Инстинкт бойца - Михаил Нестеров

Марковцев скосил глаза на командира, который наблюдал в общем-то привычную для себя сцену, когда с покрасневшими от обиды глазами бойцы готовы были кинуться на капитана с кулаками и самого вывалять в грязи. Если вчера он был для бойцов мучителем-инструктором, то сейчас - сука. Безо всяких дополнений.

Комбриг кивком разрешил капитану отдать команду.

- Батальон - кругом!

Сергей наблюдал покачивающиеся в недоумении и закипающей злобе береты: мы спецы! Уже спецы. Чего еще надо? К чему лишние проверки? Марк словно слышал эти негодующие слова и упивался "возмущением в силе", ибо знал, как завести бойцов, чтобы это суровое воспитание пошло им на пользу.

- Кругом! На время учебной задачи командиром первой роты назначаю лейтенанта Второва. Командиром батальона, - комбриг поймал утвердительный кивок Марковцева, - лейтенанта Заплетина.

***

Десантникам предстояло уберечь мобильную ракетную установку с новейшей системой наведения на цель. При нападении крайний вариант: вывести из строя пульт управления пуска ракет. Ибо у диверсантов была совершенно четкая цель: совершить запуск ракеты по стратегически важному объекту.

Прибыв на место - заброшенное селение Угричи, - начальник штаба разместился с офицерами в перекосившемся домике.

- С 16.32 пароль - Ладога, допуск к офицеру станции - 1107. Планируется прибытие в расположение станции других офицеров. Я буду находиться непосредственно на станции. Согласно плану и понятию "учебная задача", ни подсказывать, ни направлять ваши действия не имею права. Все, что вы увидите и услышите, - очень редкий и ценный урок. И последнее: капитан Марковцев сказал вам про выбитые зубы и сломанные ребра. Так вот, это не шутка. Это тоже урок, правда, жестокий.

Заплетин быстро освоился с ролью комбата. Он, казалось, предусмотрел все возможные варианты, перекрыл все подступы к объекту, благо людей хватало. И даже не понял, когда и как диверсанты его дезориентировали, мнимыми промашками заставили ослабить северное направление и проникли к штабу батальона, "сняв" часовых.

Когда Заплетин пришел в себя, оказалось, что руки у него связаны за спиной, верхняя губа вспухла и кровоточила. Над ним склонилось перапачканное лицо капитана.

- Пароль и допуск на станцию, - потребовал Марковцев, не теряя времени, - в любую минуту лейтенанта могли вызвать на связь.

Пока он "беседовал" с Заплетиным, остальные его бойцы разобрались с охраной и затаились у ракетного комплекса, ожидая команды, а вернее, самого командира, который назовет допуск, и группа беспрепятственно займет станцию.

- Ну! Говори пароль!

- На горшке сидел король, - разбитыми губами прошептал лейтенант, подумав, что "умирать", такс музыкой.

Капитан запрокинул голову и изо всех сил ударил лбом Заплетина в лицо. Из носа лейтенанта пошла кровь.

- Ты мне все скажешь. - Марковцев поднялся и ногой добавил "комбату" в голову.

Остальные "диверсанты" равнодушно наблюдали, как обрабатывает командир молодого лейтенанта. Выдержит сейчас - не сломается и в реальных боевых условиях. Капитан учил Заплетина выживать, или, как говорят "котики", спасал ему жизнь сейчас.

- Допуск! - Сергей схватил лейтенанта за щеки и притянул его голову вплотную к своему лицу. - Не молчи, ведь я не шучу. Сорока! - окликнул он долговязого, с огромными кулаками спецназовца. - Тащи сюда караульного.

Сорока вывернул часовому руки, связал их за спиной и ударил бойца под колени. Потом обнажил стропорез и приложил лезвие к горлу пленника. То было специальное лезвие, которое прапорщик вогнал в рукоятку еще в расположении части. Оно было полым, с тягучей красной жидкостью внутри.

Марковцев рванул голову лейтенанта в сторону, продолжая держать его за щеки.

- Говори, или твой товарищ умрет.

Ошалелыми глазами Заплетин смотрел, как из-под лезвия потекла кровь, заливая часовому шею. Сорока сильно прижимал нож к горлу жертвы, и десантник дергался, лицо его багровело от нехватки воздуха.

- Допуск! Ну, говори! Смотри, смотри, еще немного - и он умрет. Пароль! Допуск!

Лейтенант не успевал за лихорадочными мыслями. Внутри станции сейчас находился лейтенант Второв, который ничего не знал о дерзком нападении на "штаб", но мог успеть вывести из строя пульт управления ракетами. Заплетин понимал, что это игра, но в игре не должно было быть хрипа, вылетающего из надрезанного горла товарища. Виктор проклинал весь спецназ, капитана, Сороку-живодера, ненавидел свою слабость, ненавидел слезы бессилия, которые текли по его щекам.

- Волга... - тихо прошептал он.

- Допуск!

- Сто двадцать три.

- Один, два, три? Придумай что-нибудь поумнее. Сорока, кончай своего. - Марковцев ухмыльнулся в лицо лейтенанту. - Ты тоже убит, умник. Я вспорол тебе живот. Я видел, как это делается. Смотри мне в глаза! Не дай бог тебе увидеть то, что видел я. Иначе всю свою жизнь ты будешь блевать перед едой. Сорока, Заплетину поставишь пять баллов за выдержку и вычтешь пять баллов за охрану объекта. Ноль! Ты полный ноль, лейтенант. Ты не на охрану объекта заступил, ты на двор вышел. Тебе доверили боевой комплекс, а ты проорал его. Но это еще не все. Тебя Витей зовут?..

Марковцев резко сбавил обороты, его взгляд стал мягким, голос тихим и успокаивающим. Он освободил голову от болотного цвета косынки, завязанной на затылке и закрывающей лоб.

- Последнее, чему я научу тебя, Витя, - искусству умирать. Как безболезненно и быстро уйти из этой жизни и как помочь товарищу, если тот не в состоянии идти, - бросить нельзя, а выполнять задачу надо. Это часть нашей работы. Но научу не здесь и не сейчас. Мы сядем с тобой в роте и будем смотреть друг другу в глаза. Ну, посмотри мне в глаза.

Обработка подходила к завершающей фазе, она сочилась слезами Заплетина, которые смешались с кровью разбитого лица, и обволакивала капитана, который становился все мягче и тише.

- Смотри мне в глаза... Ты молодец. Молодец, - Сергей притянул голову лейтенанта к себе и потрепал по стриженому затылку. - Ты настоящий солдат. Если я пойду в разведку, то только с тобой.

Трудно поверить, но минуту назад ненавидящий капитана Заплетин теперь готов был отдать за него жизнь.

И вот они снова встретились. Теперь за плечами Заплетина опыт, хладнокровие, почти равнодушие к крови и боли. Еще два года он проходил службу в 14-й бригаде спецназа, потом оказался в 118-м отдельном батальоне.

***

- Узнал? - Марковцев чуть отступил назад и, качая головой, разумно отказался от рукопожатия разведчика. - Сколько воды утекло, а? Немудрено, что за такой срок ты весь вывалялся в дерьме. Как же так, а, Витя? Ведь ты матерый волк, а попался на простой вещи. Засекли тебя, когда ты с Индусом встречался, и запротоколировали. Хороший протокол получился, интересней этого чтива, - Сергей указал на газеты в руке Заплетина. - Хочешь почитать?

- Протокол в машине, как я понял?

- Ты не строй из себя догадливого. Я поговорить с тобой хочу, задать с десяток вопросов. Не ответишь хоть на один, пеняй на себя. Мы с тобой недолго в снегу покувыркаемся. Кто тебе отдал приказ убрать капитана Макеева?

Старший лейтенант пожал плечами, и его рука словно по инерции согнулась в локте.

- Руки! Руки держи прямо, это последнее предупреждение. Сейчас ты мишень, а никакой не диверсант. Ну, давай, дерьмо, прикидывай, что будешь делать дальше? Только держи в голове ценную информацию: ствол обнажить я тебе не дам.

Заплетин ослабил плечи и опустил руку. Он моложе и, наверное, сильнее, но давил авторитет его бывшего инструктора.

- На кого вы работаете? - глуховатым голосом спросил Виктор.

- Вот это другой разговор. Я работаю на частную контору. Правительственная прислала бы за тобой бронированный лимузин и прокатила до места с упакованной в черный полиэтилен головой. Как бандита. Которые насилуют пленных, режут им горло. Как же ты докатился до этого, а, Витя? Я тоже немало напакостил в своей жизни, но прежде я уволился со службы. А ты... - Марковцев сплюнул себе под ноги. - Теперь к делу. Ты пешка в какой-то грязной игре. Ты командуешь разведрасчетом и очень даже догадываешься, какой приказ в свое время получит командир другого расчета. Вся работа в ГРУ поставлена таким образом - если ты не сделаешь товарища, он сделает тебя. Ваши встречи с Индусом имели постоянную основу?

- Это долгий разговор.

- Вот и поговорим в машине. Садись. Места хватит.

Заплетин стоял все так же спиной к дому. Цепкий взгляд Марка не отрывался от диверсанта ни на мгновение.

- Моя жена все еще смотрит в окно? - спросил старший лейтенант.

Сергей усмехнулся.

- На голову я не больной. Обернись и посмотри сам. Только медленно. И руками не маши.

Запевала втиснул свое тренированное тело в салон машины и оказался между парнем лет двадцати семи, вооруженным автоматом, и Марковцевым, который влез на заднее сиденье "Жигулей" следом и демонстративно поднес к груди Заплетина ладонь. Чуть помешкав, старший лейтенант полез в карман куртки и вложил в руку Сергея пистолет. Сидящий на месте переднего пассажира майор Петров обернулся: