывало.
- Ну что же, - промолвила леди Марч, - тогда на той неделе? Сказать по правде, миссис Гринграсс, одна из причин, почему я хочу посетить вас, - так это посмотреть на вашего знаменитого поросенка, о котором все только и говорят. Когда я в прошлое воскресенье беседовала с нашим викарием, он тоже поминал его и сказал, что это просто замечательное животное... О, знаете, миссис Гринграсс, у меня великолепная мысль: быть может, вы не откажете в любезности и придете вместе с ним в поместье. Прямо к задним дверям, там и покажете все его трюки? - Она захлопала в ладоши с преувеличенным восторгом, добавила: - А заодно и платье заберете, не так ли?
Мама глядела на нее в упор и с жалостью. Потом медленно покачала головой:
- Наш Джонни, леди Марч, не из тех свиней, которых принимают с заднего входа или на кухне. И он не показывает никаких т р ю к о в, как какой-нибудь ярмарочный уродец. Викарий правильно говорил, что это необычное существо, с чувством собственного достоинства, которое я не хотела бы оскорблять. Вот если бы он получил формальное приглашение нанести вам визит, тогда, разумеется, другое дело.
Слуга на козлах извлек из кармана красный носовой платок и высморкался столь громогласно, что лошадь сорвалась с места и экипаж покатил, гремя по булыжнику. Слуга оглянулся через плечо и ухмыльнулся. Мама проводила их приятной улыбкой: