ОНО - Стивен Кинг

— Нет, — сказал Майк, глядя ему прямо в глаза.

— И ты просто так купил эту сумку?

— Да, что-то меня толкнуло, — подтвердил Майк, продолжая смотреть на Билла. — Проснулся с мыслью, что надо пойти в магазин и купить нечто подобное. Мысль эта вертелась в голове целый день. И вот… я купил ее. А теперь вот и ты можешь ею пользоваться.

— Да, вот и я, — согласился Билл. — Но, как говорят в мыльных операх: «Что бы все это значило, дорогой?»

— Спроси у остальных, — сказал Майк, — сегодня вечером.

— Придут ли они, как ты думаешь?

— Я не знаю. Большой Билл, — он подождал и потом добавил:

— Я думаю, может случится, что не все придут. Один или два могут просто уехать из города. Или… — он пожал плечами.

— Что нам делать, если такое случится?

— Не знаю, — Майк указал на сумку с инструментами. — Я заплатил семь долларов за эту штуковину. Ты собираешься делать что-нибудь с ней или будешь просто стоять и глазеть?

Билл достал свое спортивное пальто из сетки и аккуратно повесил его на свободный крючок на стене. Потом он перевернул Сильвера, поставил его на сиденье и начал осторожно отворачивать переднее колесо. Ему не нравилось, как скрипели несмазанные колеса, и он вспомнил, как бесшумно вращались колеса на скейтборде. Немножко масла, и все будет в полном порядке, — подумал он. — Не повредит, если смажу и цепь. Она древняя, как ад… И еще карты. Нужно повесить на него карты. У Майка, наверное, есть карты, я думаю. Хорошие. С целлулоидным покрытием, которое делало их такими негибкими и скользкими, что когда ты в первый раз попробовал тасовать их, они рассыпались по всему столу. Карты, конечно, и зажимы, чтобы держать их…

Он остановился, внезапно похолодев.

Господи, о чем я только думаю?

— Что-то не так, Билл? — мягко спросил Майк.

— Нет, ничего.

И вновь что-то стало овладевать им: жуткое, непобежденное и властное: Он стучится ко мне в ящик почтовый, говоря, что видел привидение снова. На этот раз за его голосом следовал голос его матери: Постарайся сказать еще раз, Билли. Ты почти нормально сказал на этот раз.

Его передернуло.

(почтовый ящик)

Он потряс головой. Я не могу сказать этого, не заикаясь, даже теперь, — подумал он, и на какой-то миг почувствовал, что вот-вот он поймет все. Потом это ушло.

Он открыл сумку с инструментами и продолжил работу. Он возился довольно долго. Майк прислонился к стене и стоял в свете закатного солнца, рукава рубашки были засучены, галстук сбился набок. Он насвистывал мелодию. Билл услышал, что это «Она ослепила меня своей ученостью».

Пока Билл ждал, когда засохнет клей, он смазал Сильверу цепь, зубчатое колесо и оси. Велосипед не стал от этого лучше выглядеть, но когда он стал вращать колеса, то заметил, что они больше не скрипят, и все в общем более или менее в порядке. Он уже собирался перевернуть Сильвера в нормальное положение, когда услышал быстрое перетасовывание карт. Он чуть не уронил Сильвера. Майк стоял рядом держа колоду велосипедных карт с голубыми рубашками.

— Попробуешь?

Билл глубоко вздохнул.

— Думаю, у тебя и зажимы есть?

Майк вытащил четыре из кармана рубашки и протянул их ему.

— Чччто, случайно захватил?

— Да, что-то в этом роде, — сказал Майк.

Билл взял карты и попытался перетасовать их. Руки дрожали, и карты посыпались на пол. Они были везде… но только две легли лицевой стороной. Билл посмотрел на них, а потом на Майка. Взгляд Майка застыл на картах. Это были два туза пик.

— Это невозможно, — сказал Майк. — Я только что распечатал колоду. Посмотри, — он указал на коробку около двери гаража, и Билл увидел целлофановую обертку. — Как в одной колоде карт оказались два туза пик?

Билл наклонился и поднял их.

— А как можно было рассыпать целую колоду карт по всему полу, и только две оказались открытыми? — спросил он. — Это еще лучший вввопрос.

Он повернул тузы обратной стороной и показал их Майку. У одного была голубая рубашка, у второго — красная.

— Господи Иисусе Христе! Майк, во что ты нас впутал?

— Что ты с ними собираешься делать? — спросил Майк глухо.

— Положить обратно, — сказал Билл и неожиданно рассмеялся. — Вот что я собираюсь с ними сделать, понятно? Если уж волшебству суждено свершиться, то оно свершится. Правда?

Майк не ответил. Он смотрел, как Билл подошел к переднему колесу и прикрепил карты. Руки его все еще дрожали, и потребовалось некоторое время, чтобы эта дрожь исчезла. Он набрал полные легкие воздуха, подержал его там, потом раскрутил переднее колесо. В тишине гаража раздавались только автоматные очереди — это трещали карты между спицами колеса.

— Давай, давай, — тихо сказал Майк. — Давай, Большой Билл. А я приготовлю чего-нибудь поесть.

Они жадно съели гамбургеры и сели покурить, наблюдая, как опускается темнота, появившаяся с заднего двора. Билл достал свой бумажник, вытащил чью-то визитную карточку и написал на ней то самое предложение, которое не давало ему жить с того самого момента, как он увидел Сильвера на витрине «Секондхэнд Роуз». Он показал это Майку, который внимательно прочитал, шевеля губами.

— Это о чем-нибудь тебе говорит? — спросил Билл. — Он стучится ко мне в ящик почтовый…

Он кивнул:

— Да, я знаю, что это.

— Тогда скажи мне, пожалуйста. Или ты опять собираешься морочить мне голову какой-нибудь ерундой?

— Нет, на этот раз, я думаю, можно рассказать тебе. Это старинная скороговорка, которая используется логопедами для упражнений с картавыми и заиками. Твоя мать старалась научить тебя говорить ее в то самое лето. Лето 1958 года. И ты все время бормотал ее про себя.

— Правда? — сказал Билл, а потом медленно повторил: — Да, правда.

— Тебе очень хотелось сделать ей приятное. Билл, который почувствовал, что вот-вот расплачется, только кивнул. Он не мог говорить.

— Но ты никогда не мог сказать это. Я помню. Ты чертовски старался, но язык тебя не слушался.

— Но я все-таки сказал это. По крайней мере, однажды.

— Когда?

Билл стукнул кулаком по садовому столику.

— Я не помню! — крикнул он. А потом уже уныло сказал снова: — Просто не помню.

Глава 12. ТРИ НЕЗВАНЫХ ГОСТЯ

На следующий день после того, как Майк Хэнлон сделал свои звонки. Генри Бауэрc стал слышать голоса. Голоса говорили с ним целый день. Какое-то время Генри думал, что они идут с луны. Ближе к вечеру, когда он смотрел вверх с того места в саду, где он полол грядки мотыгой, ему показалось, что он видит бледную и маленькую луну в голубом дневном небе, луну-призрак.