Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов - Рой Медведев

Благодаря любезности и вниманию Председателя Верховного суда СССР Е. А. Смоленцева, а также правам и статусу народного депутата СССР я получил возможность в начале 1991 года ознакомиться с многотомными делами А. А. Колеватова, Б. Буряце, некоторых торговых дельцов. И обвинительные заключения, и протоколы допроса, и тексты приговоров содержат данные о многочисленных хищениях, взятках, длинные списки изъятых драгоценностей. Однако нигде в этих томах с сотнями различных документов нет упоминаний о связях подсудимых с Галиной Брежневой, с семьей Щелокова, с семьей В. Гришина или с самим Брежневым. Даже для такого неспециалиста, как я, было очевидно, что каждый из подсудимых мог так долго находиться на посту и иметь столь баснословные ценности лишь при наличии мощного покровительства власть имущих. Но ни следователи, ни государственные обвинители, ни судьи не задавали (или не заносили в протокол) вопросов о связях подсудимых с партийными лидерами и членами их семей. Однако и для большинства членов Политбюро, и для крупных дельцов теневой экономики и уголовного мира было понятно, против кого направлены эти удары пришедшей в движение машины КГБ. Андропов и его политические союзники демонстрировали свою осведомленность и силу. Западные газеты переполнялись разного рода слухами, корреспонденты хотели получить в ТАСС фотографию Галины Брежневой, но их просьбы не были выполнены.

Новая болезнь Брежнева

Под давлением ближайшего окружения, стремившегося продемонстрировать мобильность и относительное здоровье Брежнева, он отправился в марте 1982 года в далекий Узбекистан, чтобы вручить этой республике орден Ленина. В Ташкенте Брежнева с великими почестями встречал Шараф Рашидов, партийный руководитель республики и «писатель», произведения которого большими тиражами распространялись не только в Средней Азии. Этот визит, однако, кончился драматически.

Как обычно, все поездки Брежнева были заранее расписаны по специальному графику; надо было подготовить охрану и встречу. Но в один из дней график и порядок визита были нарушены. Без особой подготовки Брежнев и Рашидов решили осмотреть сборочный цех одного из крупнейших в стране авиационных заводов в Ташкенте. Вот как описывал случившееся начальник личной охраны Брежнева Владимир Медведев: «Выйдя из машины, двинулись к цеху сборки. Ворота ангара были распахнуты, и вся масса людей также хлынула в цех. Кто-то из сотрудников охраны с опозданием закрыл ворота. Тысячи рабочих карабкались на леса, которыми были окружены строящиеся самолеты, и расползались наверху повсюду, как муравьи. Охрана с трудом сдерживала огромную толпу. Чувство тревоги не покидало. И Рябенко, и мы, его заместители, настоятельно требовали немедленно вернуться, но Леонид Ильич даже слушать об этом не хотел.

Мы проходили под крылом самолета, народ, заполнивший леса, также стал перемещаться. Кольцо рабочих вокруг нас сжималось, и охрана взялась за руки, чтобы сдержать натиск толпы. Леонид Ильич уже почти вышел из-под самолета, когда раздался вдруг скрежет. Стропила не выдержали, и большая деревянная площадка – во всю длину самолета и шириной метра четыре – под неравномерной тяжестью перемещавшихся людей рухнула!.. Люди по наклонной покатились на нас. Леса придавили многих. Я оглянулся и не увидел ни Брежнева, ни Рашидова, вместе с сопровождающими они были накрыты рухнувшей площадкой. Мы, человека четыре из охраны, с трудом подняли ее, подскочили еще местные охранники, и, испытывая огромное напряжение, мы минуты две держали на весу площадку с людьми.

Люди сыпались на нас сверху, как горох.

…Леонид Ильич лежал на спине, рядом с ним – Володя Собаченков. С разбитой головой. Тяжелая площадка, слава Богу, не успела никого раздавить. Поднимались на ноги Рашидов, наш генерал Рябенко, местные комитетчики. Мы с доктором Косаревым подняли Леонида Ильича. Углом металлического конуса ему здорово ободрало ухо, текла кровь. Помогли подняться Володе Собаченкову, сознание он не потерял, но голова была вся в крови, кто-то прикладывал к голове платок. Серьезную травму, как потом оказалось, получил начальник местной «девятки», зацепило и Рашидова.

…Конечно, если бы мы не удержали эту тяжеленную площадку с людьми на ней – всех бы раздавило, всех, в том числе и Брежнева»[314].

Несмотря на травмы и перелом ключицы, Брежнев настоял на продолжении визита и на следующий день прочитал большую речь и вручил Рашидову орден Ленина – для всего Узбекистана. Однако уже в самолете при возвращении в столицу Брежнев чувствовал себя плохо, и его положили в больницу на улице Грановского. Он с трудом говорил и почти не мог пользоваться правой рукой. Общее состояние генсека было очень тяжелым. Брежнев находился в больнице до начала лета, хотя его два раза поднимали с постели, переодевали и везли в Кремль – на торжественное собрание в день рождения В. И. Ленина и на майский Пленум ЦК КПСС.

Еще до драмы в Ташкенте американский журналист Симон Хэд писал: «Слабое здоровье Брежнева стало за последние шесть лет равнозначным игральной карте в мировой политике. Каждый раз, когда эта тучная деревенеющая фигура отваживается выйти за Кремлевские стены, внешний мир внимательно ищет симптомы разрушающегося здоровья. Со смертью Михаила Суслова, другого столпа советского режима, это жуткое пристальное внимание может только усиливаться. Свидетельства о состоянии Брежнева разнообразятся от одного выхода к другому. Во время ноябрьских встреч с Гельмутом Шмидтом, когда Брежнев едва не падал при ходьбе, он временами выглядел так, будто не сможет протянуть и дня. Во время предшествующих встреч с Вилли Брандтом он выглядел намного лучше, несмотря на напряженность из-за Польши»[315].

После Ташкента тема смерти Брежнева и разного рода вариации по поводу его возможного преемника стали едва ли не доминирующими в тех разделах западных газет и журналов, которые отводились для освещения жизни СССР. Один из самых популярных американских журналов «Ньюсуик» вышел в середине апреля 1982 года в необычном оформлении. На обложке был изображен гипсовый бюст Брежнева, покрытый расползающимися трещинами. Туда же вынесен заголовок главной статьи номера – «Последние дни Брежнева».

В статье говорилось: «В течение месяца приближающийся конец написан на его лице; в глазах и взгляде Брежнева уже нет той силы, которая оживляла и правила Советским Союзом последние 18 лет. Москва на прошлой неделе была взбудоражена слухами, что Брежнев лежит больной в больнице или дома. Водоворот слухов пошел от неожиданного возвращения из Ташкента, отмененных дипломатических встреч и некоторых грубых “перетасовок” в ЦК КПСС. В “верхах” царит неопределенная тишина и нет никаких знаков от вождя. Как было в темные времена Сталина и Мао, здоровье Брежнева – один из наиболее хорошо охраняемых в мире секретов. Но “Ньюсуик” узнал, что в специальном докладе американской разведки говорится, что Брежнев был сражен очень тяжелым ударом в Ташкенте две недели назад и в настоящее время лежит в московской больнице. Документ заключает, что, даже если Брежнев оправится, он не будет способен долго стоять у власти в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС и Президента Советского Союза»[316].