Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

- Да, интересная трактовка. И правда, не вижу смысла держаться за надоевшие всем стереотипы. Когда все играют одинаково, по единому шаблону, это просто скучно. "Гамлет? Он должен быть бледным. Каин? Тот должен быть грубым"... Из года в год, из театра в театр, из постановки в постановку - одно и то же... Ты прав, надоедает. Мне понравился Тартюф Михаила Боярского в фильме Яна Фрида. Такого Обманщика еще никто не сыграл. Он бесподобен, хоть и сокрушил все существующие для этой роли шаблоны.

- Да, Святоша - мушкетер, лихо гарцующий на лошади и сигающий в окно от взвода солдат - это абсолютно новая и смелая трактовка, - кивнул Константин, - и меня это тоже впечатлило. С тех пор я и начал искать новые решения в режиссуре. Взять хотя бы сегодняшний спектакль, Натали. На всех иллюстрациях к беляевскому роману Керна рисуют непременно кряжистым или пересушенным ученым сухарем с маленькими глазками под роговыми очками. Но когда на сцену выходит наш Славочка - никто в зале и не сомневается, что это и есть профессор Керн - лучший ученик профессора Доуэля, который не убивал своего наставника, а пытался спасти его. Когда это не удалось - Керн попытался спасти хотя бы их совместную работу. Слишком гордый, чтобы оправдываться перед истеричной девицей. Был уверен, что сама жизнь их рассудит. А когда увидел, что все поверили крикунье, не смог простить себе того, что так подвел своего учителя и их эксперимент.

Костя, ты мне это уже в энный раз говоришь, - заметила Наташа, - я знаю, как ты трактуешь "Эксперимент". Мы же сто раз обсуждали его и образы героев, как ты их видишь.

- Да-да, пардон, Натали. Увлекся. Так вот, хорошо бы Славе перенести свой "огонь подо льдом" в эту роль. А то сейчас Керн у него - аскет, проводящий лучшие годы в лаборатории, бывший мальчик-зубрилка, эдакий Знайка из сказки Носова. А когда сегодня я увидел, как Славик колотит этого идиота, я понял: эврика, вот оно, новое прочтение образа: тихий, спокойный, интеллигентный ученый - но глаза у него всегда сверкают, и в какой-то момент наружу вырывается внутренний пламень, и это как извержение вулкана для тех, кто его обозлил. Как тебе это?

- А со Славой ты это будешь обсуждать? Ты же не собираешься передать роль Керна мне? - спокойно ответила Наташа.

- После спектакля поговорю с ним, - видя, что все закинутые удочки не дали улова, и Наташа не сказала ничего лишнего, Лаврецкий перестал их закидывать.

В ложу прошел Евсеев с охраной и сел по другую сторону от Наташи.

Прозвенел третий звонок. В зале нетерпеливо зааплодировали. Погас свет. Занавес плавно разошелся, открывая кабинет в черных и красно-коричневых тонах: книжные шкафы, массивный дубовый стол, кресла, лампа под зеленым абажуром...

"Костя явно что-то подозревает, вот и делает мне намеки. Если не перестанет, рявкну на него как следует. Еще есть возможность все обратить в шутку. Он и раньше меня подначивал из-за Вяземского, потом - из-за Чиркова и прекращал шуточки после хорошего окрика. Надо и сейчас так сделать. Пусть думает, что все как обычно и сворачивает тему. Мне пофиг, а Славу тут задергают. Вот уже и Стас придумал, семинаристом обзывать. Пользуются тем, что Слава - не я, посылать и огрызаться не умеет, по-другому воспитан..."

***

Наташа смотрела на сцену с нарастающим изумлением. Это было что-то новое. Так Слава еще не играл. Сегодня его Керн был не "ботаником" - аскетом, книжным мальчиком, "Знайкой", как сказал Лаврецкий, а человеком сильных страстей, кипящих под внешней невозмутимостью и время от времени прорывающихся наружу. Под стать ему была и Алиса - Лоран. Она сегодня тоже изменила свое прочтение роли, и ее Мари была не просто экзальтированной девицей, которая поначалу симпатизировала молодому начальнику, а потом ужаснулась и возненавидела его, считая убийцей. Она мстила Керну за то, что он не откликнулся на ее недвусмысленные авансы и даже сделал вид, что ничего не понял - и это после того, как ее мать, закатив глаза, возглашала: "Если бы Мари его полюбила - и Керн бы не устоял! Другой такой Мари ему вовек не сыскать!". Привыкшая к такой оценке своей личности, Лоран была оскорблена до глубины души, когда Керн проигнорировал ее симпатию и (чего скрывать) желание найти себе "выгодную партию". Поединок страстей, любовь, обида и ненависть, доведенные до грани кипения - вот что происходило на сцене между Томилиным и Астаховой в роли Керна и Лоран.

- Они бы сперва со мной обговорили, как собираются изменить трактовку образов, - шепнул Лаврецкий Наташе,- но черт возьми, кто скажет, что это неудачно, пусть бросит в меня камень. За такую игру прощаю им самоволку!

Атмосфера на сцене была настолько наэлектризована, что казалось: еще немного, и случится короткое замыкание. Когда упал занавес и объявили антракт, зрители даже не сразу встали с мест, хотя обычно не задерживались, спеша в буфет, курилку и туалет.

- Бесподобно, - потер руки Евсеев, - я не заметил, как прошли два часа. Они не играют, они живут!

- Я знал, что Слава еще разыграется! - ликовал режиссер, - и вот он раскрылся! Это же настоящее сокровище!

Наташа зарделась от удовольствия, как раньше - когда слышала похвалы юридическим талантам мужа. А сейчас... "Я изменила Уланову, - снова вспомнила она, - и этого уже назад не отыграешь. Но может, это и высвободило Славу из кокона, в котором он был, помогло ему играть в полную силу и дать отпор тому идиоту около театра? Иногда хорошая встряска творит чудеса!"

Второе действие было исполнено такой чувственности, что у Наташи закружилась голова. И снова: ненависть из-за отказа, жажда мести - чего бы это ни стоило, и в конце - тот роковой выстрел из кабинета... А Артур Доуэль грустно говорит Мари: "Теперь некому продолжать дело моего отца. И как знать, может, лет через сто потомки нас за это осудят".

- Так чем вы думали? - крикнули из зала.

- Точно не головой, - ответили из другого ряда.

Опустился занавес, но артистам удалось уйти со сцены только минут через двадцать. Аплодировали стоя.

В разгар фуршета за кулисами Наташа увлекла Вячеслава за собой в курилку и обняла его:

- Поздравляю тебя! Это твой звездный час.

- Я выложился по полной, - Томилин обнял Наташу в ответ. - Смотрел в ложе на тебя и старался играть как можно лучше.

Незамеченная ими, с аллеи в арку смотрела, кусая губы, Соня Завьялова. А с другой стороны на парочку щурился забывший даже закурить Стас Вяземский.

***

Наташа бежала по Невскому проспекту к повороту на Литейный. Расстегнутое пальто развевалось от встречного ветра. Туфли часто стучали по мокрому асфальту. Октябрьская морось оседала на коротких непокрытых волосах.

Сердце гулко стучало в груби, изо рта вырывался пар. Озябшие "живые фигуры" и люди в костюмах лошади и жирафа около Елисеевского магазина проводили бегущую молодую женщину недоуменными взглядами. Немногочисленные в этот день прохожие сторонились, пропуская Наташу. У кинотеатра "Аврора" она чуть не налетела на облаченного в яркий желтый дождевик зазывалу. Парень привычно ловко уклонился, не переставая вещать об "увлекательном туре по рекам и каналам в комфортабельном теплом салоне".