Летний лагерь свингеров - Ник Сципио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственным светлым пятном в моей жизни была Эми. Она была на всех моих борцовских матчах и все еще разговаривала со мной, даже когда я ее бросил. Как только Скотт снова заговорил со мной, появилась возможность двойных свиданий. К сожалению, родители не выпускали меня из дома после ужина, даже по выходным.
Я продолжал заниматься борьбой и тренировками, но не делал всех дополнительных вещей, которые делал раньше. Я все еще оставался на дополнительные субботние тренировки, но на этом все. Я снова стал уделять внимание урокам и домашним заданиям и постепенно стал замечать, что мои оценки начинают возвращаться. Первые две шесть недель осеннего семестра у меня были хорошие оценки, и я думал, что смогу все исправить, если получу хорошие оценки за все три, или шесть недель весеннего семестра.
Я так-же выиграл большинство матчей по борьбе. Единственные проигрыши были у занявшего второе место в моей весовой категории, и слепого борца из школы глухих и слепых Джорджии. (Не смейтесь, слепой парень был одним из лучших борцов, с которыми я когда-либо сталкивался; он знал, куда я иду, прежде чем я это сделаю.)
Глава 142
Сезон борьбы закончился, и наша школа получила Рекорд Победы. Мой личный рекорд был 11/4, и я был очень доволен. В следующем году я буду стараться больше, но я также буду держать баланс. Я немного прибавил в весе, но меня это не сильно беспокоило, так как мне нужно было, чтобы я оставался в моей весовой категории. Как только я перестал тренироваться шесть дней в неделю и переключился на три раза в неделю, я перестал есть столько же. Я также вырос на полтора дюйма с моего последнего дня рождения, и теперь я был немного выше, чем 5’9 дюйма. Оглядываясь назад, я понимаю, что мое тело прекрасно заботилось о себе. Я все еще беспокоился о том, что буду слишком пухлым, но с рутиной школы, я думаю, что иногда забывал об этом беспокоиться.
Когда я получил табель успеваемости за первые шесть недель весеннего семестра, мои оценки были значительно лучше. Я вернулся на пятерку, две четверки, четверку с минусом и две четверки. Не очень конечно, но уже лучше. Мама и папа поговорили со мной, чтобы убедиться, что улучшение не было временным, и убрали некоторые из своих ограничений. Наверное, я должен был быть счастлив, но нет.
Я даже снова начал писать Джине, но между нами все остыло, и я не знал, как это исправить. Мы по-прежнему писали друг другу примерно раз в неделю, но письма были короче, и, казалось, связи было меньше. И снова мне захотелось поговорить об этом со Сьюзан. Я не мог, однако, и я чувствовал себя потерянным и смущенным. Я даже не мог поговорить об этом с Эми, но она видела, что я в депрессии.
Кроме того, я немного расстроился из-за мамы. Несмотря на нашу ночь в доме Сьюзан, а потом и на крыльце нашей хижины, она никогда не давала мне никаких указаний на то, что будет повторение. Я был так поглощен борьбой и тренировками (и позволил моим оценкам ускользнуть), что я не думал об этом много. Но когда я немного сконцентрировался и обрел равновесие, я начал думать о ней. Я думаю, это было сочетание вещей, которые удерживали что-то от того, чтобы произойти, но мы с мамой никогда даже не говорили о сексе, между нами или кем-то еще.
Так что я была немного подавлена из-за Джины и немного смущена из-за мамы. Скотт заметил, что я не в лучшем настроении, и начал планировать сюрприз для меня. Я понятия не имел, что он задумал, но Шеннон и Эми явно были в этом замешаны.
Родители Скотта уезжали из города на выходные перед Пасхой, и он получил разрешение оставить меня у себя, пока они не вернутся. Он был единственным ребенком, так что наши родители решили, что будет лучше, если кто-нибудь будет с ним в доме. Мы оба были довольно ответственными, и наши матери собрались вместе и согласились, что мы можем проследить за собой на выходные. Я думаю, мама и папа также давали мне немного больше свободы, из-за всех улучшений, которые я сделал в своих оценках.
Какова бы ни была причина, я решил, что мы со Скоттом можем делать почти все, что хотим, в течение всего уик-энда: сидеть и смотреть телевизор, слушать записи так громко, как мы хотели, есть все, что мы хотели, и тому подобное. Единственное правило, которого придерживались его родители, было то, что мы не могли никого пригласить в дом. Если бы мы хотели увидеть наших друзей, мы бы сделали это в другом месте. Меня это вполне устраивало.
Чего я не понимал, так это того, что Скотт планировал немного больше, чем показывал. Его родители уехали в пятницу утром, и мы прибыли домой в его пустой дом вскоре после школы. У семьи Скотта было крытое крыльцо за домом, с джакузи, и когда мы вернулись домой, он включил обогреватель и заговорщически подмигнул мне. Однако он не сказал мне, что случилось. Все, что он говорил мне, было: —подожди и увидишь.—
Приближалось время ужина, поэтому мы со Скоттом отправились в нашу любимую пиццерию, чтобы купить что-нибудь поесть. Когда он заказал две пиццы, я вопросительно посмотрел на него. Он улыбнулся и снова подмигнул мне. После того, как мы взяли пиццу, я подумал, что мы поедем домой и напьемся, но вместо этого мы отправились в парк рядом с его домом. Мы припарковали машину и стали ждать. Пока мы ждали, я хотел съесть кусочек пиццы (аромат заполнил машину, и я действительно начал голодать), но Скотт не позволил мне, и он не сказал мне, чего мы ждали.
Когда дверь позади меня открылась, я с удивлением обернулся, готовый отбиться от незваного гостя. Но вместо незнакомца меня приветствовало улыбающееся лицо Шеннон. Эми быстро забралась вслед за за ней. С растущим пониманием я заметил, что у них обоих были маленькие ночные сумки. Девушки скрылись из виду, не сказав
