Кого не взяли на небо - Клим Мглин

— Погодите, баронесса, — Арманда села на задницу, свесив тощие ноги, обутые в розовые конверсы, вниз.

Её пасть приняла вид нормального человеческого рта, а когти снова стали худенькими девичьими пальчиками.

— Эта женщина моложе тебя лет на двести с хвостиком, а ты называешь её старухой. Извинись немедленно.

— Извините фрау... — на пленницу вопросительно уставились два чёрных, лишённых белков и радужки, глаза.

— Соткен, можно без фрау, — всхлипнула Соткен.

— Драгоценная Соткен, — теперь Арманда разговаривала нормально — человеческие губы двигались согласно произносимым словам, — Я вкратце обрисую тебе ситуацию, ибо вижу — вопрос этот тебя сильно мучает. Так вот — семь лет назад с миром случился Апокалипсис, описанный в так называемой Библии. Но не всё развивалось согласно сценарию. Что-то пошло не так. Это было, как пилотная серия — захватывающее действо, насыщенное страстями и событиями. Потом сериал скатился в унылое говно, в котором мы все сейчас варимся. Драйв продолжается лишь для некоторых, особенных существ. Они соперничают друг с другом за власть, славу, поклонников, влияние, за веру в себя. Цель каждого из них — свой собственный культ. А есть ещё и те, кому вообще ничего не надо. Эти отморозки долго спали, пресыщенные удовольствием, а теперь проснулись, потревоженные, и просто развлекаются. Эти гады — самые опасные.

— Что это за особенные существа? — спросила Соткен.

— Те, кого называют богами, — скорчила недовольную мину Флёр.

— Богов не суще... — начал было горбун, но Флёр наклонилась и поцеловала епископа прямо в губы, страстно и взасос.

Лицо Его Преосвященства посинело, он закашлялся и захрипел, ловя ртом воздух.

— Люблю мужчин в возрасте, — мяукнула баронесса.

Дверь в комнату распахнулась — на пороге показался Йорген. Тевтон тащил за собой пару стульев.

— Прошу вас, милые дамы, — он галантно предложил сидения своим спутницам.

— Мерси, шевалье, — Флёр грациозно плюхнулась на задницу.

— Скажите, уважаемый шевалье, — обратилась к нему Арманда — она продолжала сидеть на столе, — Вы можете поручиться за своего бывшего патрона? Дело в том, что нашему общению не хватает некоторого комфорта, и я легко могу это исправить, но только если что-то пойдёт не так, то вы, Йорген, будете сами разгребать последствия.

Её пальцы снова обрели вид когтей.

Йорген подошёл ближе к связанному епископу, которому наконец-то удалось вдохнуть.

— Веди себя прилично, калека, — процедил он сквозь зубы, — Лучше для тебя уже не будет, но я могу превратить жалкий огрызок твоей никчёмной жизни в невыносимую, кристально чистую муку.

Теофил Рух шумно выдохнул и кивнул.

— Конечно, ваша светлость, — тевтон повернулся к Арманде, — Я готов поручиться за Его Преосвященство. Это же мой духовный отец.

Арманда моментально оказалась возле горбуна — мелькнула бледная рука — Соткен сжалась и закрыла глаза. Рассечённые путы пали на половые доски. Теофил Рух сморщился от боли в затёкших конечностях, потом склонил голову и слизнул капельку крови со своего плеча. Тигриный коготь пропорол проклёпанную кожу его бригантины, будто марлю.

— Премного благодарен, — епископ чуть склонил лохматую голову и, прихрамывая, поспешил к Соткен.

— Прошу вас, — произнёс он, и тигриные когти зависли в воздухе напротив сдавленной верёвками женской груди.

— Я сам, позволите? — не дожидаясь ответа вампирессы, горбун принялся шарить по своим многочисленным карманам, — Эта женщина серьёзно больна и не может отвечать за свои поступки. Мне нужно принять некоторые меры предосторожности.

На свет появился шприц и стеклянная ампула. Теофил Рух сбил ей носик и принялся выбирать жидкость.

— Опий, — скривилась Арманда, втянув носом воздух, — Хмурое зелье маргиналов. У неё абстиненция?

Горбун кивнул.

— Сделай ей необходимую дозу — так, чтобы она прекрасно себя чувствовала, но не роняла сопли. Остальное давай сюда, — маленькая ладошка требовательно протянулась вперёд.

Епископ взял со стола плетёную корзиночку и вывалил туда содержимое своих карманов. Ампул было не очень много.

— Остальное в броневике, — сказал он, когда Арманда нетерпеливо щёлкнула пальцами и опять протянула руку.

— Уколи её, а потом развяжи.

Епископ послушно приступил к исполнению этого пожелания.

Потом сунул женщине в рот прикуренную сигарету и отошёл немного в сторону, морщась и потирая разбитый затылок.

— Есть мысли, как поговорить с Невенкой и забрать клинки из автомобиля? В идеале нам нужен и сам броневик. Это намного упростило бы предстоящее всем нам веселье.

Йорген слегка пнул горбуна под колено. Епископ смешно присел на корточки.

— А почему вы не забрали её, когда схватили меня? Она же спала, а люк был открыт.

Удивлённый зелёный глаз Его Преосвященства изучал узор на портьерах, а удивлённое карие око ощупывало маленькую грудку баронессы. Вопрос же был адресован Йоргену.

— Невенка не спала, — хмыкнул шевалье.

— И люк был закрыт, — хихикнула графиня.

— Тебя подставили, лях ты горбатый, — улыбнулась баронесса.

Теофил Рух потёр лоб своей огромной красной ручищей и, подойдя к Соткен, вытащил у неё изо рта обугленный фильтр. Он с видимым трудом опустился на задницу возле её стула, сложив по-турецки свои кривые тонкие ножки.

— На каждого мастера меча найдётся ещё более искусный мастер меча, а на каждого хитреца найдётся ещё более изощрённый хитрец. Ты же и сам это понимаешь.

Арманда подошла к горбуну и ободряюще потрепала его вьющиеся сальные волосы.

— Придумай, Тео, как нам поговорить с Невенкой. И получить броневик. И нам нужны ваши мечи. Точнее — нам нужны вы со своим оружием и на нашей стороне. Скоро сюда пожалует Сехмет, и теперь она будет готова к бою. Вы должны присоединиться к нам, смертные. Это — ваш единственный шанс выжить.

Что-то легонько стукнуло в окно. Флёр прижалась носом к запылённому стеклу.

— Милая сестричка, — произнесла баронесса, — Сдаётся мне, что разыгрываемая сейчас партия немного сложнее, чем мы её себе представляли.

— Эй, кровососы! Вы хотели поговорить со мной? Я и сама соскучилась по своим любимым родственникам, — раздался с улицы грубоватый девичий голос.

Все бросились к окну, лишь Соткен осталась сидеть — её лицо преисполнилось выражением скорбного отдохновения.

Перед входной дверью двухэтажного домика смотрителя маяка стояла девушка.

Она прижимала к своей плоской груди четыре одинаковых клинка. Загнутые гарды полуторных мечей торчали из потёртых кожаных ножен. Заметив, что за ней наблюдают, девушка нетерпеливо тряхнула распущенными фиолетовыми волосами:

— Так я