Великий магистр (Тамплиеры - 2) - Октавиан Стампас

Потрясенный монах повернулся, чтобы уйти, но де Пейн внезапно остановил его.

- Погодите. Странно, но я всегда видел в вас как будто себя, ведь мы немного похожи, и всегда я смотрелся в вас, как в кривое зеркало. Вы вторая половинка моей души, самая худшая, и теперь я освобождаюсь от нее навсегда. Отныне вы Гуго де Пейн, и поэтому я отдаю вам талисман нашего рода вот эту золотую шкатулку, на которой начертано дьявольское имя, - оно хорошо известно вам, - и где хранится высохшая голова нашего несчастного предка. Примите ее, как мой последний подарок, и может быть, вам все же удастся не соскользнуть с дороги Истины... А теперь - прощайте.

Больше они никогда не видели друг друга. В полдень следующего дня Гуго де Пейн, уже готовый в дорогу, прощался с уцелевшими друзьями.

- И все равно я поеду с тобой, - сказал Бизоль, выводя за уздцы своего коня. - Я не могу оставить тебя одного.

- Друг мой, - мягко остановил его де Пейн. - Все, все, кто идет со мной рядом - уходят в иной мир раньше срока. Я не хочу, чтобы подобное несчастье случилось и с тобой. Раймонд! - обернулся он к мужественному юноше, на чье лицо уже легла печать истинного воина. - Оберегай Сандру. Я знаю, что ты чувствуешь к ней; горе ее со временем утихнет, и ей будет необходим человек, на чье плечо она сможет опереться. Покиньте Тампль и Иерусалим. Отправляйтесь в Европу, в Маэн. Когда-нибудь, и я вернусь туда...

Раймонд, еле сдерживая слезы, произнес:

- Куда вы теперь, мессир?..

- В замок Аламут, - сощурившись на солнце, проговорил Гуго де Пейн. Навестить Старца Хасана в его осином гнезде. Должен же кто-то отомстить за несчастного графа Норфолка, и за кровь, пролитую ассасинами здесь, в Тампле?

- Но... вам потребуется помощь! - вскричал Раймонд.

- Справлюсь один, - усмехнулся де Пейн, вновь взглянув на солнце.

- Мы справимся вдвоем, - уточнил невозмутимый Бизоль. - Не могу же я отпустить его так далеко без верного спутника? Еще натворит бед...

- Однако, и я тоже... - закивал головой молчаливо стоявший рядом Джан. Гуго рассмеялся.

- Ну куда я без них? - сказал он, разводя руками. - Конечно, мы поедем втроем. Норфолк, побывавший в Аламуте, рассказывал мне много о тех потайных тропах, что ведут в гнездо Старца.

- А куда после Аламута? - спросил Раймонд так, словно с Хасаном ибн Саббахом уже было покончено.

- Не знаю, - нахмурил брови де Пейн. - Может быть, отправимся в Нарбонн. Там также найдется для нас дело.

- А... Константинополь? - затаив дыхание, спросил Раймонд.

И Гуго понял - что именно имеет в виду влюбленный юноша.

- Как знать! - туманно ответил он. - Как знать...

Три всадника выехали из ворот Тампля, помахав на прощанье Раймонду. Два рыцаря, и маленькая серая фигурка между ними - удалялись навстречу неизвестности, исчезая вдали. Вот они еще раз повернули головы, прощаясь с местом своего недолгого обитания, прощаясь с живыми и мертвыми, прощаясь с собой... И легкий стук копыт растаял под жарким солнцем.

ЭПИЛОГ

В 1124 году на католическом соборе в Труа, в присутствии папских прелатов, графа Шампанского и нового приора, заступившего на место умершего внезапно аббата Сито, клюнийский монах, принявший имя Гуго де Пейна, был провозглашен великим магистром Ордена тамплиеров... К этому времени Бернар Клервоский открыл уже более тридцати бенедиктинских монастырей по всей Франции и создал Орден цистерианцев, близкий по своему уставу и к предыдущему. После своей смерти его канонизируют и отныне станут называть Святым Бернаром... За пять лет до провозглашения великого магистра в разных точках земного шара были сыграны две свадьбы. Одна - в замке Маэн между молодым рыцарем Раймондом Плантаром и итальянской красавицей Алессандрой Гварини; другая - близ Иерусалима, в страшном для всех жителей лепрозории, где Чекко Кавальканти и Юдифь, обезображенные заразой, сошлись в брачном поцелуе... Луиза де Ксентрай и ее сестра Жанетта так и не дождались своих рыцарей, Бизоля и Роже, в замке Сент-Омер... Графу Танкреду лишь в 1125 году удалось наконец-то овладеть неприступной крепостью Тир и пленить казалось бы непобедимого Ималь-Пашу... Ломбардец Бер, по каким-то никому неизвестным причинам сменил место своей деятельности и был переброшен весьма далеко - в город Киев, очевидно в наказание за какие-то ошибки. Впрочем, это могло выглядеть и как повышение по службе и признание его заслуг. Но на новом поприще он не преуспел, поскольку закончил он свои дни уже так далеко, что дальше вроде бы и не бывает... До сих пор в Китае ходят легенды о маленьком Джане, основавшем целую школу с системой противодействия безоружного человека - меченосцам. Скончался он в девяносто с лишним лет, до самой старости сохраняя поразительную прыгучесть и ловкость... Византийская принцесса Анна Комнин трижды выходила замуж, но особое предпочтение отдавала литературной деятельности, поскольку прекрасное чувство любви никогда больше не посещало ее сердца... В 1131 году граф Фульк Анжуйский стал королем Иерусалима... В этом же году скончался великий магистр могущественнейшего Ордена тамплиеров... Когда умер подлинный Гуго де Пейн (и умер ли он вообще, обретя истинную свободу, а значит - и воспарив над жизнью) - неизвестно...

Девять сумрачных рыцарей, чьи лица лишь изредка освещались бледным светом укрывающейся средь туч луны, покачиваясь в походных седлах, медленно возвращались по древней Эгнатиевой дороге, каменистая лента которой начиналась из глубины веков и тянулась в вечность. Они ехали цепочкой девять слившихся с конями фигур, храня молчание, но понимая друг друга без слов. Красные восьмиконечные кресты горели на их белых плащах. Спокойно и холодно, словно высечено из мрамора было лицо первого из них, видящего впереди все опасности и преграды, знающего судьбу и надвигающегося на нее. Неуклонная решимость светилась в его ледяных, посверкивающих серой сталью глазах, а рука крепко держала рыцарское знамя, нацепленное на древко копья. В предгрозовом небе мигали застывшие звезды, изливая на землю печаль и горечь. И казалось, что в этом льющемся на твердь свете, рыцари уже не плавно плывут по Эгнатиевой дороге, а, оторвавшись от нее, поднимаются все выше и выше, над деревьями и холмами, к небу, касаясь обнаженными мечами падающих звезд и серебристого диска луны, выходят на свой последний путь - по усыпанной огоньками космической бездне. Губы впередсмотрящего рыцаря шептали то ли слова, то ли заклинания: он прощался с теми, кто был дорог ему и составлял великое братство тамплиеров. И по мере того, как он оканчивал фразу, один из рыцарей в этой цепочке отрывался от нее и исчезал вдали, сливаясь с сиянием звезд.

- ...Прощай, вечный странник в земном круговороте, познавший природу и людей, сербский князь Милан Гораджич, ушедший с любовью на устах... Прощай, весельчак и фантазер, неунывающий рыцарь Роже де Мондидье, одинокий и единственный, как и его око, смеющийся над своей смертью, потому что она не победила тебя... Милый, счастливый Виченцо Тропези, никто не отнял твоей жизни, потому что нельзя унести с собой солнечные лучи, прощай... Прощай, многомудрый и простой, нашедший то, что искал маркиз Хуан де Сетина, достойный всех сокровищ земли... Андре де Монбар, осторожный и неприметный, изобретательный и благородный, прощай... Доблестный рыцарь, чья слава всегда бежала впереди тебя, Людвиг фон Зегенгейм, мужественный и смелый, прощай... Прощай умный и хладнокровный граф Норфолк, твои достоинства и храбрость неоценимы... Прощай, Бизоль, мой добрый и старый друг, преданный и добродушный великан, никто никогда не победит тебя в этом мире... Прощайте, все!