Воин - Дональд Маккуин

Остальные женщины только пили ош, мудро кивая в такт словам хозяйки, и на секунду Сайла возненавидела их. Неужели они не видят поражение в этих честных, старческих чертах? Что случилось с их ушами? Неужели они не слышат в этих словах заявления об отставке?

С другой стороны, никто из них не вырос на попечительстве настоятельницы, и никого из них, конечно же, она не любила так, как Сайлу. Она улыбнулась: настоятельнице не раз удавалось перехитрить и более подозрительных и недоверчивых людей, чем эта наивная тройка. Для опытного взгляда целительницы было ясно, что пожилая женщина слишком уж явно идет на попятную. Наверняка она вела какую-то свою, только ей понятную игру.

Какая же могущественная сила заставляла ее действовать именно так? Даже во время поездки Сайлы к восточным племенам невозможно было и подумать о том, чтобы научить детей читать и писать, и вот здесь, сейчас, настоятельница задумала такое! Что же гложет ее во время этого триумфа?

Глава 85

Юг и восток Олы — это множество гор над узкой равниной. Однако есть особое место в этой стране, известной своим горным ландшафтом. Что же сделало его таким? Странный случай произошел здесь, — землетрясение оголило гранитный клин длиной около двухсот футов и целых шестьдесят футов в высоту, как будто огромный топор отрубил толстый кусок от живой скалы. Этот клин, растрескавшись на куски, скатился по наклонной скале вниз, запрудив ручей и образовав таким образом небольшое озеро и водопад.

Внутри этой впадины образовался маленький грот, издалека смотревшийся как часть пейзажа. И зимой, и летом увидеть этот грот, если заранее не знать, где он, было почти невозможно.

Единственный след вел к этому загадочному гроту — одинокая темная колея в глубоком снегу. Между тем несколько бороздок поменьше уходили на самый верх утеса, предупреждая тем самым прохожих о том, что главная дорога не остается без скрытого наблюдения ни на минуту.

Для Алтанара, ехавшего верхом, все эти тропинки означали что-то вроде вен и артерий, а сама пещера — сердце, дающее этим артериям жизнь. Все его мысли уже который день были направлены на то, чтобы придумать, как вернуться и отомстить Гэну. Пускай мальчик пока помечтает, думал Алтанар, но рано или поздно придет весна, а с ней и возможность силой обрести былую власть. Эта груда камней когда-нибудь обязательно станет святыней. Сюда будут приходить люди, чтобы посмотреть на то место, где законный король разрабатывал план своего возвращения.

На минуту он отвлекся, слушая, как тяжело ступает его конь, и глядя, как густой пар валит из его ноздрей. Нет, «разрабатывал» — не то слово, скорее, планировал. «…Законный король планировал…» — да, так будет получше.

Где-то вдалеке тонны снега обрушились на равнину, на секунду уши лошади повернулись в ту сторону, откуда раздался страшный грохот, но, убедившись, что причины для серьезных волнений нет, снова приняли свое обычное положение. В этот момент Алтанар поравнялся с горами, которые больше походили на огромные стены. Закончить свой славный жизненный путь под обвалом — это было бы горькой иронией. Все рано или поздно встанет на свои места. Легко подтолкнуть одного, замолвить словечко второму, уговорить третьего. Они думают, что побили его, ладно, тем больнее им будет узнать, как они не правы.

Последние сто ярдов до входа в пещеру Алтанара сопровождало лишь глухое цоканье обмотанных копыт коня. Перед входом на снегу можно было заметить пепел, грязь, конский помет и другие следы пребывания здесь человека. По снегу прыгали цыплята. Они двигались так медленно и осторожно, что, казалось, были заранее осведомлены о бесплодности всех попыток поймать здесь насекомых, будто боялись, что их самих кто-то поймает. Алтанар не переставал думать о прекрасных полях Олы. Молодой вождь действовал очень быстро, и именно это обстоятельство позволило ему выбить короля из седла. Ах, если бы только он пораньше догадался о планах дерзкого мальчишки! Алтанар в сердцах ударил кулаком в ладонь и, к своему удивлению, почувствовал себя намного лучше.

Защитники маленькой крепости строго соблюдали дистанцию, глядя, как он вошел и прямиком направился к костру. Как только он опустился в одно из массивных кожаных кресел перед очагом, сразу же послышался топот бегущего к нему раба, для того чтобы снять с него тяжелую одежду и сапоги, поменяв их на уютные легкие тапочки. Полы в пещере были настолько неровными, что, идя в тапочках, можно было запросто сбить ноги, однако Алтанар наотрез отказывался ходить в помещении в уличной обуви.

Барон, который предложил королю это убежище как место для охоты, наверное, был на сто процентов уверен, что тот им никогда не воспользуется. Как и многие, он лояльно относился к Алтанару, но не собирался в случае столкновения с Гэном сложить за своего короля жизнь. Это была разумная позиция, да и обычная тактика самосохранения. Каждый должен сам заботиться о своей безопасности. Алтанар улыбнулся, подумав о том, а знает ли этот барон, во что ему обойдется эта тактика? Еще ни один человек ничего не утаил от него, как они до сих пор не могут понять этого?

Король покинул удобное кресло для того, чтобы поворошить костер. Глядя на взлетающие кверху искры, он сравнивал с ними себя. Что-то необузданное, непредсказуемое было в них. В такие моменты Алтанар глубоко задумывался, и это всегда или почти всегда приводило его к ответу на вопрос. Не холодной логикой руководствовался он в своих решениях, о, нет!

Сумасшествие, иссушающая ненависть — вот ключ к правильному решению. Он всегда знал слабое место Гэна, знал, куда надо ударить, чтобы победить, но только сейчас к нему пришла окончательная уверенность в успешном исходе дела.

Алтанар снова пошевелил кочергой, потом ударил по бревну, вызвав настоящую бурю искр. Что-то как будто взорвалось внутри этого бревна, и наружу со свистом вырвался газ. Его синее пламя напоминало змеиный язык. Как только он дотрагивался до угасающего полена, оно вновь покрывалось красными углями, и Алтанару казалось, что в него возвращается жизнь.

Он будет действовать точно так же. Он вдохнет в людей новую жизнь. Боль снова заставит их подчиниться ему, прямо как в старые времена. Слишком по многим счетам им придется расплачиваться. Он даже извлечет пользу из того, что отдал королевство Гэну. Теперь, когда возвращение к трону стало для Алтанара больше чем мечтой, перспектива отомстить этому дерзкому мальчишке за все сразу перестала быть обычным утешением для короля. Сейчас это стало оружием, инструментом в руках опытного мастера. Люди всегда подчинялись страху. И они снова обретут его, они узнают такой страх, который им и присниться не мог. Его возвращение станет великолепным уроком для них, и в следующий раз они сами пожертвуют всем, лишь бы не осложнять жизнь своего короля. Он заставит всех думать только о том, как бы любой ценой угодить ему.

А пока ему придется потерпеть.

Ожидание было самым большим испытанием для Алтанара. Особенно здесь, только с тремя людьми, с которыми можно пообщаться. Один из них командовал службой охраны Алтанара. Весь его интеллектуальный потенциал и жизненный кругозор умещались в пространство между пупом и коленями. Когда он не запирался с какой-нибудь служанкой у себя, то сидел за столом со своими солдатами и между отрыжками пытался завязать с ними разговор, не меняя своей излюбленной темы. Нет, он, конечно же, не был собеседником, подобающим королю.

Другие два были посветлее, пообразованнее, да и речь их была куда более связной, чем у первого. Правда, как заметил Алтанар, они оба были немного сумасшедшими. Эти двое собирались вернуть ему трон.

Человек по имени Джонс раскачал уже сотни, а возможно, и тысячи таких же фанатиков, как и этот барон, который благодаря угрозам и лютой ненависти к Гэну Мондэрку пообещал Алтанару свою поддержку. Однако даже самые отчаянные речи Джонса отодвигались на второй план по сравнению с тем, что делал для него другой, скрытый за маской неизвестности, сторонник короля. От одного упоминания о Гэне Коули бросало в дрожь бессильной ярости.

Эта комбинация и была той силой, которая станет решающей в его битве за трон. Это Алтанар открыл для себя в ту самую ночь, когда, голодный и дрожащий от холода, проведя бесчисленное количество часов без сна, он наконец добрался до этой пещеры. Именно тогда, когда командир охраны сказал королю о том, кто будет делить с ним крепость, Алтанара ослепила вспышка вдохновения, и он понял, что эти двое маньяков являются неотъемлемым условием его победы над Гэном Мондэрком. Никто другой не ненавидел Гэна больше, чем эти двое. Он никогда бы не встретился ни с этими двумя, ни с Джонсом, если бы их не объединяла общая цель. Джонс может думать, что у Алтанара есть сейчас и другие цели в жизни, но это всего лишь очередное его заблуждение: у Алтанара сейчас лишь одна цель — трон. Из всех остальных, наверное, только Коули четко осознавала, зачем она начала войну против Гэна, ведь она мстила за своего сына.