Евтушенко: Love story - Илья Фаликов

Одновременно всё трещало по швам. В Союзе писателей — тоже. Члены Союза писателей ощущали ложность своего пресловутого единства.

Поэты рвались на волю — им захотелось независимого объединения, правда — в лоне союза. Евтушенко был близок этот порыв. Естественным образом центробежные силы привели к манифесту о создании независимого Союза писателей. 60 человек подписали его в июне 1991-го. Союз писателей СССР был накануне распада. Требовался лишь толчок.

Утро 19 августа в Переделкине было солнечным, зеленым, звонко-птичьим. На даче спят. Отец собрал на лето своих сыновей — Сашу, Тошу, Женю и годовалого Митю.

Однако со стороны Можайского шоссе — это близко — глухо доносился звук, отдельный от обыкновенного шума мирного автотранспорта. Скоро стало всё ясно. «Лебединое озеро», танец маленьких лебедей на башне танка. Позвонила сестра Лёля:

— Горбачева снимают!

Евтушенко выехал в Белый дом. Людское море. Ельцин поднялся на танк. Люди на площади диаметрально отличались от толпы сталинских похорон.

На балконе Белого дома Ельцина чисто символически защищал бронированный щиток в виде кейса. Евтушенко выступал без этой наивной видимости. Стихи написались на бегу. Он сравнил Белый дом с мраморным белым лебедем. Красивость, явно навеянная музыкой Петра Ильича.

Августовская революция совершилась.

Двадцать третьего августа Евтушенко стремительной походкой вошел в Союз писателей СССР на улице Воровского, 52. Тихие секретари по-быстрому потекли из обжитых кабинетов в сторону черных «волг». Описав полукруг возле памятника Льву Толстому, секретариат удалился в небытие.

Он возглавил то, что распалось. Это были руины. Однако 318 миллионов рублей в год. Такова была общая прибыль от эксплуатации писательского имущества без учета прибыли от деятельности домов творчества «Голицыно», «Комарово» и пр. Из этих 318 миллионов рублей одна треть уходила на оплату текущих расходов, а куда уходили оставшиеся 200 (двести) миллионов рублей, знал только узкий круг руководителей. Евтушенко этих цифр не знал и, возможно, никогда не узнал, но вместе с Юрием Черниченко направил письмо мэру Гавриилу Попову с требованием немедленного прекращения деятельности секретариата правления Союза писателей РСФСР. Права на владение зданием на Комсомольском проспекте, 13, они предлагали передать «большому союзу», где теперь Евтушенко председательствовал. Администрация Попова 30 августа приняла решение опечатать здание Союза писателей РСФСР. Был назначен новый рабочий секретариат, одним из сопредседателей которого стал Тимур Пулатов.

Евтушенко предложил идею сопредседательства. Сопредседателей было четверо. Он предложил занимать свои должности на общественных началах, то есть без оплаты их трудов и без служебных машин, и вот это уже не нашло общего одобрения. И впрямь — ему-то зачем дензнаки? Он вообще вот-вот отчалит в Штаты, где у него вышел колоссальный фолиант на английском языке, а также его ждут синекура в университете и немыслимые гонорары за концертную деятельность!

Коллеги гиперболизировали.

Вскоре СССР был упразднен, и Ельцин издал указ, что всё имущество общественных организаций СССР, находящееся на территории России, переходит к российским общественным организациям. То есть единственным законным владельцем всего имущества Союза писателей СССР, находящегося на территории России, стал Союз писателей РСФСР.

Началась великая свалка за имущество. На баррикадах были и честные люди с обеих сторон, полагавшие, что они бьются за идею. Прямого участия в боевых действиях Евтушенко уже не принимал.

1992 год начался с публикаций в газетах «Советская Россия» и «Литературная Россия», в которых ему предъявляются обвинения в сотрудничестве с КГБ. Возникает имя генерала Судоплатова. «Литгазета» опровергает.

Евтушенко еще не уезжает надолго, постоянно бывает в Москве и намного восточнее — в Иркутске и Зиме, где отмечает латентное шестидесятилетие. Это было своеобразное празднование: выступление в городской библиотеке, публикации стихотворений и интервью в «Зиминской правде» и «Советской молодежи» (Иркутск). 18 июля на станции Зима написалось «Нет лет», стихотворение, восполнившее лирическую лакуну последних лет.

«Нет            лет…» —вот что кузнечики стрекочут нам в ответна наши страхи постареньяи пьют росу до исступленья,вися на стеблях на весус алмазинками на носу,и каждый —                  крохотный зелененький поэт.«Нетлет…» —вот что звенит,как будто пригоршня монет,в кармане космоса дырявом горсть планет,вот что гремят, не унывая,все недобитые трамваи,вот что ребячий прутик пишет на песке,вот что, как синяя пружиночка,чуть-чуть настукивает жилочкау засыпающей любимой на виске.Нет         лет.Мы все,            впадая сдуру в стадность,себе придумываем старость,но что за жизнь, когда она — самозапрет?Копни любого старикаи в нем найдешь озорника,а женщины немолодые —все это девочки седые.Их седина чиста, как яблоневый цвет.Нет       лет.Есть только чудные и страшные мгновенья.Не надо нас делить на поколенья.Всепоколенийность —                                 вот гениев секрет.Уронен Пушкиным дуэльный пистолет,а дым из дула смерть не выдула                                         и Пушкина не выдала,не разрешив ни умереть,                                      ни постареть.Нет          лет.А как нам быть,                        негениальным,но все-таки многострадальным,чтобы из шкафа,                                неодет,с угрюмым грохотом обвальным,грозя оскалом тривиальным,не выпал собственный скелет?Любить.Быть вечным во мгновении.Все те, кто любят, —                                     это гении.Нет          летдля всех Ромео и Джульетт.В любви полмига —                               полстолетия.Полюбите —                         не постареете —вот всех зелененьких кузнечиков совет.Есть       весть,и не плохая, а благая,что существует жизнь другая,но я смеюсь,                              предполагая,что сотня жизней не в другой, а в этой есть,и можно сотни раз отцвестьи вновь расцвесть.Нет        лет.Не сплю,хотя давно погас в квартире свети лишь поскрипывает дряхлый табурет:«Нетлет…нетлет…»

Ноябрь, 15-е. Сожжение чучела поэта во дворе Дома Ростовых, где располагался Союз писателей СССР. Собралось человек пятнадцать. Всем было весело. «Чучело было симпатичное» (Евтушенко). Неурочная Масленица. Мол, прощай, прощай, Масленица, не все коту масленица.