Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко

Защитный слой, автоматически окутавший серым туманом тело капсулы, был звоночком тревожным — сквозь обычную землю наш транспорт проходит со свистом, залихватски раздвигая боками самые твердые породы. Видно, недаром ползут слухи о неком тайном оружии, захороненном здесь.

Данное гиблое местечко, образовавшееся около шестидесяти лет назад сразу после войны и короткого, но бурного землетрясения, представляло собой глубокую трещину, внутри которой не то что никто не жил — там даже ничего не росло. По этой самой причине территория Разлома просматривалась Организацией лишь формально: полезные ископаемые нас не интересовали, а кроме них, общаться здесь было не с кем.

Черно-бурая, словно опаленная по краям адским пламенем, рана на теле многострадальной земли все еще не затянулась и даже, по первому впечатлению, стала потихоньку наступать на соседние участки — по крайней мере, кусты, росшие у самой границы, выглядели чахлыми и больными, а на глубине нескольких ладоней сканер обнаружил заброшенные звериные норы.

На приборной панели загорелись примерные координаты цели.

Слегка дрожащей рукой я отжал рычаг и начал спускаться ниже, ниже… еще ниже… пока дно капсулы не царапнуло по чему-то острому.

— Кто будет выходить? — голосом приговоренного к смертной казни уточнил Третий, не открывая глаз.

Проверив надежность запоров на дверях, я выглянул сквозь стекла и, размеренно дыша, чтобы успокоиться после увиденного, ответил:

— Никто.

В наушнике взвизгнул куратор. Не слушая воплей о долге, задании и прочей ерунде, я изо всех сил вжал в пол педаль, притянул руль и направил капсулу вверх. Неведомая сила рывком завалила наш многострадальный транспорт набок, с жутким скрежетом металл корпуса начал прогибаться под невидимыми кувалдами. Со стороны багажного отсека донесся душераздирающий крик. С некоторым опозданием до меня дошло, что мы забыли вынуть из капсулы тело Ниацина, и проклятый лунатик от удара пришел в себя. Ох, до чего не вовремя!

В следующую секунду (если верить показаниям прибора, прошло не больше времени) вместились следующие события. Во-первых, я-таки сумел вырваться из лап невидимого противника и взлететь. Во-вторых, хвостовая часть капсулы оторвалась. В-третьих, Ниацин с воплем вывалился в образовавшийся проем и рухнул на кучу окаменелого коровьего гуано, неведомо как оказавшегося на дне Разлома. В-четвертых, толстяк попытался спасти аптекарского сынка, но добился лишь того, что высыпал ему на голову разобранную на детали женскую дубликат-болванку и оставшиеся бутылки с отравой.

Короче говоря, разведка удалась.

Когда наша раненая капсула вынырнула на поверхность, Третий разжал судорожно стиснутые зубы и осведомился:

— Что это было?

Наушник завибрировал, и сварливый кураторский голос поддержал:

— Вот именно! Хотелось бы знать, Пятый, почему вы допустили преступное самоуправство и отказались выполнять команды курирующего администратора?!

— Шкуру спасал, — коротко ответил я, неуютно поеживаясь— сквозь дыру в корпусе ощутимо сифонило. — Вы видели то, что на нас напало?

Молчание в эфире, очевидно, означало, что куратор отрицательно замотал головой.

— А я удостоился чести! Какая-то скотина заговорила подземные воздушные потоки. Любого приблизившегося к «глазу» на расстояние вытянутой руки они расплющивают в лепешку и вешают на стенку. Вероятно, для красоты. Штук пять таких «картинок» там уже болтается, так что мы не первые, кто пришел поглазеть на чудеса Разлома. Есть и капсулы — одна точно наша, а две лично мне незнакомые.

— А что с «глазами»? — обеспокоенно спросил куратор.

— Прикованы к крупным кускам породы цепями. Длина цепей подобрана с таким расчетом, чтобы они показывали лишь допустимую часть подземного пейзажа — каменный мусор, рядовые породовые слои, пустоты. Развернись камеры еще на пару градусов, и на наши экраны попала бы совсем иная картинка. Конечно, я не специалист… но там имеются такие необычные экземпляры синих камешков, что впору задуматься: кому все это могло пригодиться?

— Гномам? — предположил куратор и сам же себя опроверг. — Не может быть, ерунда. Даже столь продвинутая технически раса, как они, не может видеть невидимое. Тем паче его пленять. Да и нет ведь уже на этой территории никаких гномов! Лет шестьдесят, как бросили оба своих города и ушли куда-то… Кстати! Пятый, немедленно в подземку! Надо глянуть, как себя чувствуют «глаза» под станциями!

— На поломанной капсуле? — робко вякнул Третий.

— Что-о-о?! — взревело в наушнике. — Все-таки ухайдакали казенный транспорт, мерзавцы!

— Мы спасали свою жизнь! — попытался оправдаться толстяк, но его робкий голос остался не услышанным на фоне обвинительной речи, которой угостил нас куратор.

В свете данных обстоятельств я предпочел умолчать пока о том, что мы потеряли в Разломе Ниацина. И даже унизился до того, что попросил Третьего заткнуть дыру в хвостовой части тряпками и мешками, чтобы можно было все же выполнить приказ куратора. Станцию, правда, выбрал неглубокую— ту, что под Овечьим Кутом.

До самой деревни летели молча. Третий время от времени обиженно посапывал, но протестовать вслух не решался — куратор все никак не мог успокоиться и монотонно причитал по поводу испорченной капсулы.

Камни у входа на станцию были видны издалека. Восприняв гномью пометку FE-65 как призыв к действию, местные художники испоганили поверхность склона множеством надписей и картинок. Какой-то умник даже додумался обрисовать свой собственный курносый профиль вместо автографа. Перед самым спуском вниз я еще раз убедился в том, что двери заперты (о том, что хвост представляет собой прекрасную лазейку, думать не хотелось), и плавно направил капсулу сквозь толщу скалы и земли внутрь.

Лирическое отступление.

Хочу сразу расставить все точки над «i»: гномы никогда не были нашими клиентами, как, впрочем, и питомцами Положительных. Маленький народец всегда славился неверием в какие-либо идеалы и отличался грубым материализмом. Купил-продал, отработал-отдохнул — вот и вся философия. После смерти гномьи души падают прямиком в небытие, без вариантов. Хоть греши, хоть не греши. Даже если отдельная гномья особь всю жизнь подкармливает птичек и соблюдает посты, в рай она не попадет. Зато и за преступления не получит адекватного наказания, чем многие гномы, как я слышал, вовсю пользовались.

Кое-кто из наших аналитиков даже рискнул утверждать, что сокращение популяции маленького народа происходит не случайно. Дескать, сам Создатель глубоко разочарован в этих особях и планомерно стирает зловредных атеистов с лица земли. Что по этому поводу думаю я? Не знаю. Наблюдая растущий людской скептицизм, иногда побаиваюсь, что и человеческий род со временем лишится рая (а заодно и ада). И куда тогда денемся мы? Как говорится, повод для размышления…