Маморитаи - Posok Pok
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цунаде всматривалась в небо, куда выпорхнул сокол, предаваясь не самым приятным раздумьям. Скривившись, она не глядя взяла со стола наушник, закрепила на ухе и легко щелкнула кнопкой. После помех Сенджу приказала Шизуне позвать Саске.
Хокаге ближе встала к окну, отмечая причудливого белого орла. Стоило взгляду Сенджу соскользнуть вниз, птица пролетает весь лагерь, пропускает мимо себя почтового сокола и с кличем уноситься прочь, в противоположную от того сторону.
Улица постепенно растеряла предзакатные краски. В лицо ударил ночной прохладный воздух, раздражая обоняние знакомыми нотками сырости от водных техник, доходящих с затихшего поля боя, затыкающий лёгкие запах пепла, какой-то трясины, смрад крови и гниющих трупов вуалью окутывал Цунаде, словно она не в шатре, а посреди сражения, где сотнями искалеченных кукол падают друг на друга боевые товарищи, где стопы прилипают к неестественно проседающей почве, кожу царапает лезвиями сухой ветер, доносящий стоны погибающих сослуживцев, легкие горят, съедаемые недостатком чистого кислорода, глубокие и лёгкие раны ноют, а адреналин ударяет в голову не хуже противника.
— Хокаге-сама?
Сенджу вздрагивает, машинально обнимает себя и едва ёжится. Эти картины отчаяния намертво вшились в сознание, новости с восточного фронта успешно активировали цепочку ассоциаций. И пускай южный фронт не захватывали, ситуация с погибшими чуть лучше, чем там.
— Ты отстраняешься от полевых задач до исполнения миссии. Её успешное завершение повлияет на перевес сил и, несомненно, повысит шансы победы в войне, — Цунаде резко повернулась на пятках, серьезно посмотрела на выпрямившегося Саске — Найди своего бывшего наставника и заставь его воскресить Четырёх Хокаге. Свяжись с координационным центром, выяснишь у Шикамару или Шикаку куда их направлять дальше.
— Да, Хокаге-сама, — уверенно принял Саске.
— Этот змей не мог обойти вниманием технику нечестивого воскрешения, поэтому не ведись на его правдоподобное отрицание.
Цунаде распустила два хвостика, шагая мимо замершего Саске, без расчески собирая на макушке тугой пучок. Перед выходом она проверила крепление наручи, брони, хитайате, не останавливаясь схватила танто, закрепляя его за поясом брюк.
— Альянс надеется на тебя, — заверила Сенджу и покинула шатёр.
Саске зажмурился, плечи напряглись от невидимой возложенной ноши, до хруста костяшек стиснул кулаки. Он не заметил ловкого ужа, скользнувшего по ноге в кобуру для кунаев.
* * *
Сквозь разноцветную листву, огибая уродливые в ночной мгле массивные ветви, отскакивая от стволов настолько ловко, что ни единый листок или соринка не опадала на сырую землю мчалась невидимая глазу благодаря развитой скорости фигура. Шиноби в рекордные сроки преодолевал регионы, отодвигал на задний план минимальные потребности лишь бы как можно скорее добраться до Храма Шинигами, где его ожидал бывший наставник и тайный союзник Конохи, печально известный Орочимару.
Саске раздраженно кривился, но сдерживал порывы сбросить с шеи склизкую змею.
Учиха запрыгнул на верхушку очередного дерева. Бледные лунные лучи водопадом пролились на укутанный по самую макушку силуэт, однако кожу блестящее серебро коснулось лишь в тонком вырезе для глаз, которые быстро вращались, осматривая пролесок, округу постилающийся чащи, выглядывающие на горизонте нависающие верхушки гор, практически растворяющиеся в ночном звёздном небе.
Безмолвие накаляло нервы единственного шиноби. Ночная песнь, всюду играемая из года в год, из столетия в столетие, оборвалась с приходом войны, словно напоминая каждую секунду бьющимся за жизнь воинам: расслабишься — умрёшь.
Цепкий алый взор нехотя цеплялся за очертания трупов воинов Альянса. Они были разбросаны как по испачканной засохшей кровью траве, так и по кронам деревьев, подобно ужасающей гирлянде увешанные на ветвях — везде, на каждый километр приходилось не меньше двадцати почивших бойцов. Саске готов поспорить: единственные места, которые обошла война — Скрытые Селения. По крайней мере никаких донесений о нападении на них не поступало. Стоило бы радоваться, однако закончился первый день войны. Все ужасы впереди, хотя Саске уже испытывает скрываемую им тревогу и страх за жизни товарищей, коноховцев. Даже у него извороченные будто каким-то демоном, оскверненные бездыханные тела вызывали тошноту. Их не просто убивали. Ощущение, словно кто-то бесчеловечно пытал шиноби Альянса, затем только отправлял к Ками в гости.
И мысль, что виновницей происходящего ада является его сестра заставляет презрение разливаться по венам раскалённым плавленым железом.
Хуже этого другое: Итачи, казалось, на её стороне. Он не винит её, не испытывает ненависти, любит этого монстра в человеческом обличии, чего понять априори невозможно. Саске до сих пор не хочет верить в то, что старший брат проигнорировал свою болезнь, симптомы которой могут углубиться на войне, из-за предательницы. Возможно, его и не прооперировали бы в Конохе — большая часть штата ирьенинов мобилизовались — однако в тылу отсутствовали причины перенапрягаться, использовать чакру, шаринган и тайдзюцу. Саске не знает на кого злиться больше из двух оставшихся родственников, а в ком просто разочарован.
Шипение стрельнуло в ухо, руша его задумчивость. Кончик хвоста изогнулся, направил в сторону по прежнему нагоняющим страх гор. Учиха встряхнулся, зажмурился на мгновение, чтобы смазанной тенью укрыться от навязчивого бледного света среди плотно прилегающих друг к другу сосен.
* * *
— Что это значит?
Дерзкий голос, несмотря на старательно сдерживаемую громкость, был подобен грому во внезапно обрушенной завывающей грозе. Посреди искусственно созданной в пещере комнате, отделанной гладким окрашенным в зеленый камнем, стояла долговязая длинноволосая фигура немолодого мужчины. Он обернулся к замершему у лестницы Саске и хищно ухмыльнулся. Бледное лицо, казалось, исказилось отторгающей гримасой в плохо освещённом двумя кострищами храме. Скворчащие огненные языки жадно хватали воздух над изуродованной неуходом времени статуей Бога Смерти. Бедная скульптура поклонения крылась трещинами, грязью в острых впадинах глазниц, отколотыми отверстиями в имитации одеяния Шинигами и сгнивший, вплотную прилегающий к спине раскинувшего крючкообразные руки Бога, деревянный ствол, чьи длинные прутья лозой покрывают половину потолка, источал скверный запах, закупоривающий лёгкие.
Уж скользнул по торсу бывшего ученика хозяина, чтобы незаметно обползти четверку хладных тел, юркнуть в дыру меж стеной и полом. Саске с не заглушенным гулом своих шагов сблизился с неопознанным трупом.
