Ратибор. Окталогия (СИ) - Фомичев Александр Игоревич

– Кто ещё мог?.. – между тем, не обращая внимания на едкие перешёптывания за спиной, продолжил вслух размышлять Ратибор, добро отхлебнув перед этим из бурдюка с водицей. – Радислав, почему нет?.. Личный повар Свята, травануть мог спокойно, ибо доступ, естественно, имеется ко всей жратве княжьей! Плюс рычаги давления… Жена и… сколько там детишек у этого румяного толстячка?.. Четверо?

– Уже пятеро! – отозвался из‑за спины Емельян. – Да‑а‑а, рычажки принуждения просто убойные… О‑го‑го рычажищи какие, я бы сказал!..

– Вот и я о чём! – Ратибор продолжил загибать пальцы. – Потом, Бронислав и Ладимир. Оба частые гости в тереме владыки, по службе хаживают регулярно. Могли намутить чего нехорошего? Чисто теоретически? Могли, почему нет?.. Если что, тоже с семьями оба, то бишь с рычагами…

– Ну да, а у Добролюба, кстати, уж внуки давно имеются… – Мирослав озадаченно крякнул. – То есть надавить у каждого из них есть на что…

– Угу… Как и у вас, собственно… – тихонько пискнул Емельян, опасливо при этом уставившись в размеренно покачивающуюся при езде верхом могучую спину рыжебородого богатыря.

– Опять кого из нас подозреваешь, бубнилка? – не оборачиваясь, недобро рыкнул Ратибор.

– Как глава Тайной Канцелярии, я обязан прощупать все варианты…

– А те, что я озвучил сейчас, ты уже щупал, а? Или щупальца ещё не дошли, щуплый ты наш?..

– Обижаешь, Ратиборушка, усё обдумано‑передумано, все под наблюдением денно и нощно! Лучшие силы брошены, так сказать!..

– Если твои лучшие силы состоят из таких же горемык, каких ты к нам с рыжиком приставил давеча, то дела у канцелярии вашей таинственной довольно плохенько идут, я тебе доложу… – Мирослав скептически покачал русой гривой, после чего задумчиво продолжил: – Из прислуги‑то не мог кто, Емеля, напакостить князю? Может, обидку какую затаил на Свята?

– Кто же их знает… – тяжело вздохнул новоиспечённый главарь ищеек Мирграда. – Вроде проверили всех, и не по разу… Люди надёжные, не первый год во дворце горбатятся… Как и все те, кого ты, Ратиборушка, перечислил пару минут назад… Видимой причины так невзлюбить что князя, что тебя у них нет… Если и заставили их пойти супротив дяди, так только под давлением… Но вообще, мне кажется, зря мы все яички в одну корзину сложили! У Святослава, думается, свои недоброжелатели имеются, а у тебя, медвежонок, свои… Например, тот же тёмный волхв! Если бы он хотел владыку Мирного города травануть, то явно легко бы это сделал, как мне мыслится. Значится, непричастен в данном случае! А вот заказик на твою ряху повторить… Почему бы и нет⁈ Ничто людское чародеям не чуждо, в том числе и самые простые способы умерщвления… Денег у Мельванеса явно куры не клюют, а вот как самочувствие его после вашей последней встречи, это вопрос!.. Поди, слаб сейчас? Отлёживается, в себя приходит… Оттого и решил заполучить твой кочан с помощью лихих головорезов…

– Хм… На редкость стройные умозаключения, Емелька! – Ратибор удивлённо хмыкнул. – Гладко излагаешь, логично… Я сам на него, было дело, подумал поначалу, но после отбросил мыслю эту… Теперича кумекаю, что, возможно, и зря! Поспешил…

– Благодарю на добром слове, Ратиборчик! – скромно пробурчал главный мирградский сыскарь. – Рад, что ты, наконец‑то, оценил… Жаль только, что «на редкость»… Надо бы исправляться… мне.

– В общем, – подводя итог, промолвил Мирослав, – вариантов хватает и без Тихомирки…

– Ты сам‑то веришь, друже, что кто‑то из них способен на такое? – угрюмо проворчал Ратибор.

– Не‑а! Но рычаги давления, как правильно талдычит Емеля…

– Да идите вы в баню со своими рычагами, что ты, что этот новоявленный нюхач! Носяра ещё не дорос такие должности занимать да короб с мозгами пустоват малость! – гневно взорвался рыжебородый витязь. – Куда ни плюнь, одни головастики кругом! Все прям шибко умные, страсть! Два вершка от горшка, а мнят о себе бог весть что!

– Ты чего, Ратик, сам на место Зедамира метил, что ль?.. – растерянно захлопал глазами Емельян, озадаченно при этом почесав свою белобрысую макушку.

– Ты чего, белены хапнул пучок⁈ Да сдалось оно мне, как седло поросёнку! – фыркнул пренебрежительно Ратибор. – Но это не отменяет того факта, что на таких должностях люди обязаны опытные сидеть, прожжённые, так сказать, то есть не один пуд соли слопавшие на делах сыскных, а ты до сих пор в розовых облаках витаешь, как дитя неразумное, уж без обид!

– Какие обиды⁈ Ты прав, дружище, тысячу раз прав, – неожиданно Емельян согласно крякнул, к вящему удивлению обоих приятелей. – Вот коли не смогу найти того, кто безобразничает, сам уйду в отставку… Так сказать, по собственному желанию! Значит, не моё, коль не справился!.. Чего шаровары зазря протирать на скамье, что не под тебя выстругана…

– Ловлю на слове, Емеля, – буркнул негромко Ратибор. – Осторожен только будь! Как показали последние события, умертвить человека нашему злодею хитрозадому, как тебе окропить берёзку жёлтеньким…

– А меж тем ни на пядь не приблизились мы к разгадке того, кто, если не Добран, – наш грызун, – Мирослав сокрушённо вздохнул. – Да и каши в головушке только прибавилось…

– Это точно… – задумчиво пробормотал рыжеволосый воин, потрепав по холке своего красавца коня. – Если верить Емеле, то не прав я насчёт Тихомира… А это значит, что не там копал всё это время… Прах и пепел, вот ведь дерьмо Карачуна!.. Вернёмся, надо всех прошерстить ещё по новой, всех обитателей терема! Слышишь, раскудрявый непоседа? Всех!

– Слышу, сделаем, – с тяжёлым вздохом отозвался слегка упавший духом Емельян. – Ибо если не выгорит у меня, не видать нам с Жилькой своей избушки в ближайшие лет десять… Должность писаря как‑то не особо в почёте; заработать на ней можно разве что на ночной горшок да на миску супа…

– Не смей вешать нос, Емеля! – попытался приободрить княжьего племяша Ратибор. – Найдём мы этого мерзавца, не сомневайся! Пора плотно заняться нашей крыской, как я погляжу!.. А то эта подлюка вечно будет выливать нам помои под ноги… Или чего похуже!.. Так ведь и поскользнуться можно!

Тихой сапой трое приятелей продолжали своё путешествие по Соколиному тракту. Бобруйская слобода, а вместе с ней и Проклятая долина с располагавшейся в ней заброшенной деревушкой Твердоземье с каждым мигом всё приближались да приближались. И отчего‑то друзьям становилось всё тревожнее и тревожнее, как будто кошки на душе скребли. Каждого из них снедало нехорошее предчувствие, что поход этот будет не столь простым да безоблачным, как могло показаться им поначалу.

Глава 8

Бобруйская слобода

Вечерело. Багряное светило неумолимо клонилось к закату, медленно, но верно забирая с собой невыносимый июльский зной. Оливена, продираясь сквозь лесную чащобу, бежала так быстро, как только могла, при этом периодически спотыкаясь и испуганно всхлипывая. Семнадцати лет от роду, молодая русая красавица мчалась прочь от располагавшейся недалече родной деревеньки Бобруйки, не обращая внимания на хлеставшие её по неприкрытым, оголённым ножкам крапиву с репейником да больно впивающиеся периодически в босые пятки хвойные шишки, колючки да сучковатые палки. Простое летнее льняное платьице на встревоженной не на шутку сельчанке оказалось местами подрано; причём явно не только дремучий лес был в этом повинен. Девушка бежала куда глаза глядят, не шибко хорошо имея представление, где же она находится сейчас. Знала объятая страхом лебёдушка лишь одно: надо убираться прочь, прочь от своего родного дома! Но куда⁈ Оливена остановилась и напряжённо огляделась, автоматически проведя пальчиками по царапине на правой щеке, образовавшейся от стеганувшей ей по симпатичному личику еловой ветки.

«К Соколиному тракту надо! – озарила юную деву внезапно такая простая и вместе с тем правильная мысль. – Где‑то там через дорогу, вёрстах в двух чуть западнее, если напрямки мчаться, через бурелом, избушка заброшенная стоит отошедшего в мир иной с два года назад старого отшельника Вутимора! Пережду пока в ней, а там видно будет…»