Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг. - Николай Анатольевич Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем более, что Матерниан мог написать новое письмо, не получив отзыва на первое. Намерение же Каракаллы вскоре посетить святилище в Каррах, должно быть, вызвало панику у Макрина. Всякий раз, когда Каракалла посещал подобную святыню, следовали чистка, казни, отравления или убийства. Макрин прекрасно это понимал. По словам Геродиана, Макрин послал за Марциалием, зная, что он скорбит об убитом брате и задет издевками Антонина. Тем более, что Марциалий давно был соучастником заговора и Макрин был в нём уверен. Он убедил Марциалия, что поездка императора, в которой должен был принять участие Марциалий, представляет прекрасный момент для покушения и тот согласился.
8 апреля Каракалла выехал из Эдессы в Карры, чтобы посетить местный храм Луны, то есть, бога Сина. Он был весьма почитаем мужчинами, поскольку считалось, что тот, кто считает, что Луну нужно называть женским именем, и причисляет ее к женскому полу, тот всегда покоряется женщинам и является их рабом. Тот же, кто верит, что этот бог мужского пола, будет властвовать над женой и не поддастся никаким женским козням (АЖА, Каракалла, VII, 3–4). Вполне вероятно, что публичное намерение Каракаллы состояло в том, чтобы помолиться в храме за успешный исход войны. Второй и менее очевидной целью, как считает Сивенне (с. 270), было посещение святилища, чтобы получить отчет «божественной разведки», который должен был быть отправлен Юлией Домной в этот храм.
Понятно, что Каракалла не потащил за собой всю армию, а взял лишь небольшой отряд всадников, состоявший из германцев и скифов (equites extraordinarii) и Leones под командованием префекта II Парфянского легиона Элия Трикциана (АЖА, Каракалла., VI, 7), а также отряд отборных всадников (equites singulares), присутствие которого объясняет, как к месту событий попали два преторианских трибуна, Немезиан и Аполлинарис, поскольку этим отрядом командовали как раз преторианские трибуны (Дион., LXXVIII, 5,5, слл; Геродиан, IV, 13,6). Они тронулись в путь, чтобы, принеся жертвы богине/богу, вернуться обратно.
По словам Геродиана, на середине пути у Антонина заболел живот, и он, распорядившись, чтобы все стали подальше, взял одного слугу и отошёл в сторону, чтобы освободиться от того, что его беспокоило; так что все повернулись и отошли как можно дальше, проявляя почтительность и стыдливость перед происходящим. Этим единственным слугой, видимо, и был, собственно, Марциалий.
Марциалий подошел к Каракалле сзади как раз в то время, когда тот снимал с бедер одежду, как будто хотел сказать императору что-то, и нанёс удар кинжалом, который незаметно держал в руках. Удар под ключицу был верным и так Антонин оказался беззащитным и был неожиданно убит. Когда он упал, Марциалий, прыгнув на коня, попытался бежать. А всадники-германцы или скифы (Equites extraordinarii), которых Антонин любил и держал в своей личной охране, стоя сейчас ближе всех других, первые заметили происшедшее, бросились в погоню за ним и убили его, кидая свои дротики [АЖА, Каракалла, VI, 7; Дион Кассий, LXXVIII, 5,5, слл.].
Дион излагает события несколько иначе. Марциалий немедленно бежал, но был разоблачён, потому что не выбросил свой кинжал. Один из скифских телохранителей Каракаллы из числа Leones, который всегда сопровождал своего любимого императора, заметил окровавленный кинжал и пронзил Марциалия своим копьем-контусом. После этого в тексте имеется досадная лакуна, в результате которой было сделано два разных перевода. Согласно интерпретации Кэри, Дион имел в виду, что Марциалий только ранил Каракаллу, поэтому трибуны Аполлинарий и Немезиан сделали вид, что пришли императору на помощь, но, на самом деле, добили его. Однако, большинство исследователей считают, что смысл текста Диона в том, что трибуны убили именно скифского воина, видимо, пытаясь защитить Марциалия или же они помогли скифу убить Марциалия, чтобы заткнуть ему рот. [Дион Кассий, LXXVIII, 5,5, слл.].
Весь эскорт Каракаллы сбежался к месту гибели императора, и первым сам Макрин, стоя над трупом, рыдал, будто пораженный горем. Воины скорбно и тяжко переносили случившееся: они считали, что потеряли в императоре соратника и товарища в трудах, а не правителя. Эти слова Геродиана подтверждают мнение, что простые воины вовсе не были противниками Каракаллы. А Макрина в тот момент никто и не подозревал в измене, все считали, что это лично Марциалий отомстил за свою обиду. Потом все разошлись по своим палаткам; а Макрин, предав огню останки Каракаллы, заключил прах в урну, которую послал в сопровождении второго префекта претория Адвента сначала в Антиохию матери, а оттуда в Рим, где она была захоронена в гробнице Антонинов [АЖА, Каракалла, IX, 12; Макрин, V, 2; Дион Кассий, LXXVIII, 9,1].
Каракалла прожил 29 лет и 4 дня. У власти он пробыл 6 лет, 2 месяца и два дня. Дион Кассий с удовольствием перечисляет множество знамений, предвещавших смерть нелюбимого им императора. И отец с мечом ему приснился перед отъездом из Антиохии. Угрожал убить, как он убил брата. И любимый лев Акинак не давал выйти из дворца в той же Антиохии, вцепившись в хозяина. И жертвенная печень оказалась неправильной, а в храме Сераписа в Александрии напрочь сгорел меч, посвящённый туда Каракаллой. При этом больше ничего как-то не сгорело, зато после пожара небо засияло массой крупных звёзд. Вот так вот. Но и это не всё. В Риме некий демон в обличии человека привел осла на Капитолий, а затем во дворец, разыскивая, как он говорил, хозяина императорских покоев, и утверждал, что Антонин погиб, а державой правит Юпитер. За эти речи он был взят под стражу и отправлен Матернианом к Антонину, сказав при этом Матерниану: «По твоему велению я отправляюсь в путь, но предстану я не перед этим императором, а перед другим». Позднее, достигнув Капуи, он словно растворился в воздухе. Каракалла тогда ещё был жив. Но вот 9 апреля, на следующий день после гибели императора, на цирковых играх в Риме, посвящённых началу правления Септимия, упала статуя Марса, которую несли в процессии. И все подумали, что это не к добру. И это ещё не все знамения.
Как мы можем оценить Каракаллу? Несомненно, он был крупной фигурой в Римской истории, последним масштабным правителем династии Антонинов-Северов. Можно согласиться с общей оценкой Сивенне, но, без свойственного ему преувеличения
