Новые крестоносцы - Олег Шабловский

— Никогда бы не подумал, что медные горшки, набитые порохом и мелким железным ломом, могут таких дел натворить! Они мне, наверное, сниться будут, — проворчал Корнев, мрачно наблюдая, как новгородцы и наемники обшаривают трупы, добивают тяжелораненых, а всех, кто может двигаться, сгоняют в кучу.

— Что они делают? Неужели нельзя без этого обойтись? — к друзьям подошел недовольный Вжик.

— А ты что предлагаешь — оставить их на дороге помирать медленной и мучительной смертью? Помочь ты им все равно ничем не сможешь. Нельзя мерить поступки людей средневековья мерками двадцать первого века — другой менталитет, другая психология. Если бы они то же самое с тобой сделали, будь ты на их месте, это было бы верхом гуманизма. Но я думаю, они не были бы такими добренькими.

— Да понимаю я, умом понимаю, а принять не могу, — досадливо буркнул Алексей.

— Не ты один такой, я думаю, у нас у всех такая реакция, даже Лешего вон тоже коробит, — успокоил его Корнев.

— О, гляди, кого Валдис с Яковом сюда тащат!

Двое вышеуказанных товарищей споро волокли под руки важного, упитанного, но довольно чумазого и помятого господина в алом шерстяном дублете. Тот безуспешно вырывался, гневно верещал что-то на немецком языке и изо всех сил пытался сохранить надменный вид, что, впрочем, учитывая его положение, выглядело довольно комично.

— Важный гусь, по всему видно, ишь как блажит, — заметил подошедший Савва.

— Ну и кого вы приволокли? — поинтересовался Ляшков у Яши.

— Кажись, рыцарь какой-то… Видать, не из простых, уж больно много на нем брони было навешано — взмокли покуда его из скорлупы достали, да и одежка богатая, — весело ответил новгородец. — Лошадью придавило. Лежал там, ровно идолище железное.

— Чего он голосит, как баба на торгу? — спросил Савва.

— Что-то про кошель, перстни, цепь какую-то, говорит, забрали.

— Забрали? — спросил Егор, глядя на сделавших невинные физиономии конвоиров.

— Не знаю, о чем он, — набычился Яков. — А если и забрали, то наша законная добыча, имеем право и в ватажную казну сколько надо выделим.

— Ну, забрали и молодцы, — согласился Егор. — Ваша добыча, никто не отнимает, а где остальные двое рыцарей?

— Одному прямо в голову железка попала — сразу наповал, шлем надеть не успел, второму руку оторвало, кровью истек, только этот и остался.

— Господин фогт, я поздраляйт с виктория, как ви делать такой гроссен взрыв? — к ребятам подошел восторженный голландец. — Отшень, как это, неожидайт так исползовайт артиллерия.

— Благодарю, господин Якоб, ты тоже очень хорошо поработал, — кивнул Егор, — приготовь бомбарду к маршу.

— О да, я, сделайт, — замахал головой польщенный Андрее и направился выполнять приказ.

— Да, лихо ты их, Егор Михалыч! Как грохнуло, я сам чуть с перепугу порты не изгвоздал, — поддержал канонира Черный. — Глазом моргнуть не успели, такую ораву под орех разделал, а из наших почитай все целые, вот только Захар оглох.

— Говорил же я ему, чтобы дальше отползал! Кровь из ушей не идет?

— Нет, вроде.

— Ну, значит, пройдет. Как вернемся, пусть Татьяна его посмотрит.

Оказалось, что в плен попало тридцать восемь человек, притом половина из них даже не была ранена, отделавшись лишь испугом. Еще восемь смогли убежать, прорвавшись сквозь засаду лучников. Свою смерть на лесной дороге нашли тридцать два крестоносца.

«Важный гусь» назывался виконтом де Савиньи. Как выяснилось, пять дней назад его направил комтур Герман фон Бригеней, дабы узнать, что происходит в Грюненбурге. Рыцарь Шварценкопф донес комтуру, что группа разбойников захватила замок и систематически совершает набеги на его владения. Виконт должен был проверить эти жалобы. В случае, если слухи о смерти фон Гутенбергена верны, освободить замок и принять на себя управление фогтией. Де Савиньи располагал всего лишь пятью воинами и обратился за помощью к «потерпевшему». Тот в обмен на некоторые территориальные уступки незамедлительно согласился поспособствовать виконту в осуществлении его планов.

— Так, все понятно, — констатировал Ляшков, — вяжите его и держите отдельно от остальных пленных.

— Нет, ну вы слышали! — с досадой воскликнул Корнев, когда виконта утащили в сторону. — Разберемся с одной проблемой, следом другая появляется, еще хлеще. Как грибы растут!

— М-да, ситуация действительно ухудшается. Похоже, что скоро за нас примутся всерьез. Надо срочно что-то предпринимать, иначе нам предстоит широкомасштабная война с орденом.

— А что мы с этим узурпатором несостоявшимся делать будем, да и с остальными пленными? — поинтересовался Емелин. — Или тоже под нож пустим?

— Экий ты кровожадный стал, хотя, конечно, лучше было этого виконта живым не брать. Я тоже ума не приложу, что теперь с ним делать, — заметил Корнев.

— Пойдем к замку Шварценкопфа, посмотрим, что там у них делается. Кстати, Сергей, ты с нами не идешь. Раз пошла такая пьянка, займешься укреплением замка. Заберешь всех пленников в качестве рабочей силы, в конвой возьмешь Альберта, Валдиса, Захара и еще четверых ребят. Укрепишь посад вот по этой схеме, — продолжил Егор, острием кинжала на дороге быстро нацарапав примерный план укреплений, — недостающие пушки снимете с кнарра, лафеты сам покумекаешь, виконта в подвал и охрану из новгородцев, никого местных к нему не пускать.

Отдохнув и собрав трофеи, небольшое войско разделилось. Корнев со своим отрядом загрузил добычу в захваченные телеги и направился к Грюненбургу, остальные двинулись к замку Скуене.

Глава 10

Война (продолжение)

Сидя на ветке огромного старого дуба, Егор в бинокль разглядывал стоящий перед ним замок. Под деревом, на траве расположился Савва аппетитно хрустящий яблоком.

— Забавная у тебя вещица, Егорша. До крепости вон почитай полверсты, а в твою хреновину поглядишь, так рукой можно достать.

— Крепкий орешек, — задумчиво пробормотал Егор, не отрывая глаз от бинокля.

Замок Скуене действительно производил впечатление серьезного укрепления. Он представлял собой правильный квадрат семиметровых каменных стен с мощными угловыми башнями и высоченной пятнадцатиметровой башней-донжоном в центре. Замок располагался на холме, причем с трех сторон склоны его были достаточно крутыми, чтобы создавать дополнительные сложности штурмующим. Ворота выходили на пологий склон, который был прикрыт трехметровой высоты барбаканом, снабженным подъемным мостом через широкий ров.

— Орешек крепкий, да только нутро гнилое. Нам бы только за стенку попасть, а там мы уже разгуляемся.

— Вот то-то и оно, владельца замка мы прихлопнули, гарнизон там небольшой, от силы человек десять осталось, скорее всего, те, что от нас на дороге утекли. Слушай, атаман, а может, не будем мудрить, предложим им сдаться, пообещаем, что сохраним жизнь и отпустим.

— Думаешь, сдадутся?

— А чем черт не шутит, они же не знают, что нас мало, тем более напугали мы их хорошо, а у страха глаза велики, по-моему, кто-то из великих полководцев сказал, что солдат, сбежавший с поля боя, считает противника непобедимым и этим оправдывает свою трусость.

— Ну, давай попробуем, может и не врут твои палководцы.

— Полководцы, неуч ты темный.

— Ну да, а я как сказал?

Оба «военачальника» направились к своему бивуаку, расположенному в лесочке неподалеку.

Над костром, распространяя умопомрачительный запах, поджаривалась туша кабанчика, подстреленного Еремой. Вокруг расположились новгородцы и бывшие ландскнехты. Особенно порадовала Ляшкова компания из пяти ушкуйников и четырех его ратников, сидевших рядом с Емелиным, пускавших по кругу солидных размеров флягу с пивом и коротавших время за веселой беседой. Похоже, что коллектив начинал «срабатываться».

Возле бомбарды, заботливо начищая и чуть ли не вылизывая ее, крутился Андрее со своими канонирами и присоединившийся к ним любопытный Охрим.

— Ну что, поедим и на боковую? Надо часовых только выставить, — предложил Ляшков.

— Конечно, идите, отдыхайте, я сам все организую, — поддержал его подошедший Вжик.

Вечером следующего дня, сидя в седле, Егор долго смотрел на огонь, облизывающий стены Скуене. Вместе с проваливающимися крышами башен на его глазах рушился кусок старой истории. Он не знал, уцелел ли этот замок в том покинутом им почти три месяца назад мире, но похоже, что в этом места для него уже не оставалось. Еще раз бросив взгляд на горящую историю, Ляшков развернул коня и поехал догонять медленно уходящий обоз с награбленным добром. Как он и предполагал, немногочисленные и насмерть перепуганные остатки Шварценкопфова воинства, уже смирившиеся было с мыслью о своей преждевременной кончине, с радостью приняли брошенный им спасательный круг и без всякого сопротивления оставили замок на милость победителей. После почти суточного безудержного разграбления накопленных прежними владельцами богатств, древнее гнездо крестоносцев было сожжено. Сейчас колонна довольных победителей обожравшимся драконом уползала в свое убежище, даже не подозревая какого джинна они выпустили из бутылки.