Секториум - Ирина Ванка

После разговора Миша напал на меня в офисе:

— Говорят, от альфов особо мощный оргазм? — психовал он, летая по холлу. — Ну-ка, расскажи. Поделись опытом. Говорят, переспать с альфом — как сунуть палец в розетку? — а в это время за стенкой архивной комнаты сидел шеф и делал для себя неожиданные открытия. — Ты еще не всех гуманоидов перетрахала? Может, раз в жизни попробуешь с мужиком?

— После альфов все мужики импотенты! — кричала в ответ я.

Если бы я знала, что шеф это слышит, провалилась бы со стыда прямо в ад.

Боевые действия переместились в модуль, где мы еще раз подрались, потому что я пыталась затолкать Мишу в лифт, а он жаждал истины. Когда мы оба охрипли, он был еще полон решимости, ему срочно требовалось набить кому-то морду. Моя морда не показалась ему подходящей, и он помчался искать Адама. Когда я догадалась предупредить Адама об угрозе, было поздно, телефон не ответил. Похоже, в тот момент у обоих звенело в ушах. Но Миша вернулся целехонький, и я успокоилась. Не думаю, что Адам позволил бы избить себя безнаказанно. Вероятно, они разошлись с миром.

— Это ты его допер, — упрекала я Мишу после отъезда Адама.

— Вот еще! — возражал он. — Адамыч мой лучший друг. Чтобы я с ним из-за какой-то пигалицы собачился… Да нет такой телки, которой я бы ему не уступил, — заявил он, надменно глядя на меня.

То есть, в тот день он вовсе не драться бегал к Адаму, а оформлять на меня дарственную.

День спустя после той позорной свары шеф вызвал меня на ковер и предупредил, что разговор будет особенным, а я развесила уши. Большинство разговоров с шефом я считала «особенными», поэтому шла, сгорая от любопытства.

— Если у вас с Адамом интимные отношения, их надо немедленно прекратить, — заявил мой начальник, я чуть не села мимо кресла.

— А если нет?

— Ирина, я с тобой не шучу на такие темы. Все это добром не кончится ни для тебя, ни для него. Может быть, Адам отдает себе отчет… Только за тебя я несу ответственность. И я не позволю.

— Почему же?

— Потому что ты не знаешь всех возможных последствий, — строго сказал он. — Ты не можешь знать о возможных последствиях. Все! С этого дня никаких командировок. Алена поедет вместо тебя.

— А я буду читать студентам лекции по психологии?

— У тебя будет другая работа, которую ты будешь выполнять в офисе под моим присмотром.

Наверно, мое лицо выражало что-то нецензурное. Шеф постеснялся смотреть мне в глаза.

— Я не запрещал Адаму общаться с женщинами, — стал оправдываться он, — при условии, что связь будет поверхностной и непродолжительной. Я не запрещал встречаться с женщинами, которые не знают, кто он. Но ты, я надеюсь, знаешь?

— Конечно.

— И позволяешь себе такое легкомыслие? Ирина, если он решился на отношения с тобой, я подозреваю, что дело серьезное. Значит, тем более, это нужно прекратить как можно скорее. Если он сам не способен остановится, значит, придется мне…

— Почему?

— Потому что я тебе запрещаю, — рассердился он. — Найди себе парня наверху! Поезжай в отпуск.

— Почему сразу в отпуск?! Что я такого сделала?

Шеф не слушал. Вероятно, понял, что призывать меня к здравомыслию бесполезно. Он уже звонил Адаму.

— Зайди сейчас же! — приказал он своему секретарю и добавил пару слов на «сиги», чтобы придать ему ускорение. Похоже, секретарь не торопился.

«Хорошо, — подумала я, — может, Адам сумеет восстановить нашу подмоченную репутацию в глазах начальства». Лично у меня против шефа остался единственный аргумент:

— Вы ведь были женаты на женщине, — напомнила я. — Значит, одним можно, другим нельзя?

— Я альф-сигириец! — ответил он. — Ты видишь разницу между тиагоном и альфом-сигирийцем? Или ты не знала, кто такой Адам?

— Знала.

— Знала или не знала? — засомневался он.

— Знала!!! Можно идти?

Шеф проводил меня из кабинета сердитым взглядом. «Как мне теперь смотреть в глаза Адаму?» — размышляла я. Мы должны были ехать в Америку, писать фон на развалинах поселений майя, которые я прежде видела лишь в лунный телескоп. Ближе уже не придется. С давних пор Вега утратил доверие к подчиненным, и любые меры предосторожности считал нелишними.

— Адрес найден, — прервал мои мысли коммутатор. Знакомый бэт опять возник передо мной в голографическом формате. — Однако, не думаю, что он тебе пригодится.

— Адрес Галея? — не поверила я.

— Это Шарум. Не думаю, что тебе стоит отправляться туда одной. Если надо, свяжись с ним для встречи в другом месте.

— Ничего страшного. Ну и что, что Шарум? Всегда мечтала там побывать, — соврала я, и списала адрес на навигационную карту.

Мы еще о чем-то говорили. Кажется, я приглашала старого знакомого на Землю. Вроде бы он расспрашивал что-то о наших делах, только я уже не соображала. Меня схватил мандраж и отпустил лишь в такси, когда я вставила адрес в навигационное устройство, и упала на сидение. В машине не было ни души. Расчетное время прибытия дало возможность расслабиться и лишний раз подумать, не слишком ли авантюрна моя затея? Я не видела Галея много лет. Возможно, это был уже не тот Галей. Что я увижу? Возможно, все ужасы Шарума, по сравнению с этим зрелищем, покажутся мне декорациями кукольного театра.

Шеф не поверил мне на слово и правильно сделал, потому что в тот раз я бессовестно солгала. Я понятия не имела, кто такие тиагоны. Вскользь этот термин упоминался в сигирийской космогенетике, но его смысл был слишком далек от моих тогдашних проблем. Кто же знал, что однажды с этим явлением придется столкнуться в лоб, нелепо и трагикомично.

В памяти не осталось ничего определенного: вроде бы тиагоны — редкая мутация сигирийских рас — «тау-сигирийцы». Мутация, которая наделила их свойством, не характерным для сигирийцев вообще, но каким? Откуда мне было знать? Я только согласилась, что Адам и впрямь нетипичный сиг, но пояснений к термину «тиагон» в справочнике рас не нашлось. Они отсутствовали даже в Галактическом каталоге, где негр и монгол имели по отдельной странице. Я стала искать термин в общей справке и выяснила, что это не раса.

— Подать изображение? — деликатно спросил справочник.

— Да, если есть, — ответила я. — Неплохо было бы подать, — и в следующий момент решила, что ошиблась.

На экране возникло грибовидное тело, состоящее и белого волокнистого хвоста и макушки, похожей на шляпку сморчка, с которой свисали пучки паутинных отростков.

«Тиагон», — утверждала надпись на голограмме и вращалась вместе с изображением, давая возможность обозреть эту мерзость со всех сторон. Что-то чрезвычайно нелепое было во всем происходящем. Я решила, что термин «тиагон» в сигирийском языке имеет множество значений, что поисковая машина сделала случайный выбор. Изображение тем временем уплотнилось, хвост выпрямился, стал похож на ствол спинного нерва; паутина, опутавшая его, развернулась сетью, похожей на нервные окончания, а «сморчок» сжался боксерской перчаткой, принял форму головного мозга. Во мне боролись два противоречивых желания: досмотреть кино до конца или сразу забиться под одеяло, уснуть, забыть как страшный сон.