Ник Сильвер — Космический Ганфайтер - Александр Абердин

— Фриледи, фримены, доброго вам здравия. Извините, что оторвал вас от дел, но у меня есть к вам очень серьёзный разговор, который я хочу начать с драки. С настоящей, серьёзной драки, для которой мне требуется самый ловкий и умелый в рукопашном бою хойн. — Повернувшись к полковнику Соловьёву, Николай призвал его на помощь — Димыч, доложи, кто из этих парней лучший из твоих учеников?

Кинг-Конг не моргнув глазом ответил:

— Дронел Фератииш, командир.

Правый муж хойны Фератииш из Великой Зелёной Семьи тотчас выбежал на арену. Он был чуть ли не на треть крупнее любого другого хойна и имел к тому же очень широкую головогрудь с мощными руками. Уже только поэтому Дронел был самым сильным из хойнов, но помимо этого он был ещё и очень отважным парнем. Самым удивительным из всех событий, произошедших на «Оффенсио» за последнее время, Дядюшка Сальве считал то, что хомо взялся за такое безнадёжное дело, как обучение хойниро искусству поединка и превзошел в этом деле так, что даже самый опытные из его космодесантников схватились за голову. Чтобы остановить хойна или хойну, которые прошли хотя бы начальный курс обучения под руководством Кинг-Конга, идущих врукопашную на врага, смогла бы только добрая дюжина хорошо обученных космодесантников-пэппи, да, и то не факт, что у них из этого что-то выйдет. Сразиться же с хойной, которая идёт в бой вместе со своими мужьями, было делом совершенно бесперспективным даже для целого взвода космодесанта.

Кинг-Конг, который наблюдал за хойниро уже не один год начиная с того времени, когда сажал картошку на Карадоне и разводил на картофельных кустах колорадских жуков, давно уже положил на них глаз. Ещё тогда ему приходилось частенько гонять на полях молодых хойнов, стремившихся во что бы то ни стало угостить своих возлюбленных этим лакомством вместе с пучком картофельной ботвы. Там-то он и понял, что самой природой был создан идеальный боец для рукопашной схватки и стал разрабатывать специальный боевой комплекс. Ему быстро удалось убедить молодых хойнов, что своей исключительной ловкостью и стремительностью они смогут намного быстрее завоевать все четыре сердца пучеглазой красавицы, нежели воровством картофельной ботвы с общественных полей. Для этого он придумал несколько игр, в которых молодые хойны могли предстать перед своими избранницами в самом лучшем виде, взяв за основу регби, американский футбол, баскетбол и даже хоккей, вот только на поле выходили не две команды, а по три, четыре дюжины двоек, в которых один хойн мечтал стать правым мужем какой-нибудь красотки, а второй левым.

В дальнейшем, уже на Стилане, в Астроурбисе, полковник Соловьёв продолжил это дело и в конечном итоге создал там первую школу боевых единоборств хойниро. Быстрые, резкие, невероятно сильные и мужественные хойниро обоего пола сразу же поняли, чего хочет от них сенсей и в итоге командование космофлота Республики Стилан было вынуждено признать, что хомо и гумми в бою против них просто нечего ловить, кроме тумаков. Поняли это и хойниро, которые стали создавать такие школы во всех мирах, свободных от чёрного и серого паучья. Ну, а теперь, когда на арену чёртом вылетел Дронел, затянутый в дурит, Кинг-Конг тоже понял, почему командир попросил его остаться в дурите. Понял и хмурым голосом поинтересовался:

— Мудрец, тебе больше делать нечего, как заставлять нас драться в полную силу? Дронел, конечно, один из самых лучших бойцов среди всех хойниро, если не просто самый лучший, но ведь и я не пальцем сделан, так что в госпиталь мы угодим оба.

Николай поднял руку и громко сказал:

— Фриледи, фримены. Сегодня вы увидите не совсем обычный поединок. Дронелу Фератииш я приказываю броситься на его учителя с такой яростью, словно он не он, а монстр, только что убивший прямо на его глазах фриледи Фератииш и Мелвера, которых мы все так любим. — Шагнув к хойну и пристально посмотрев ему в глаза он добавил — Ты понял меня, Дронн? Ты должен видеть в Димыче чудовище, своего самого лютого врага, а не лучшего друга и учителя. Так надо, парень, иначе мне не удастся расшевелить ваши мозги. — Все хойниро неодобрительно загудели, но Николай поднял руку и крикнул — Тихо, тихо, уважаемые! Никакого кровопролития здесь не произойдёт. — Повернувшись к полковнику Соловьёву, он приказал — Кинг-Конг, как только я подам знак, ты остановишь Дронела точно так же, как ты когда-то остановил того полосатого сторожа в Эр-Рияде. Понял?

Сумрачное лицо полковника Соловьёва просветлело и озарилось широченной улыбкой. Он закивал головой и сказал:

— Понял, командир, но после этого ты должен всё…

— Работаем, Кинг-Конг! Работаем в полную силу! — Громко крикнул Николай и вместе со своими друзьями быстро покинул арену, командуя на ходу — Парни, разошлись и по счёту три бросились в атаку, словно дикие звери! Раз, два, три!

По счёту три, однако, в атаку бросился один только Дронел, а Кинг-Конг вместо этого выставил руки перед собой и с какой-то странной улыбкой на лице уставился на хойна, подавшись вперёд. Атака Дронела захлебнулась на полушаге. Все четыре руки этого могучего хойна, раскинутые в боевом замахе, безвольно опустились и он какой-то неуверенной походкой довольно быстро подошел к своему противнику и буквально рухнул перед ним, встав на все колени. Кинг-Конг прижал хойна к своей широченной груди и принялся поглаживать его, приговаривая:

— Я твой друг, Дронни. Ничего не бойся. Поспи немного, парень, ты очень устал. — Повернувшись к обалдевшей от такого зрелища жене Дронела и её левому мужу он сказал — Фери, Мел, заберите Дрона и положите его на кушетку, ему нужно поспать несколько минут, после чего он проснётся, как ни в чём не бывало. Я не желал ему вреда и потому ничего страшного с ним не случилось. Он просто уснул и не более того.

— Вот-вот, фриледи и фримены! — Воскликнул Николай, вытаскивая на арену небольшой столик, на который он сел, как на табурет — Если бы Кинг-Конг хотел причинить вред Дронелу, то я даже не представляю себе, что с ним было бы. Когда-то мы называли то, что он сейчас продемонстрировал, взглядом Каа, ребята, но в исполнении полковника Соловьёва это приём психологического воздействия практически никогда не действовал на хомо. Зато, как вы все убедились, он отлично действует против хойниро, а также против гумми. Здесь среди нас есть только одна гумми, Лиу Маршад-сью, но я бы не хотел, чтобы Кинг-Конг испытывал на ней этот приём. Она всё-таки фриледи.

Лиу, вытаскивая на арену, которая обычно использовалась хойниро, как танцпол, второй столик, сказала:

— Да, уж, это точно. Когда Жорж проделывает такое со мной в постели, это мне даже нравится, но я никогда ему не прощу такого трюка в поединке. Хотя, честно говоря, после всего, что было между нами, я не смогу уже драться с ним, как прежде.