Ксеноугроза: Омнибус - Питер Фехервари

— Ты притащил на нашу тайную встречу рабовладельца, Улусех? — усмехнулся Амонтар. — Знаю, у тебя очень мало союзников при дворе, но я и представить не мог, что ты падёшь так низко. — При этих словах он искоса посмотрел на Гиксоса, показывая ему своё презрение. — Приветствую, Гиксос Наварехский. Я бы подал руку, но, боюсь, потом вряд ли отмою её от той инопланетной вони, что преследует тебя.

— Успокойся, — раздражённо прорычал Улусех. — Ты сам знаешь, что Гиксос всегда был нашим союзником. Пусть его легионы невелики, но его прислужники могут ходить по тем тёмным закоулкам дворца, где нам запрещено. Таким полезным инструментом нельзя пренебрегать в нашем предприятии.

Амонтар внимательно посмотрел на двух жалких невольников, притаившихся в тусклом свете главной галереи, — тощих созданий с желтоватой кожей и тяжёлыми ошейниками.

— Мне они не нравятся. Разве можно быть уверенными, что эти тупые животные смогут сыграть хоть малейшую роль в нашем плане или что они не перережут нам глотки, пока мы спим?

Зубастый Гиксос противно ухмыльнулся.

— Дорогие лорды, гарантирую, что подберу самых лучших для этого дела. И хотя они похожи на бритых обезьян, эти существа достаточно разумны, чтобы сделать то, что велят. Они сильные и способные, к тому же прошли хирургические операции — доносчиков из них не выйдет. — Он задумчиво потёр шею и продолжил. — Да и потом, я и так проспал столько, что хватило бы на целый десяток жизней. Так что убийство во сне мне не грозит.

Амонтар засмеялся про себя, и Улусех, чуть наклонив голову, поинтересовался:

— Тебя что-то развеселило, мой друг?

— Нет, ничего. Просто я уже и забыл, что такое настоящий спокойный сон, вот и всё.

Гиксос снова оскалился.

— Небось, всё время тратишь на приготовление своих смертельных ядов. Сообщи нам, когда наконец можно будет увидеть хоть какой-то результат твоих потуг. Только смотри не перепутай отраву с собственным снотворным, дорогой мой Амонтар…

— Ах ты…

Улусех замахал руками.

— Друзья, друзья, давайте успокоимся. Кто же знал, что в приступе гнева владыка окажется столь непредсказуемым. Если бы не это, план Амонтара сработал бы этой ночью.

— Истинно так, — кивнул Гиксос. — Приношу свои извинения, лорд Амонтар. Я погорячился.

«Какой же ты притворный ублюдок, — подумал Амонтар. — Когда всё кончится, ты тоже будешь валяться в собственных покоях, дёргаясь в конвульсиях и с пеной изо рта».

— Итак, давайте теперь поговорим о деле, — продолжил Улусех. — Я принёс новости — весьма хорошие для нас новости. Хетмеса и его семейства больше нет, но всё равно в нашем полку прибыло! Как выяснилось, есть и другие, кто хотел бы присоединиться к нашему благородному стремлению сместить этого умственно отсталого Турахина с трона Борзиса.

Амонтар почувствовал что-то вроде приступа паники в груди.

— Улусех, дурак! Кому ты ещё проболтался? Нельзя говорить о нашем замысле направо и налево. Пусть методы плетения интриг закреплены не столь строго, как нормы воинского этикета для тайных войн среди знати, но и здесь есть процедуры, предписывающие использовать посредников, дабы защититься…

— Не волнуйся, мой друг. Он сам на меня вышел.

Гиксос подался вперёд.

— Кто это? Кто вышел на тебя?

Тиран Гира сложил пальцы домиком и важно произнёс:

— Не кто иной, как сам верховный магистр.

— Смотритель Руадже? — изумился Амонтар и поймал себя на том, что его коллеги-заговорщики шипят на него, чтобы он не поднимал шум в пустой галерее. Слегка утихомирившись, он громким шёпотом продолжил. — Личный криптек регента? Да ты совсем спятил? Это же ловушка. Теперь нам точно конец!

Даже Гиксос выглядел возмущённым. Лорд-рабовладелец сделал неуверенный шаг назад и натянул на череп капюшон.

— Вынужден согласиться. Плохая затея.

— Успокойтесь, — настаивал Улусех. — У Руадже есть покровитель, занимающий высокое положение.

— Выше чем у верховного магистра регента? — сощурился Гиксос. — Умоляю, скажи, кого ещё…

Чужой голос оборвал его.

— Думаю, лорд Улусех имеет в виду меня.

Когда Амонтар развернулся, чтобы посмотреть на новоприбывшего, отравленный клинок тут же скользнул из рукава и оказался в руке. Ни он, ни Гиксос не могли поверить собственным глазам.

В конце галереи неловко переминался визирь Хекирот, наполовину скрытый тенью от роскошных штор. Если не считать его простой набедренной повязки и церемониальных нагрудника и головного убора, тощий советник был абсолютно нагим. Он то и дело нервно дотрагивался до большого драгоценного камня красного света, который располагался над сердцем. Аммонтар считал визиря тряпкой и не признавал ровней себе — коварному предводителю легионов Бессмертных.

— Это же чистое безумие, Улусех, — сказал он, показывая кинжалом на визиря. — Лучше убьём его прямо сейчас, иначе он доложит Турахину. Или вообще Метзою.

Хекирот в тревоге поднял вверх руки.

— Мои повелители, прошу, позвольте мне стать частью вашего сговора. Я специально отправил подальше отсюда патрули лич-стражей в знак доброй воли. Во всём дворце вы не найдёте никого, кто мог бы подобраться так близко к регенту, как я.

Улусех встал между Амонтаром и Хекиротом.

— Он говорит искренне, друзья. Скажи, скажи им то же, что поведал мне, и они поймут, почему я так тебе доверяю.

Хекирот вышел вперёд, храня умоляющий взгляд.

— В ходе прошлой войны Магадха поглотила мою династию. Я и все прочие отпрыски когда-то могучей Нефрехской династии влились в легионы регента, чтобы получить у него защиту от чужеродных захватчиков. Но кто же знал, что он настоящий картонный король, самодовольный трус. Именно Хетмес одерживал победы в сражениях и оборонял границы анклава, как поставленный Турахином полководец. Но теперь его нет, и потому я нахожусь в непростом положении. Если раскроется моё участие в попытке немесора совершить переворот, тогда…

Всё встало на свои места, и Амонтар опустил клинок.

— Хетмес что-то замышлял в стороне от нас? — пробормотал Гиксос. — Может, он и не был таким уж невежественным, как мы считали.

Амонтар пристально посмотрел на Хекирота.

— Немесор погиб, а вместе с ним и наши самые смелые надежды на борьбу силовыми методами за владычество Турахина. Этот болван прячется за спинами вершителя Метзоя и его преторианцев, которые поклялись следовать древнему кодексу и защищать трон Борзиса.

— Да-да, — выдавил визирь. Трясущиеся руки ясно выдавали его напряжённость. — Метзой — исключительный противник, и при всём уважении… я, признаться, сомневаюсь, что кому-либо из вас удастся его одолеть. Именно по этой причине я прибегнул к помощи смотрителя Руадже.

При упоминании имени криптека Улусех оживился.

— Вот видите, друзья? Наши параллельно развивавшиеся козни в конце концов встретились в одной точке. Верховный магистр раздобыл древнее устройство — тессерактовый лабиринт необычайной сложности, с помощью которого мы сможем избавиться от вершителя на достаточно долгое время, чтобы наши собственные придворные взяли дворец штурмом. Когда рабы Гиксоса откроют врата изнутри и проведут наших воинов по тайным путям, за счёт превосходящего числа мы свергнем Турахина, и у него не останется другого выбора, кроме как передать бразды правления анклавом Бор одному из нас!

«Точно, — про себя произнёс Амонтар. — И я, кажется, знаю, кто из нас это будет, мой друг».

— Тогда решено, — громко объявил он. — После того как Метзой будет заперт в лабиринте, Хекирот приведёт Турахина в оговорённое место, и мы беспрепятственно нанесём удар. — Амонтар повернулся к визирю и прищурился. — А если вздумаешь обмануть нас, помни, что нам стоит только намекнуть о твоей причастности к предательству Хетмеса, и тогда ты просто испаришься… ты и весь твой Нефрехский сброд.

Хекирот неуклюже кивнул и потупил взгляд.

— Сколько уйдёт на претворение плана в жизнь? — спросил Улусех.

Гиксос сжал когтистые пальцы в кулак и ответил:

— Уже к следующему двойному рассвету мои рабы будут готовы.

Аварийный сигнал звучал во всём дворце, хотя кому он предназначался оставалось загадкой. Если бы глупые существа, что прислуживали династии Магадха, каким-то образом догадались, что в анклаве Бор вот-вот начнётся большой политический переворот, их всё равно вряд ли бы это обеспокоило.

Существовала одна старая пословица, которую Амонтар никак не мог точно вспомнить — что-то о низших сословиях и их увлечённости какими-то несущественными вещами. Пока он вёл свою почётную гвардию по парадному проспекту, который оканчивался у тронного зала Турахина, то безучастно наблюдал за проходящими мимо толпами простолюдинов, смотревших на окружающий мир тусклым взглядом. Амонтар предположил, что подобная мудрость, вероятно, покажется им особенно горькой.