Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов - Рой Медведев

Реакция на эту статью оказалась довольно жесткой: все поступающие в СССР номера журнала конфисковывались, а корреспондент «Ньюсуик» в СССР Андрей Нагорски немедленно объявлен «персона нон грата» и выслан из страны. В ответ американские власти выдворили из США постоянного корреспондента «Известий» Мэлора Стуруа, который провел в Вашингтоне многие годы и возглавлял, если верить слухам, партийную организацию советской колонии в США. Но обмен «репрессиями» против журналистов, конечно, не остановил потока статей и материалов в западной печати о близкой кончине Брежнева, о финале его эпохи, возможных преемниках и последствиях перемен в советском руководстве.

Майские праздники 1982 года Л. И. Брежнев отмечал в больнице. В сообщениях американской разведки Президенту Рональду Рейгану высказывалось предположение, что Брежнев должен будет оставить свой пост на Пленуме ЦК КПСС, который уже назначен на май 1982 года. При этом назывались четыре возможных преемника: Черненко, Кириленко, Андропов и Устинов. Впервые как политически значимая фигура был назван в прогнозах и 51-летний Михаил Горбачев. Однако среди более сведущих людей из аппарата ЦК КПСС речь шла только о двух кандидатурах – Андропове и Черненко.

Андропов и Черненко

В последние годы жизни Брежнев оказывал Константину Черненко наибольшее доверие. Черненко был всегда рядом. Он готовил документы для Брежнева в Кремле и на Старой площади и почти ежедневно навещал шефа в загородных резиденциях. Во время отдыха в Крыму, когда Брежнев принимал здесь по сложившейся традиции лидеров социалистических стран или компартий западных стран, Черненко всегда стоял чуть сбоку и сзади от Генерального секретаря, держа под мышкой большую папку с бумагами. Даже став членом Политбюро и секретарем ЦК КПСС, Черненко оставался, в сущности, главным помощником Брежнева и начальником его личного Секретариата.

Не было лучшей кандидатуры на роль преемника Брежнева и для всей «днепропетровско-молдавской мафии» – многочисленного клана друзей и родственников Брежнева, занимавших к концу 1981 года около 100 мест в составе ЦК КПСС. Хотя Черненко жил всегда довольно скромно и не был замечен в стяжательстве или в особой страсти к наградам и дорогим подаркам, он являлся не просто своим человеком в «клане Брежнева», а одной из его главных опор. Однако внутри Политбюро и Секретариата ЦК КПСС у Черненко не имелось серьезной поддержки. Не обладал он поддержкой и в военных кругах. В годы Великой Отечественной войны этот крепкий и здоровый партийный работник из Красноярского края учился в Высшей школе партийных организаторов в Москве. А в начале 1930-х годов молодой Черненко служил в пограничных войсках и был отличным стрелком и пулеметчиком. В 1948 году Черненко назначили заведующим одного из отделов ЦК КП(б) Молдавии. Здесь он познакомился и подружился с Брежневым, который в 1950 году возглавил партийную организацию этой республики.

Когда Брежнев после своей работы на целине вернулся в Москву и был избран в Секретариат ЦК, а через год и в Президиум ЦК КПСС, он вспомнил о верном Черненко. Черненко пригласили в Москву, где он и возглавил один из секторов в отделе пропаганды и агитации ЦК КПСС, а также журнал «Агитатор». После избрания Брежнева на пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР Черненко стал начальником рабочего секретариата этого Президиума. В 1965 году Черненко, как и следовало ожидать, возглавил Общий отдел ЦК КПСС. В сущности, это была главная канцелярия ЦК КПСС, но с гораздо большими правами и ответственностью, чем канцелярия Верховного Совета. Роль аппарата различалась при различных лидерах. Он не являлся решающим при таких вождях, как Ленин, Сталин или Хрущев, но их значение резко возросло при Брежневе, который почти во всем полагался на аппарат. Бывший помощник Черненко Виктор Прибытков писал в книге с многозначительным названием «Аппарат»: «Брежнев привел в Кремль другую команду. Среди них – сравнительно молодой человек – никому тогда не известный Константин Черненко. Ему поручается самый “влиятельный” участок – Общий отдел ЦК. Ему поручается тот отдел аппарата, в котором не просто готовятся те или иные решения, но, в силу “бюрократически-бумажной” специфики, появляется возможность управлять процессом влияния: быстрое решение “нужных” и медленное решение “не нужных” Брежневу вопросов. Только от одного движения документов, их скорости перемещения в пространстве зависит очень, очень много в работе и управлении государством. Что-то пропихивается вперед, что-то ложится в долгий ящик…

На подобную должность, от которой зависит собственное существование самого аппарата, ставят не всякого, а самого верного доверенного друга! Таким для Брежнева был один – Черненко. Хранитель, своего рода, партии! Ее секретов!»[317]

К. Черненко нравилась эта тихая, но важная аппаратная, даже бумажная работа. Он отличался трудолюбием, добросовестностью, исполнительностью и обрабатывал огромный объем информации. Для Брежнева, который как раз не любил работать с бумагами, Черненко был незаменим, но мало кто оценивал его как самостоятельного политика. Однако Брежнев настойчиво продвигал своего верного помощника вверх, и это порождало в нем самомнение и амбиции. В 1971 году Черненко стал членом ЦК КПСС, в 1976 году – кандидатом в члены Политбюро и секретарем ЦК, в 1978 году – членом Политбюро ЦК КПСС. Он представлял здесь и дополнял Брежнева, который из-за болезни не мог полноценно выполнять свои обширные обязанности.

После смерти Суслова обязанности «главного идеолога» ЦК КПСС начал исполнять Черненко. Он принял на себя контроль за печатью и пропагандой и провел несколько совещаний по проблемам культуры и идеологии. Именно Черненко возглавил делегацию КПСС на очередном съезде Французской компартии, что свидетельствовало о переходе к нему руководства международными отделами ЦК КПСС. Для Запада это был важный знак, хотя на самом деле речь шла о временной замене. Умершего секретаря ЦК мог до очередного пленума заменить только другой секретарь ЦК. Однако закрепиться на новых позициях внутри ЦК КПСС Черненко не мог. У него и раньше были серьезные проблемы со здоровьем, которые он тщательно скрывал. Его часто мучил удушающий кашель, он был склонен к простудам. В боковом кармане Черненко еще в конце 1970-х годов постоянно носил миниатюрный импортный ингалятор с лечебным аэрозолем, который время от времени незаметно подносил ко рту. Во времена Брежнева при встрече членов Политбюро с руководителями социалистических стран и союзных республик возник ритуал мужских поцелуев в губы. Этот ритуал очень не любил Андропов, который после одной из встреч с больным Цеденбалом тяжело заболел гриппом. Но эти поцелуи оказались просто губительны для Черненко. Еще в начале марта 1982 года Черненко руководил одним из важных пленумов ВЦСПС, но в середине марта заболел и не смог принять участие в других уже объявленных мероприятиях и конгрессах. Болезнь затянулась, и на торжественном заседании в Кремле по случаю дня рождения В. И. Ленина 22 апреля 1982 года доклад от имени ЦК КПСС делал уже не Черненко, а Андропов. Все эти известия из Москвы тщательно анализировались, но далеко не всегда правильно интерпретировались в западной печати. Так, например, журнал «Шпигель» писал в одном из мартовских номеров: «Против кандидатуры Константина Черненко, которую защищает Брежнев, выступают и интригуют консервативные силы. Они хотят вернуть империю к порядку и дисциплине. Их вожди находятся в армии и органах безопасности… Если Брежнев выдвигал на первый план нужды народа, заботясь о производстве мяса и молока, то консерваторы выступают за вооружение, за противостояние Западу и нарушение Хельсинкских соглашений»[318]. На самом деле именно Черненко был глубоко консервативным человеком, от которого трудно было ждать даже незначительных перемен.