Башни Полуночи - Роберт Джордан

"Да, хочу", ответил он.

- Очень хорошо, сказала она. Её лицо было бесстрастно несмотря на то, в запахе было колебание. - Начинаю официальный судебный процесс. Обвиняемый - Перрин Айбара, известный также как Перрин Златоглазый. Лорд Двуречья, добавила она после колебания. - Галад представит обвинения.

- Их три, прознёс Галад, встав. Первые два - это незаконное убийство Чада Латина и незаконное убийство Чада Ямвика. Айбара также обвиняется в том, что он Друг Тёмного и провёл троллоков в Двуречье.

Гневное бормотание раздалось со стороны людей Двуречья на последнее обвинение. Те троллоки убили семью самого Перрина.

Галад продолжил. Последнее обвинение не может быть пока доказано, поскольку моих людей силой выгнали из Двуречья до того, как они смогли собрать доказательства. Что касается первых двух, Айбара уже признал свою вину.

"Так ли это, лорд Айбара?" спросила Моргейз.

"Я убил этих людей, совершенная правда," сказал Перрин. "Но это не было убийство".

- Тогда это будет тем, что определит суд, ответила Моргейз сухо. В этом суть.

Моргей казалась совсем не похожей на Майгдин. Было ли это то поведение, которое ожидали от Перрина, когда приходили к нему за правосудием? Он должен признать, что она придала процессу необходимую официальность. В конце концов суд происходил в палатке, стоящей в поле, а судья сидел на кресле, поднятом на что-то, что было похоже на маленький штабель коробок с наброшенным на них ковром.

- Галад, сказала Моргейз. Твои люди могут рассказать свою часть истории.

Галад кивнул Байру. Тот встал и другой Белоплащник, молодой человек, полностью лысый, вышел вперёд, чтобы присоединиться к нему. Борнхальд остался сидеть.

- Ваша милость, прознёс Байра, - это случилось два года назад. Весной. Необычно холодной весной, насколько я помню. Мы возвращались домой с важной миссии данной нам самим Лордом Капитаном-Коммандором, и мы проезжали через дикие места центрального Андора. Мы собирались стать лагерем в заброшенном стеддинге Огир, у подножия того, что ранее было огромной статуей. Это место, как вы понимаете, было безопасным.

Перрин помнил эту ночь. Холодный восточный ветер продувал его, раздувая плащ, когда он стоял у бассейна со свежей водой. Он помнил солнце, медленно заходящее на западе. Он помнил как уставился в бассейн в затухающем свете, глядя, как ветер вызывает рябь на поверхности. В его руках был топор.

Этот проклятый топор. Он должен был выбросить его прямо тогда. Илайас убедил его, оставить топор себе.

- Когда мы прибыли, продолжил Байар, - мы обнаружили, что место для лагеря недавно использовалось. Это обеспокоило нас. Немного людей знало про стеддинг. Мы определили по единственному следу от костра, что таинственных путников было немного.

Его голос был четким, его описания - последовательными. Перрин совсем не так вспоминал ту ночь. Нет, он помнил шипение огня, яростно порхавшие в воздухе искры, когда Илайас опрокинул содержимое чайника в кострище. Он помнил спешные послания от волков, затопившие его разум, путавшие его.

Из-за волчьей настороженности он с трудом отделял себя от них. Он помнил запах страха Эгвейн, как он возился с седлом Белы, когда потягивал подпругу. И он помнил сотни людей, которые пахли неправильно. Как Белоплащники в шатре. Они пахли, как больные волки, которые набрасывались на все, что оказывалось поблизости.

- Лорд Капитан беспокоился, - продолжал Байар. Он очевидно не упоминал имя капитана, вероятно, чтобы не ранить Борнхальда. Юный капитан Белоплащников сидел совершенно неподвижно, глядя на Байара, словно не доверял себе смотреть на Перрина. - Он думал, что лагерь мог использоваться бандитами. Кто еще будет гасить свой огонь и исчезать в тот момент, когда кто-нибудь приближается? Именно тогда мы увидели первого волка.

Пестрая, сердитая и обеспокоенная. Изображения людей в белом с пылающими факелами. Ветер, шумящий между деревьями.

- Лорд Капитан счел волков дурным знаком. Каждый знает, что они служат Темному. Он послал нас на разведку. Мой отряд искала на востоке, просматривая скальные образования и осколки огромной сломанной статуи.

Боль. Люди кричали. Перрин? Ты потанцуешь со мной в воскресенье? Если мы окажемся дома к тому времени...

- Волки начали нападать на нас, - сказал Байар, его голос стал тверже. - Стало очевидно, что они не были обычными созданиями. Слишком согласованными были их атаки. Казалось, их там были дюжины, двигавшиеся сквозь тени. Среди них был мужчина, поражавший и убивавший наших боевых коней.

Перрин наблюдал за этим двумя парами глаз. Своими собственными, с расстояния руки. И глазами волков, которые только хотели, чтобы их оставили в покое. Они были ранены, немного раньше огромной стаей воронов. Они пытались увести людей прочь. Напугать их.

Так много страха. Как людского, так и страха волков. Он правил этой ночью, руководя обеими сторонами. Перрин мог вспомнить, как боролся за то, чтобы оставаться собой, сбитый с толку посланиями.

- Та ночь растянулась надолго, - сказал Байар, понижая голос, все еще полный гнева. - Мы миновали склон с крупным плоским камнем на вершине, и Чадо Латин сказал, что он полагает, что видел что-то там в тенях. Мы остановились, держа впереди свои огни, и увидели лошадиные ноги под выступом Я кивнул Латину, и он шагнул вперед, чтобы приказать тому, кто бы там ни был, назвать себя.

"Ну этот человек- Айбара - вышел из темноты с молодой женщиной. Он нес ужасный топор, и он шел прямо на Латина, игнорируя копье, упершееся в его грудь. А потом..."

И затем волки взяли верх. Это был первый раз, когда подобное случилось с Перрином. Их послания были такими сильными, что Перрин потерял себя. Он мог вспомнить, как стиснул шею Латина своими зубами, теплая кровь брызнула в его рот, словно он вгрызался в плод. Это была память Прыгуна, но Перрин не мог отделить себя от волка в моменты той схватки.

- И затем? - спросила Моргейз.

- А потом был бой, - сказал Байар. - Волки выскочили из теней, и Айбара напал на нас. Он двигался не как человек, а как рычащий зверь. Мы скрутили его и убили одного из волков, но не раньше, чем Айбаре удалось убить двоих Чад.

Байар сел. Моргейз не задавала вопросов. Она повернулась к другому Белоплащнику, стоявшему с Байаром.

- Я мало что могу добавить, - сказал мужчина. - Я был там, и я помню все точь в точь. Я хочу отметить, что, когда мы взяли Айбару под стражу, он уже был признан виновным. Мы собирались...

- Тот приговор не касается этого процесса, - холодно произнесла Моргейз.

- Ну тогда примите мой голос в качестве показаний второго свидетеля. Я тоже видел все это. - Лысый Белоплащник присел.