КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы - Леонид Млечин

— Но до этого в КГБ знали, что за Щелоковым, за руководством МВД тянется какой-то преступный шлейф?

— Слухи были. Милиция занималась черновой, грязной работой. В белых перчатках там не поработаешь. Я часто работал в совместных оперативно-следственных группах и с уважением к ним относился. Вместе с тем их соприкосновение с уголовной средой, с грязью подрывало иммунитет самих органов. К началу 80-х появилась статистика, которая свидетельствовала о том, что в органах неблагополучно…

— Андропов хотел избавиться от человека, который мог влиять на Брежнева, — считает бывший член политбюро Александр Яковлев. — Власть вся была коррумпирована, почему он выбрал себе только один объект, достойный борьбы? Почему других не посмел тронуть?

Смертельно больной Андропов вскоре оказался в больнице, куда уже не вышел. У Щелокова возникает надежда. Он обращается за помощью к Черненко, второму человеку в партии.

Николай Щелоков надеялся, что Константин Устинович не бросит его в трудную минуту, ведь они оба были брежневскими людьми. Черненко его принял, но в помощи отказал.

В июне 1983 года на пленуме Щелокова вывели из состава членов ЦК. Бывший член политбюро Виталий Иванович Воротников записал в дневнике, как это происходило. Слово на пленуме взял Черненко:

— Политбюро решило предложить пленуму вывести из ЦК Щелокова и Медунова за допущенные ошибки в работе. Щелоков в последние годы ослабил руководство МВД, встал на путь злоупотреблений в личном плане. Построил дачи для себя и своих родственников. Взял в личное пользование три легковых автомобиля, подаренных министерству иностранными фирмами. Вел себя неискренне, несамокритично. По случаю семидесятилетия поручил снять о себе фильм, на который затрачено более пятидесяти тысяч рублей. Медунов грубо нарушал партийную дисциплину. В крае получило распространение взяточничество среди руководящих работников. Располагая неопровержимыми фактами, он не принимал необходимых мер для пресечения этих явлений. С его ведома со ссылкой на депутатский статус не возбуждались дела о привлечении виновных к ответственности Этим он скомпрометировал себя как руководитель и член ЦК…

Тайным голосованием обоих исключили из ЦК. Медунов вышел из зала, Щелокова на пленуме не было.

Удары следовали один за другим. А главное было еще впереди. Щелоков понимал, что рано или поздно его вызовут к следователям, предъявят обвинение, покажут ордер на арест, отберут документы и деньги, галстук и шнурки от ботинок и повезут в тюрьму. Такого позора он не хотел.

Указом президиума Верховного Совета СССР 6 ноября 1984 года он был лишен воинского звания «генерал армии».

12 ноября в квартире Щелокова был обыск. Изъяли 124 картины — Саврасов, Бенуа, Куинджи…

7 декабря Комитет партийного контроля решил: «За грубое нарушение партийной и государственной дисциплины, принципов подбора, расстановки руководящих кадров, злоупотребление служебным положением в корыстных целях в бытность министром внутренних дел СССР члена КПСС Щелокова Николая Анисимовича из партии исключить».

Таков был порядок, унаследованный еще со сталинских времен: сначала отобрать партбилет, потом сажать, чтобы за решеткой не оказался член партии…

12 декабря указом президиума Верховного Совета Щелоков был лишен звания Герой Социалистического Труда и всех наград, кроме полученных на войне.

Щелокову позвонили из наградного отдела президиума Верховного Совета СССР и предупредили, что надо сдать награды, которых его лишили. Таков порядок. Николай Анисимович сказал, чтобы приходили в три часа.

Он уже знал, что ордена не отдаст.

Это произошло на его даче в Серебряном Бору.

В полдень 13 декабря 1984 года Щелоков надел парадный мундир с Золотой Звездой Героя Социалистического Труда. На мундире было одиннадцать советских орденов, десять медалей и шестнадцать иностранных наград. Он зарядил двуствольное охотничье ружье и выстрелил себе в голову. Ему было 74 года.

Он оставил записку, адресованную генеральному секретарю Константину Устиновичу Черненко: «Прошу Вас не допустить разгула обывательской клеветы обо мне. Этим невольно будут поносить авторитет руководителей всех рангов, это испытали все до прихода незабвенного Леонида Ильича. Спасибо за все добро и прошу меня извинить. С уважением и любовью Н. Щелоков».

18 декабря 1982 года «Правда» сообщила о назначении Федорчука министром внутренних дел с освобождением от обязанностей председателя КГБ. В тот же день сообщалось о присвоении ему звания генерала армии.

После ухода Щелокова Андропов, наконец, провел через политбюро решение «о контрразведывательном обеспечении МВД СССР, его органов и внутренних войск».

Генерал Виктор Иваненко вспоминает:

— Вначале работа носила характер случайный. Поступил на кого-то из МВД сигнал — проверили. Органы милиции грязь руками перекапывают каждый день, к кому-то грязь пристает. Такой черной работы больше нигде нет. С приходом Андропова к власти поступил приказ: «Приступить к тотальной работе».

В Третьем главном управлении КГБ было создано специальное подразделение, на местах — группы. Задача — контрразведывательное обеспечение органов внутренних дел. Конечно, контрразведкой там и не пахло. По всей стране искали хотя бы одного шпиона в милиции и не нашли. Это была борьба с коррупцией, против сращивания с преступным миром. И одновременно отражение столкновения ведомств, соперничества, борьбы за влияние, за доступ к начальству…

В 1991 году министром внутренних дел стал Виктор Павлович Баранников, который в тот момент был в числе президентских фаворитов. Он отменил эту систему. Но постепенно к ней опять вернулись…

На местах городские и областные управления госбезопасности сотрудничали с милицией.

Виктор Иваненко:

— Когда меня назначили заместителем начальника Тюменского управления КГБ, я занялся борьбой с преступностью. Это потому, что был «недогруз». Можно было, конечно, отчитываться о работе со ссыльными, о предотвращении чрезвычайных происшествий, о вербовке иностранцев и выдворении нежелательных иностранцев из области. Но хотелось интересной работы. И мы выявили организованную преступную группу. Начинали с видеобизнеса, выявления подпольных видеосалонов, где показывались порнографические фильмы, а вышли на группу криминальных авторитетов, которые контролировали юг Тюменской области и имели своих людей в органах власти, в том числе и правоохранительных.

Написали в Москву, что выявлена преступная группа. А нам новый председатель КГБ Федорчук в ответ сообщил, что в Советском Союзе нет организованной преступности. Тем не менее работали вместе с милицией и в общей сложности арестовали около 100 человек. Когда Федорчука убрали из КГБ, получили благодарность…

Виталия Васильевича Федорчука обвиняют в том, что он в МВД разогнал многих ценных работников, издавал нелепые даже по тем временам приказы «О хозяйственном обрастании», запрещая покупать машины и садовые участки. Федорчука уважали только за одно — сам он не был хапугой.

Он требовал рано приходить в министерство, считал и субботу рабочим днем, не возражал, когда приезжали в министерство и в воскресенье.

Профессор Владимир Филиппович Некрасов рассказывал мне, как Федорчук приучал своих подчиненных к новому графику:

— Утром дежурный докладывает начальнику одного из главков: «Вас министр спрашивал». — «Когда?» — «В семь тридцать». А этот генерал-лейтенант тоже приходил пораньше, к восьми. Но тут 7.30… Однако на следующий день, когда генерал на всякий случай пришел раньше обычного, ровно в половине восьмого ему позвонил министр. И он понял, что именно с этого времени ему следует начинать рабочий день.

Самое большое обвинение, которое предъявили Федорчуку, говорит профессор Некрасов, это бездумное гонение на кадры. Он пришел с указанием Андропова провести массовую чистку министерства внутренних дел.

Помогал Федорчуку заместитель по кадрам Василий Лежепеков, который до этого был начальником политуправления пограничных войск, потом заместителем председателя КГБ по кадрам.

Андропов отправил его в МВД со словами:

— Там развелось много гнили — нужно почистить.

Цифры называются разные, но при Федорчуке из органов внутренних дел было уволено около 100 тысяч человек.

Конечно, какую-то часть уволили обоснованно, замечает профессор Некрасов. Но не такое же количество! Потом пошли потоки писем, и пришлось признать, что многих уволили незаконно. Их восстановили. Скажем, в Иркутской области из 28 начальников городских и районных отделов одним махом 25 сняли. Причем делалось это не по злобе, а в стремлении навести порядок…