Воин - Дональд Маккуин

Сайла заплакала, обняв старую женщину. Настоятельница успокаивала ее, похлопывая по спине.

— Встань, — сказала она, — и послушай меня. — Она изогнулась в судороге, рот и глаза широко раскрылись в немом крике. Потом боль прошла, но хрип в груди остался. Она сказала: — Ты научила меня одной очень важной вещи. Помнишь? Ты сказала: «Не обязательно достигнуть того, о чем мечтаешь, но обязательно иметь мечту». — Еще один приступ, короче, но сильнее предыдущего, скрутил ее. Она вцепилась в ладонь Сайлы, на лице было написано желание выиграть хоть немного времени. — Ты дала мне силу принять себя такой, какой я была. Я люблю тебя — за многое, моя Сайла. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. — Она с трудом выдавила слова и тут больше не смогла себя сдерживать. Клас подбежал с водой как раз вовремя, чтобы подхватить ее.

Все сгрудились над Сайлой, и тут настоятельница закрыла глаза. Она содрогнулась, на лбу собрались морщинки. Нила быстро накрыла ее еще одним одеялом. Лицо ее расслабилось. Она вздохнула.

Глава 88

— Я пойду, — твердо повторила Сайла.

Клас сказал:

— Мы спорим уже не первый день, и ты до сих пор не назвала мне причину. — Она быстро и зло обернулась, но он продолжил: — Ты говорила, что это именно то, о чем ты мечтала всю жизнь, то, о чем мечтала настоятельница. Это не причины, Сайла. Ты не знаешь, чего ищешь на самом деле, зло это или добро, где оно, да и существует ли вообще. Будь это чем-то более определенным, я бы последовал за тобой без всяких…

— Я же говорила: тебе необязательно идти со мной.

— А я говорил, что обязательно, я — твой муж.

Как объяснить ему, что она заслужила право самой сражаться в своей битве, сражаться одной лишь ей известными средствами? Как объяснить ему, как больно ей покидать его, как страшно было решиться на это? Резко поднявшись, Сайла пошла, надеясь, что он последует за ней. И она не ошиблась.

Они находились на Берегу Песен, на пару ярдов южнее того места, где раньше стояли Алтанаровы дыбы, пока Гэн не приказал их сжечь. Небо было затянуто облаками, все оттенки серого безжизненно висели над головой. Сотни черных птиц кружили над неспокойным морем, держась подальше от берега. Сайла подумала, что они наверняка опасаются людей.

Песок и галька скрипели под ногами. От полосы водорослей, оставленных отливом на берегу прямо перед ними, поднимался запах морских глубин. Чайки и вороны важно вышагивали среди них, осматриваясь в поисках пищи.

Сайла первой нарушила тишину:

— Я знаю, ты хочешь остаться со мной, и я бы этого хотела. Но у тебя есть долг перед твоими людьми. Я это понимаю. Пожалуйста, прошу тебя в последний раз, попытайся понять, что у меня тоже есть долг. Мои поиски — не простой каприз, Клас. Это правда.

— Разве ты можешь потрогать ее — эту твою цель? Мои люди реальны. Врата — всего лишь слухи из глубины веков. Нельзя сравнивать такие вещи.

— Для меня они сравнимы. Для тебя — нет. — Остановившись перед ним и глядя ему прямо в лицо, она положила свою ладонь на его руку. Он заглянул ей в глаза и перевел взгляд на море. Сайла сказала: — Ты покинул племя потому, что верил в предназначение Гэна, в предсказание Мурмилан. Чем же это отличается? Все случилось не так, как ты думал. Ты, а не Гэн, возвращаешься в племя, чтобы умножить его силу.

Оставив ее, Клас ушел вперед, и на этот раз уже ей пришлось идти за ним.

— Ни одно предсказание не может быть абсолютно точным. Гэн принес мир, который позволит нашим людям стать еще сильнее. Это одно и то же.

— Я не то имела в виду, ты знаешь. Я говорила, что видела сон, и поняла, что должна делать, точно так же, как ты. Я уже начала действовать и теперь должна закончить.

— Дай мне год, от силы два, чтобы все утрясти. Я пойду с тобой. Куда угодно. И так долго, как захочешь.

— Я не могу ждать. — Еще одна ложь. Как может она сказать ему, что не осмеливается ждать, что с каждым днем ей становится все труднее и труднее совершить задуманное? Почему он не согласится, пока не стало еще больше лжи? — Почему я должна ждать из-за твоих обязательств?

Он упрямо выдвинул челюсть, уголки рта опустились.

— Место жены подле ее мужа.

— Я согласна. — Отвернувшись от моря, он с подозрением посмотрел на нее. — Я вернусь. Обязательно. Я люблю тебя, Клас. Ничто не в силах это изменить. И мое сердце поет, потому что я знаю, ты тоже любишь меня. Надеюсь, любишь достаточно, чтобы понять и простить.

— Я тоже. — Слова были горькими, но во взгляде и голосе была нежность. Он продолжил: — Я никогда не пойму. Знаю, ты веришь в свою правоту. Я не могу. Не могу и помешать тебе сделать то, что ты должна. Но простить тебя? Тут нечего прощать. Иди. Ты сказала, что это — твоя судьба. И да будет так.

Она надеялась, что расставание будет менее болезненным. Рассудок твердил ей, что вряд ли любой другой мужчина проявил бы такое благоразумие, и все же сердце ее желало большего — хоть искры понимания, которая бы чуть-чуть облегчила боль от принятого решения.

Он взял ее за руку, и тут колени у нее подкосились, мозг запылал от сомнений и страха. Она споткнулась, но Клас мгновенно подхватил ее. Сайла почти неслышно прошептала слова благодарности.

Я снова споткнусь. И не раз. Но его там не будет.

Расправив плечи, она подняла подбородок.

Гэн и Нила праздновали. Большая комната рядом с пиршественным залом была заполнена гостями из Харбундая и Олы, присутствовали и десять высших офицеров из Волков. Еду еще не подали, так что комната пока была наполнена шумом разговоров. Такие сборища обычно не привлекали к себе внимание Церкви, так что Гэн был удивлен, когда слуга сообщил, что четыре Жрицы просят разрешения с ним переговорить. Еще больше он удивился, узнав, что это Сайла с тремя чужеземками. Гэн приказал слуге привести их немедленно.

Она выглядела точно так, как он и ожидал. Былое высокомерие теперь стало менее заметным, и Гэн вспомнил, как Сабанд Гайд сгребал на ночь угли в своей кузнице. Любимой игрой Гэна в те времена было положить соломинку на, казалось бы, холодную кучу и смотреть, как она скручивается, чернеет и под конец рассыпается пеплом. Он чувствовал: что бы ни растревожило сейчас Сайлу, оно могло вызвать к жизни подобный жар. Но она улыбнулась, увидев их двоих, и эта улыбка была такой же яркой, как прежде.

Остальные трое — Картер, Анспач и Бернхард — нервничали. Гэн слегка подтолкнул Нилу локтем.

— Они чего-то хотят, — сказал он. — Уж не собираются ли они идти вместе с Сайлой?

Нила с превосходством глянула на него.

— Дело не в этом, — ответила она, и Гэн понял, что они все вместе что-то замышляют. И что он не сможет узнать ничего нового до тех пор, пока все не выяснится само.

Сайла не стала напрасно терять время.

— У настоятельницы был план, и она рассчитывала на твою поддержку. Для нее он значил очень много, она считала, что это поможет тебе править своими землями.

Он не мог понять, почему Нила все время улыбается.

— Чем я могу помочь? — спросил он.

Сайла посмотрела на Картер, та сглотнула перед тем, как спросить:

— Не мог бы ты поставить несколько своих офицеров против наших десятилетних девочек в одной игре, Мурдат? Всего на пару минут. Никто не пострадает. — До гостей донеслись ее слова, и они засмеялись над фразой, прозвучавшей так нелепо. Картер тут же поправилась: — Я имею в виду морально, а не физически.

Поймав взгляд Гэна, один из офицеров сказал:

— Для Жриц мы готовы пойти на что угодно, если, конечно, ты пожелаешь, Мурдат.

— Когда это состязание? — спросил Гэн.

— Сейчас.

Он поднял бровь. К этому моменту происходящим заинтересовались все гости. Послышались выкрики: «Да», «Пусть играют». Он кивнул. Бернхард поспешила к двери и впустила пятнадцать маленьких девочек. Они явно не понимали, надо им пугаться или нет, но твердо решили выглядеть как можно серьезнее. В своих длинных черных сутанах они, казалось, скользили по воздуху. Они выстроились вдоль стены.

Бернхард объяснила правила: равное число офицеров должно было встать у противоположной стены зала. Гэн должен дать команду к началу битвы, но сложную команду. Он должен сказать ее одному офицеру и одной девочке. Потом послание будут передавать вдоль строя. Та команда, которая сможет правильнее повторить приказ, и станет победителем.

Моментально начали делать ставки. Шансы в пользу девочек были, к разочарованию Волков, намного выше, хоть они и говорили о каком-то трюке с памятью, придуманном Церковью. Гэн прошептал задуманную фразу первому офицеру: им оказалась Тейт. Она уже начала передавать послание следующему, когда он подошел к первой девочке.

Та слушала внимательно, вдумываясь в каждое слово. Потом попросила повторить. Потом кивнула и отвернулась. Точно так же поступили и все остальные ее соседки, оставив Гэна смотреть на ряд одинаковых черных спин. Он скорчил рожу, вызвав этим смех у всех собравшихся здесь взрослых, потом вернулся к Ниле.